Надежда Первухина - От ведьмы слышу!

Тут раздался грохот. Я вскочила, но оказалось, что это просто проснулся мальчик Слава, слез с деревянной сирены и ногой нечаянно зацепил прислоненный к стене якорек-кошку, который и произвел столько шума.

Слава, зевая, подошел к столу, но, увидев меня, ойкнул и попятился.

— Мам, — заговорил он испуганным голосом. — А ты как здесь оказалась? А папа где?

Я ущипнула за бок дремлющего усами в персиках Белинского и, прошептав заклинание мгновенной трезвости, громко сказала:

— Дорогой, просыпайся, пообщайся с ребенком!

Авдей мгновенно расстался с персиками и окинул окружающую действительность взглядом трезвенника. Потом увидел сына.

— Ярослав! — грозно обратился он к отпрыску, вытирая платком персиковый сок с усов. — Почему у тебя появились тайны от нас с мамой?

Яська бесстрашно подошел к столу, уселся на предложенный Сурикяном табурет и объяснил:

— Я боялся, что вы меня не поймете. И не отпустите в плавание.

Мне хотелось разразиться длительной педагогической тирадой, но я вовремя вспомнила собственную маму с ее бесконечными лекциями на тему неправильности моей жизни и прикусила язык. И сказала только:

— Зря ты так, сынок. Почему ты думаешь, что мы такие уж непонятливые родители-садисты?

Тут меня неожиданно поддержал печальный боцман Бецман:

— В самом деле, капитан Слава… Ваши почтенные родители должны знать всю правду. Если путешествие начинается со лжи, оно не будет удачным. Сказки не любят обманщиков.

— Это моя вина, — глухо изрек хранитель корабля-призрака. — Это я Славку подговорил молчать.

— Подговорили! Детский сад какой-то!

— Так ведь вы, Виктория, ведьма, от вас всего можно ожидать. Запрете Славку — и все наши надежды и мечты рухнут…

— Спасибо вам на добром слове. От ведьмы. Злой, ужасной, коварной и безжалостной. Славка! Ну что ты на меня так смотришь! Неужели ты смог бы тайком уплыть от нас с папой и ничуточки тебе бы нас не было жалко?!

Будущий капитан виновато зашмыгал носом:

— Я бы вам своего двойника оставил. Того, который утром кашу ел.

— Значит, все-таки был двойник?! А может, это ты двойник, а мой настоящий сын все-таки уплыл?

— Нет, мам. Настоящий — я. Понимаешь, я сам не знаю, как у меня получилось сделать этого двойника. Просто подумал: вот пусть он побудет вместо меня, пока я путешествую, и слушается маму с папой, и овсянку эту мерзкую ест… Я закрыл глаза, представил, потом открыл — смотрю, он стоит, моя копия…

Я была потрясена. Судя по сотворенной моим сынком копии, он был сильнее всех известных мне магов и ведьм, способных создавать лишь мороки максимум на двое суток. Это что же, мой сын владеет магией, а я не в курсе?!

— Славик, а где копия теперь?

— Здесь. — Сын указал на сердце. — Он пришел и просто растворился во мне. Как воздух. Но если хотите, я могу его вызвать.

Понятно. Вот почему мне казалось, что я столкнулась с какой-то неизвестной, хитрой волшбой. Волшбой родного сына.

Сын меж тем сжевал апельсин и украдкой потянулся к бокалу с вином.

— Славка! — Я взглядом превратила бокал в кружку с молоком. — Если с таких лет потянешься к спиртному, я тебе покажу, что значит мама-ведьма!

— Больше не буду! — Отпрыск изобразил послушание. Неартистично, впрочем, изобразил.

— И все-таки, может быть, кто-нибудь объяснит мне, как отцу этого ребенка, что это все значит? — подал голос Авдей. — Что вы всё ходите вокруг да около.

— Хорошо. Раз уж так получилось и вы здесь, вы вправе знать все, — склонил голову в знак согласия хранитель «Летучего Голландца».

— Слухи о том, что корабль-призрак, или «Летучий Голландец», — вестник бед и несчастий на море, сильно преувеличены. На самом деле команда этого корабля из века в век стремится исполнить пророчество своего самого первого капитана. Однажды, когда дьявольский шторм трепал корабль и команду так, что казалось, они незамедлительно пойдут ко дну, капитан, привязав себя к грот-мачте, чтоб не упасть, воскликнул: «Не страшитесь! Я вижу то, чего вы не видите, — есть где-то на этой грешной земле остров, который нас ждет! Будут меняться века, будут всходить на эту палубу новые капитаны, но только один, в чьем имени звучит ярость и слава, поведет вас к этому острову. На острове том вы обретете все то, о чем только может мечтать доброе человеческое сердце. Так будет!!!» И едва сказал эти слова капитан, как в мачту ударила страшная молния и испепелила и мачту, и капитана.

С тех пор прошло немало столетий. Команда корабля оставалась прежней и не могла сойти на берег ни в одном порту — ведь капитан не дал на это приказа. Сменялись капитаны, но ни один из них не знал пути к Острову, Которому Нет Описания…

— Остров, Которому Нет Описания?! — перебила я. — Окно?!

— Да.

— Послушайте, — заговорила я тоном сертифицированного эксперта в области легенд, преданий и пророчеств, — это, вероятно, красивая сказка, поддерживаемая в среде ваших морских душ. Но не более! И если вы думаете, что я отпущу своего сына в сомнительное путешествие, да еще на сомнительном корабле с сомнительной командой, то глубоко ошибаетесь! Быть ведьмой не означает быть сумасшедшей и верить всяческим россказням! Этак можно отправиться на поиски Зачарованного луга, где пасутся воспетые Корнеем Чуковским тянитолкаи! И потом, ваш остров звучит как-то несолидно. Чего уж мелочиться, пусть мой сын сразу отыскивает Атлантиду и сокровища Фрэнсиса Дрейка!

Морские души как-то посмурнели после моего гневного монолога. Авдей время от времени кивал, поддерживая мою вполне логичную и обоснованную позицию.

А Ярослав…

Глаза десятилетних мальчиков — особенные глаза. В них, как в сломанном калейдоскопе, можно увидеть то прекрасный узор, то уродливую злую карикатуру на весь мир. Все зависит от того, как в эти глаза смотреть.

Мы с Ярославом посмотрели друг на друга, и мне захотелось плакать.

— Сынок, — стремясь загнать предательские слезы поглубже, спросила я. — Неужели ты всерьез во все это веришь?

— Да.

— И ты хочешь уплыть к этому Острову? От меня? От папы?

Ярослав захлопал ресницами, и я увидела, что они у него мокрые.

— Яська, как мы будем без тебя?!

— Мама, ну что ты, — неловко, словно глотая кусок ненавистной творожной запеканки, сказал мой сынок. — Я же вернусь. Когда найду этот Остров. А я найду его, потому что он мне снился.

— Хорошо, — я перевела дыхание, готовясь к новой «мозговой атаке» на твердокаменную убежденность сына. — Я понимаю, что тебе хочется отправиться в такое романтическое, прямо-таки волшебное плавание. Но зачем тебе Остров? Чем он так хорош?