Алексей Пехов - Колдун из клана Смерти

— Я не знала, что ты заполняешь ее.

Он облокотился на спинку кресла, в котором сидела мистрис.

— А имени Вольфгера нет. — Вилисса коснулась бумаги, на которой остались последние строчки, начертанные рукой учителя. Он всегда писал на валашском, гусиным пером.

— Дона, — Кристоф наклонился, и девушка почувствовала, как его волосы коснулись ее щеки. — Скажи, ты действительно думаешь, что я мог его предать?

— Нет. — От острого запаха пыли запершило в горле, она резко захлопнула книгу и повторила тихо. — Нет…

И совсем уже, было, собралась попросить прощения за свои недостойные сомнения, но Кристоф не дал этого сделать, заговорив сам:

— Тебе не кажется, что господин де Кобреро открыл слишком много карт? Буквально вывалил перед нами всю колоду.

Дона повернулась, чтобы видеть его глаза.

— Да, за последнюю ночь я узнала о вьесчи больше, чем за прошлое столетие. И меня…

— … это настораживает, — закончил за нее Кристоф и добавил. — Я хочу сьездить в дом Вольфгера.

— Я с тобой. — Она стремительно поднялась. — Понимаю, это глупо, но теперь мне за каждым углом мерещится ловушка.

— Нам надо быть осторожнее. Особенно — тебе. Я не хочу, чтобы здесь, — он постучал пальцем по обложке книги, — появилось и твое имя.

Глава 4

ЖЕНЩИНА В БЕЛОМ

Женщины обладают потрясающим инстинктом. Они могут обнаружить все, кроме очевидного.[7]

Заброшенный особняк Вольфгера стоял в глубине двора и был окружен гигантскими липами. Летом запах их цветов долетал до проспекта… Сейчас деревья тянули голые ветви к низкому небу и содрогались под порывами ледяного ветра с редкими снежинками.

Кристоф оставил машину в переулке, и до бывшего убежища главы кадаверциан они с Доной шли пешком. Асфальт на дороге потрескался, фонари давно не горели. На лестнице у подъезда лежал слой листвы, мелких веток и прочего мусора. В окнах мансарды отражались зеленоватые, призрачные огоньки, горящие в глубинах комнат. Здесь не было мертво, как в Праге, но девушка чувствовала, что холод, веющий от особняка, заползает в ее грудь.

— Дом с привидениями, — сказал Кристоф. Дона мельком взглянула на него. Некромант стоял, засунув руки глубоко в карманы, ветер трепал его длинные темные волосы, а на лице было странное выражение досады и горечи.

— Когда ты была здесь в последний раз?

— Давно.

Она смотрела на провалы окон, машинально потирая похолодевшие ладони.

— Не могу приходить сюда. Все время кажется, что… — девушка не договорила.

Но колдун понял. Нахмурился еще сильнее. Первым поднялся по лестнице, отпер дверь своим ключом. Из-за плеча брата Дона увидела огромный круглый вестибюль. Входя внутрь, почувствовала привычную прохладу магической «Завесы» — мощного охранного заклинания.

Зеркальный пол покрывал слой пыли. В пустых вазонах серыми комками ссохлась земля. Раньше здесь росли розы. Колючие ярко-зеленые кусты оплетали простенки между окнами.

Вниз вели две широкие, плавно изогнутые лестницы. Если смотреть сверху, возникала иллюзия перевернутости дома. Казалось, что потолок и пол внезапно поменялись местами. Как архитектору удалось сделать это, Дона не могла понять до сих пор.

Из верхнего сада кадаверциан спустились в нижний холл. Колдун, едва слышно произносящий отпирающие заклинания, шел впереди. Снизу поднималась ледяная тьма. Казалось, она ползет по ступеням и въется вокруг ног, заглушая шаги.

Внезапно некромант остановился, прислушиваясь. Дона тоже замерла… Внизу кто-то был. Спутники обменялись быстрыми взглядами, и в ладонях у обоих зажглось зеленое пламя.

Лестница закончилась в просторном круглом зале. В него выходил десяток коридоров, еще два спуска вели на нижние галереи. С темных стен смотрели портреты. Лица давно погибших. Тех, кто был особенно дорог мэтру.

В центре павильона, на черном полу сидела женщина. Длинные, давно немытые и нечесаные волосы серыми космами падали на ее лицо, лохмотья когда-то, видимо, бывшие белым платьем, едва прикрывали худое тело. Руки с обломанными ногтями перебирали какое-то тряпье.

— Кэтрин!? — воскликнула потрясенная Дона. Кристоф мгновенно погасил магический огонь. — Что ты здесь делаешь?

Женщина не обернулась, продолжая копаться в груде мусора, наваленного перед ней. Вилисса взглянула на колдуна и увидела на его лице выражение сдержанного бешенства. Но когда он заговорил, его голос звучал очень мягко:

— Кэти, ты здесь одна?

Бормотание стало громче. Дона разобрала несколько слов, произнесенных на гелике.[8] Кристоф наклонился над ней, попытался взять за руку. Но она вырвалась и отползла в сторону.

— Бесполезно, — тихо произнесла Дона. — Она не понимает тебя.

Колдун резко вздохнул, сунул руку во внутренний карман куртки, вытащил сотовый телефон и пошел к лестнице. Проходя мимо одного из портретов, мельком глянул на него. На полотне был изображен рыжеволосый молодой человек с резкими, неправильными чертами лица. Герберт.

Первый и последний «птенец» Кристофа, погибший давным-давно.

Некромант поднялся в вестибюль, и через минуту оттуда послышался его голос.

— Анри? Добрый вечер, друг мой. — Его резкий тон явно не предвещал собеседнику ничего хорошего. — Как у меня дела? Прекрасно!

Дона невольно улыбнулась, окидывая холл взглядом. Кэтрин натащила сюда кучу хлама. Черепки ваз лежали на полу вперемешку со старыми костями, камнями и лоскутками, образуя странный орнамент. В углу виднелся полураскрытый гроб. Видимо, в нем несчастная спала. Рядом растекалась большая лужа крови.

— Кэтрин, дорогая… — легко переборов некоторую брезгливость, смешанную с жалостью, вилисса присела рядом с родственницей. Медленно протянула руку, коснулась ее плеча. — Ты меня не узнаешь?

— Почему она здесь?! — прогремел сверху голос Кристофа, эхом отдаваясь от стен. — Я спрашиваю, почему она не с тобой? Что?! Потерял?! Тогда почему ты ее не ищешь? А мне плевать, чем ты занят! Обошел не всех марсельских шлюх?!

— Как же ты здесь оказалась? — не обращая внимания на гневный рык, ласково спросила Дона. — Почему не пришла к Кристофу или ко мне?

Безумица медленно повернула голову. У нее были странные бесцветные глаза. Прозрачные, как вода. Пустые. И только в глубине расширенных зрачков поблескивали зеленые искры…

Кэтрин была уникальна. Еще человеком она обладала удивительными способностями. Редкий случай врожденного некромантического дара. Простая баварская крестьянка оказалась бэньши — она ощущала приближение чужой смерти, чувствовала мгновение, когда душа покидала тело. Могла общаться с потусторонними сущностями. Но, к сожалению, сознание ее было замутнено. Время от времени она впадала в состояние полной прострации, не понимала, что делает и где находится.