Джон Толкин - Неоконченные предания Нуменора и Средиземья

После этого видения Туор заснул крепко, потому что гроза кончилась еще до рассвета и ветер угнал черные тучи на восток. Наконец Туор пробудился в серых предутренних сумерках, встал и оставил высокий трон. Проходя по полутемному чертогу, он увидел, что тот полон морских птиц, загнанных в него бурей. Он вышел, когда на западе в лучах наступающего дня угасали последние звезды. И увидел он, что ночью волны вздымались вровень с верхними уступами: водоросли и гальку нанесло к самым дверям. Туор спустился на последний уступ, взглянул вниз и увидел эльфа, закутанного в мокрый серый плащ. Эльф сидел, прислонившись к стене, среди камней и водорослей, выброшенных морем, и молча смотрел вдаль, за длинные гребни волн, разбивающихся о берега, истерзанные штормом. Все было тихо, лишь снизу доносился шум прибоя.

Глядя на безмолвную серую фигурку, Туор вспомнил слова Улмо, и неизвестное прежде имя пришло к нему, и он окликнул незнакомца:

— Привет тебе, Воронве! Я жду тебя[12].

Эльф обернулся. Туор встретил пронзительный взгляд его глаз, серых как море, и понял, что этот эльф из благородного племени нолдор. Но когда эльф увидел Туора, что стоял на высоком утесе в сером плаще, подобном тени, и в сияющем из–под плаща эльфийском доспехе, в глазах его появились страх и изумление.

Несколько мгновений они молча глядели друг другу в лицо, а потом эльф встал и поклонился Туору в ноги.

— Кто ты, государь? — спросил он. — Долго боролся я с безжалостным морем. Скажи мне, не случилось ли чего–нибудь важного с тех пор, как я оставил землю? Быть может, Тень повержена? Быть может, Сокрытый народ вышел наружу?

— Нет, — ответил Туор. — Тень растет, и Сокрытое остается сокрытым.

Эльф надолго умолк.

— Тогда кто же ты? — спросил он наконец. — Давно оставил мой народ эти земли, и с тех пор никто не жил здесь. Сперва, по твоему одеянию, я принял тебя за одного из них, но теперь я вижу, что ты из рода людей.

— Это так, — ответил Туор. — А ты — последний мореход с последнего корабля, отплывшего на Запад из Гаваней Кирдана?

— Это так, — ответил эльф. — Я Воронве сын Аранве. Но откуда известны тебе мое имя и моя судьба?

— Они известны мне, ибо вчера на закате я беседовал с Владыкой Вод, — отвечал Туор, — и он сказал, что спасет тебя от гнева Оссе и пошлет мне в проводники.

Тогда в страхе и изумлении вскричал Воронве:

— Ты беседовал с Улмо Могучим? Воистину, велика твоя доблесть, и судьба твоя высока! Но куда же вести мне тебя, государь? Ведь ты, должно быть, король среди людей, и многие повинуются твоему слову.

— Нет, я беглый раб, — сказал Туор. — Я одинокий изгой в пустынном краю. Но мне дано поручение к Тургону Сокрытому королю. Известна ли тебе дорога к нему?

— Многие, что не были рождены рабами и изгоями, стали ими в эти злые времена, — ответил Воронве. — Мне кажется, что ты — из законных людских владык. Но будь ты даже первым среди людей, ты не вправе видеть Тургона, и поиски твои будут напрасны. Даже если я отведу тебя к его вратам, войти ты не сможешь.

— Я не прошу вести меня дальше врат, — возразил Туор. — Тогда Рок вступит в борьбу с советами Улмо. И если Тургон не примет меня, путь мой завершится, и Рок возьмет верх. Но что до моего права видеть Тургона: я не кто иной, как Туор, сын Хуора и родич Хурина, чьих имен Тургон не забудет. И я ищу его по велению Улмо. Разве забыл Тургон реченное древле: «Помни, последняя надежда нолдор грядет с Моря»? Или еще: «Когда опасность будет близка, явится некто из Невраста и предупредит тебя»?[13] Я — тот, кому должно прийти, и я облачился в доспехи, мне приготовленные.

Туор сам дивился, говоря это, ибо слова, что сказал Улмо Тургону, когда тот покидал Невраст, не были прежде ведомы ни ему, и никому, кроме Сокрытого народа. Тем сильнее изумлен был Воронве; он обернулся, взглянул в даль моря и вздохнул.

— Увы! — сказал он. — Мне так не хочется возвращаться! Средь морских пучин часто давал я обет, что, если только суждено мне будет снова ступить на землю, я поселюсь вдали от Северной Тени — у Гаваней Кирдана или, быть может, в дивных лугах Нан-татрена, где весна так прекрасна, что и во сне не привидится. Но раз за то время, пока я скитался, зло набрало силу, и смертельная опасность угрожает моему народу, я должен вернуться к нему.

Он снова обернулся к Туору.

— Я отведу тебя к тайным вратам, — сказал он, — ибо мудрый не станет пренебрегать советами Улмо.

— Тогда пойдем вместе, как нам велено, — сказал Туор. — Но не печалься, Воронве! Сердце подсказывает мне, что путь твой долог, и уведет тебя далеко от Тени; и твоя надежда вновь приведет тебя к Морю[14].

— И тебя, — ответил Воронве. — Но теперь мы должны оставить его: нам надо спешить.

— Да, конечно, — сказал Туор. — Но куда ты поведешь меня, и долго ли нам идти? Не следует ли нам сперва подумать, как мы будем добывать пропитание в глуши или, если путь будет долог, как мы переживем зиму, не имея укрытия?

Но Воронве не хотел говорить ничего определенного насчет дороги.

— На что способны люди, тебе лучше знать, — сказал он. — А я из нолдор. Долгий нужен голод, жестокий нужен мороз, чтобы убить потомка тех, кто перешел Вздыбленный лед! Чем, ты думаешь, питались мы в соленой пустыне моря все эти бессчетные дни? Разве не слышал ты об эльфийских дорожных хлебцах? У меня еще осталось то, что хранит до последнего всякий мореход.

Он распахнул плащ и показал Туору запечатанную сумку на поясе.

— Ни время, ни морская вода не испортят их, пока они запечатаны. Но это мы прибережем на крайний случай; уж наверно, изгой и охотник сумеет добыть еду, пока не наступила зима.

— Быть может, — ответил Туор. — Но охотиться не всегда безопасно, и дичь не везде водится в изобилии. И к тому же те, кто охотится, медлят в пути.

И вот Туор с Воронве собрались в дорогу. Туор кроме Тургоновых доспехов и оружия взял с собой только свой короткий лук со стрелами, а свое копье, на котором северными эльфийскими рунами было написано его имя, Туор повесил на стену в знак того, что он побывал здесь. У Воронве из оружия был только короткий меч.

Еще до рассвета оставили они древний чертог Тургона, и Воронве повел Туора на запад, в обход крутых склонов горы Тарас, через большой мыс. Некогда там проходила дорога из Невраста в Бритомбар, но теперь это была всего лишь заросшая тропа, идущая по зеленой насыпи. Она привела их в Белерианд, в северную часть Фаласа; потом они свернули на восток, к темным лесам на склонах Эред–Ветрина, и там укрылись и отдыхали до темноты. Ибо хотя древние поселения фалатрим, Бритомбар и Эгларест, были далеко, орки попадались и в этих местах, и по всей стране бродили соглядатаи Моргота — он боялся кораблей Кирдана, что время от времени высаживали здесь отряды, соединявшиеся с войсками, которые выходили из Нарготронда.