Елена Малиновская - Правила черной некромантии

— Вот как? — переспросил я, удивившись подобной беспечности слуг у столь строгого хозяина. — Почему же?

Биридий замялся, подыскивая нужные слова. Затем пожал плечами и честно признался:

— Знаете ли, мои слуги… Хм, как бы правильнее выразиться… Им не очень нравится эта комната. Болтают про нее всякую чушь. Мол, что слышат какие-то голоса, холодом откуда-то веет. В итоге я пригрозил, что рассчитаю любого, если услышу еще раз подобные бредни. Разговоры вроде бы закончились, но слуги лучше работать не стали. Так, заскочат раз в пару недель, быстренько смахнут пыль, подметут — и вон.

Услышанное мне весьма не понравилось. Похоже, дельце будет не столь простым, как мне сперва показалось. Книги на непонятном языке, странные явления, взломанная библиотека. Одно радует — ни о каких загадочных убийствах речи не идет. Возможно, дух покойной матушки Биридия шалит, и после смерти не пожелавший расстаться с любовью к чтению.

— Сколько человек постоянно проживает в доме? — задал я следующий вопрос. Все равно ехать нам долго, потрачу это время на выяснение обстановки в доме.

— Я, Стеша, моя младшая сестра Зильга со своим дурнем-мужем Дарием, — принялся перечислять Биридий, послушно загибая пальцы. — Хельга и Дан — супружеская пара, присматривающая за домом. Есть еще несколько молодых служанок, но они живут в деревне. Мы нанимаем их в помощь Хельге, когда намечается крупный прием. Кто же еще? Ах да, Чария — моя бабушка по материнской линии.

— Бабушка? — переспросил я, решив, что ослышался. — Сколько же ей лет? Вы и сами-то не очень молоды, а уж ей…

— По правде говоря, не могу ответить. — Биридий с виноватым видом кашлянул. — Сам сбился со счета. А у нее спрашивать бесполезно. Старушка давно уже впала в детство и считает, что она ровесница Стеше. Благо, что на здоровье не жалуется. Деревенский знахарь полагает, что она еще не меньше пяти лет точно протянет.

Я присвистнул про себя. Ну и ну, вот это бабушка! Наверное, еще короля-братоубийцу Шердия помнит, которого в итоге вздернули на Дворцовой площади столицы.

Я хотел еще побеседовать с Биридием, узнать, какие отношения между его родственниками, почему он так поздно женился, раз в столь почтенном возрасте имеет молодую дочь, в общем — убить время в долгой поездке. Но купец откинулся на спинку лавки, закрыл глаза и тихонько засопел, притворяясь, будто задремал. Понятно. По всей видимости, больше со мной не желают общаться. Утомил я несчастного своим допросом. Ну и ладно, не больно-то и хотелось.

Я, в свою очередь, заклевал носом. Сказывалась бессонная ночь, проведенная в обнимку с боевым посохом в ожидании нападения очередного демона. Поэтому ничего удивительного, что я не заметил, как действительно заснул. Зря я это сделал, если честно. Потому что привиделся мне кошмар. Ну как сказать — кошмар. В нем не было никаких ужасов. Пугал он только ощущением реальности происходящего. Я стоял напротив незнакомого зеркала в замысловатой оправе, но видел в отражении не себя, а демона Того самого, которого убил в доме Таши. Демон дружески улыбнулся, и больше всего на свете мне захотелось засмеяться в ответ.

— Зря ты убил меня, Вулдиж, — сказал демон, укоризненно качая головой.

— Зря, — неожиданно легко согласился с ним я.

— Нам было бы так весело вместе. — Демон взъерошил темные волосы, в которых уже проскальзывала ранняя седина. — Мы ведь очень похожи, Вулдиж.

— Я знаю. Но у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, — прошептал демон. — Это твое любимое выражение, не так ли? Видишь, как я быстро учусь. Скоро нас станет не отличить.

— Вряд ли, — настороженно отозвался я, внезапно почувствовав легкие нотки угрозы в его голосе. А в следующий миг когтистая лапа зловещего собеседника без малейшего труда преодолела преграду в виде зеркала и схватила меня за шею. Я захрипел, безуспешно пытаясь разжать жестокую хватку.

— Я стану тобой, Вулдиж, — прошипел демон, и его насыщенно желтые глаза потемнели от гнева. — Слышишь? Рано или поздно, но я стану тобой. Разгадаю все твои тайны, узнаю самые сокровенные мечты. Проживу за тебя твою жизнь. Тебе не справиться со мной! Никто и никогда не почует обмана. Даже твоя ненаглядная Таша, за которую ты готов был отдать жизнь, не угадает за внешней видимостью отсутствие в тебе души. Я, слышишь, я буду целовать ее за тебя. Я стану отцом ее детей. А ты будешь вечность вымаливать прощение у Темного Бога, пресмыкаясь в грязи рядом с его престолом.

— Не бывать этому! — Слова с трудом выходили из пережатого горла. — Однажды я уже убил тебя. Если надо — повторю.

— Эх, Вулдиж, Вулдиж, — почти ласково пожурил меня демон. — Ты еще не понял? Тогда ты впустил меня в свою душу. И нет на свете силы, чтобы изгнать меня. Отныне ты обречен до скончания дней своих каждый миг бороться со мной. Уверен, что сумеешь выдержать это? Что даже на миг не ослабишь контроля за мыслями, словами, поступками?

— Уверен! — просипел я, уже задыхаясь.

— Посмотрим…

В следующую секунду я очнулся от встревоженного восклицания Биридия и обнаружил, что по-прежнему сижу в карете, правда, уже остановившейся. Купец склонился надо мной, больно вцепившись мне в плечо.

— Барон! — Он облегченно выдохнул, заметив, что я открыл глаза. — Ну и напугали же вы меня!

— Что… — Я запнулся. Горло болело так, будто действительно его только что сжимал лапой демон. Я откашлялся и с трудом продолжил, пытаясь скрыть свое истинное состояние: — Что случилось?

— Вы стонали во сне. — Биридий говорил быстрой скороговоркой. — Метались так, будто сражались с кем-то. С вами все в порядке?

— В полном, — заверил я и невольно потер шею. — Кошмар увидел. Наверное, что-то несвежее за завтраком съел.

— Понятно, — протянул Биридий, продолжая смотреть на меня с изрядной долей недоверия. — Вы мне ничего не желаете рассказать?

— Нет. — Я криво усмехнулся. — Полноте. Неужели сами ни разу не видели дурных снов?

— Видел, — неохотно подтвердил купец. — Вот только после них у меня никогда не оставалось багровых отметок на горле.

Я стиснул зубы и наглухо укутался в плащ. Зеркала в карете не было, чтобы проверить слова Биридия, но я и так знал, что он не обманывал меня. Хотя… С нынешнего дня мне стоит держаться подальше от зеркал. Чувствует сердце, мой сон был не просто сном, как бы ни хотелось верить в обратное.

Поняв, что я не намерен продолжать разговор, купец тяжело вздохнул и широко распахнул дверцы кареты.

— Как бы то ни было, — начал он, подслеповато жмурясь от лучей солнца, хлынувших в темную повозку, — мы уже приехали. Добро пожаловать ко мне домой!