Александра Пляскина - Кузина из Пустоты

Спина продолжала гореть — постепенно дракон проступал все четче. Решив немного снять жар в спине, я пошла в ванную. Набрала в чан прохладной воды и с облегчением опустилась в нее.

Похоже, эта дамочка перешла к решительным действиям, но что она там говорила? Из всего произнесенного ею, я запомнила только»…мхариай сэ сампфири…». Чтобы это могло значить? Из пяти языков, которые знала Микрайя и плюс два, которые знала я, нет ни одного похожего слова.

Когда жжение немного спало, я выбралась из воды, вытереться или одеться не представлялось возможным, так как левая рука онемела. Подойдя к зеркалу, я еще раз взглянула на татуировку, теперь ее было четко видно. Она наполнилась багровыми красками. Дракон был практически закончен, осталось всего пару штрихов. Казалось, что он сейчас оживет и, разодрав спину изнутри своими острыми когтями, вылезет наружу. Да, ни одному мастеру по наколкам такого и не снилось. Сев на кровать, стала ждать, когда эта экзекуция окончится.

Спустя полчаса жжение полностью прошло. Я долго собиралась с духом, чтобы посмотреть на себя. Вздохнув поглубже, повернула голову в сторону зеркала. Это было что-то. Дракон был черного цвета; такое ощущение, что он поглощал весь солнечный свет, что проникал в комнату. Когти налились кроваво-красным, будто только что разодрал ими свою жертву. Ужас! Его глаза были изумрудного цвета и так внимательно и хищно смотрели на меня, что сразу же захотелось подчиниться его воле. Ну, нет, дорогой мой, мы, русские или уже не русские, короче — мы так просто не сдадимся. Во мне вскипела злость, никто не смеет так поступать со мной.

— Здесь я хозяйка, а ты лишь мое дополнение. Ты подчиняешься мне — беспрекословно.

В гневе я даже не заметила, что все произношу вслух. Немного успокоившись, я снова посмотрела на дракона, теперь в его взгляде читались преданность и удовлетворение. Похоже, я по-тихому схожу с ума, но мне казалось, что дракон живой и хорошо понимает то, что я ему говорю.

Пройдясь по комнате пару раз туда-сюда, наконец пришла к выводу, что если я живая, то и дракону возможно так же повезло.

— Ладно, раз ты живой и мыслящий, по крайней мере, я на это надеюсь, и ты со мной, то нужно придумать тебе имя. — Это оказалось труднее, чем я думала. Перебрала в памяти имена всех знакомых из этого и своего прошлого Мира, но ничего подходящего так и не нашла.

Сев обратно на кровать, я окинула задумчивым взглядом комнату, но и тут не за что было зацепиться. Еще пара минут бесцельных поисков, и мой взгляд остановился на книге, которая лежала на столике рядом с кроватью. Чтож, положимся на судьбу, и я наугад открыла страницу. Так, что тут у нас. История о друге детства автора, это нам не интересно, а вот имя друга было бы сейчас кстати. Перевернув страницу, я нашла его имя. Эрхорин тэр он Хаархир. Хм, думаю Эрхорин, будет неплохо.

— Буду звать тебя Эрхор. Если перевести его на эльфийский, а потом на русский, то получается Темный. Тебе подходит. — Понаблюдав за драконом, я не заметила недовольства в его взгляде, имя, похоже, ему понравилось.

Когда я спустилась вниз, время уже приближалось к обеду, но в доме было тихо. Вернув книгу в библиотеку, пошла в тренировочный зал. Пора снова приступить к тренировкам.

Последующие полтора месяца я почти каждый день проводила в тренировках. С того дня, как татуировка была закончена, порог боли на левой стороне понизился еще на треть. Теперь я могу левой рукой за раскаленную кочергу хвататься, без особых последствий. Удар левой ногой выходил такой силы, что при желании можно было оставить вмятину в бетонной стене.

Пришлось отказаться от ведения боя двумя мечами, потому как левая рука хоть и сильнее, чем правая, но за счет этого стала немного медлительней. Теперь я дерусь правой, а левой отбиваюсь и защищаюсь.

Сны с женщиной из пустоты прекратились после появления Эрхора, но холод в груди остался. Может, мне ему тоже имя дать, как дракону. Хотя нет, Эрхор вроде и картинка, но живой, а холод пульсирует, причиняет боль, но он неживой.

К концу лета Архир стал собираться в Эльфийскую Академию Магии. Учеба там начинается с осени, как и везде. Чтобы попасть к Эльфам через перевал потребуется неделя. Корхимиар заявил, что это небезопасно, и решил отправить Архира в Академию телепортом. Поэтому огненный маг отбывал практически перед самым началом учебного года.

За прошедшие шесть недель со дня Солариен Шемвеир приезжал дважды, и дважды он уезжал от нас с жутким скандалом. Все попытки отговорить Корхимиара от его решения по поводу Эльфийской Академии — были бесполезны. Корхимиар с Архиром собирались четко блюсти свой уговор.

Архир был счастлив, что наконец его мечта сбудется, но он не хотел оставлять меня здесь. За последнее время мы очень сдружились с ним. Я даже стала называть его братом. Но Архир прав, я не могу сидеть здесь вечно. Мне нужно было поехать к Драконам, чтобы найти подтверждение или опровержение теории Корхимиара о храме Феникса. Еще мне очень хотелось увидеть драконов и демонов. Это было моей заветной мечтой, и я решила ее осуществить.

— Добрый вечер, аэрэ Корхимиар. Можно?

— Проходи.

Получив разрешение, я прошла в кабинет и села в кресло, которое стояло возле стола.

— Я хочу поговорить с вами о моем будущем.

— Уже?

— Да. Мне хотелось бы побывать у Драконов. Могу я получить разрешение на пребывание на их земле.

— Драконы, — Корхимиар задумался. — Да, у них стоит побывать. На границе их земель стоит магический щит, который пропускает только тех, кого пригласили сами драконы. У каархим, в отличие от других рас, есть привилегия — мы можем попасть на территорию Драконов без приглашения.

— А где я смогу там остановиться?

— Там живет мой старый друг. Я напишу ему письмо, а ты передашь его Альрею, он тебя примет.

— Это было бы просто замечательно.

— Когда ты рассчитываешь отправиться?

— Ну, мне нужно еще собраться, думаю, через неделю после Архира.

— Хорошо. Я отправлю тебя телепортом.

Как действует телепорт, я знала из воспоминаний Микрайи. Поэтому волнений по этому поводу не испытывала.

— Простите, у меня к вам еще одна просьба, — переведя дыхание, я продолжила. — Могу я взять себе меч? — Это была не просто наглость, а сверхнаглость. Оружие, которое хранилось в оружейной, было очень ценным как в материально плане, так и в эстетическом. Потому как это не оружие, а произведение искусства.

— Меч? — Корхимиар был удивлен, но главное, не отказал мне сразу. Может, пронесет, и он согласится мне его отдать, ну или хотя бы дать взаймы. — Какой меч ты хочешь взять?