Галина Романова - Одна на две жизни

— Помолчите! Оба, — цыкнул Ариэл. — Здесь кто-то побывал до нас.

— С чего ты взял?

— Куча… Такое впечатление, что ее ворошили. Хотел бы я знать для чего. — Он сделал несколько шагов, внимательно глядя себе под ноги. — А ты стой где стоишь!

— Зачем?

— Затем! Ты можешь затоптать следы.

— Глупости! — передернула плечами Агния. — Не мели чепухи.

— Боюсь, дочь моя, что этот молодой человек говорит сущую правду, — вздохнул монах. — Меня зовут отец Мило. Я, как вы знаете, молельщик при кладбище и уже давно приметил вас. Несколько раз я порывался подойти к вам и даже как-то раз осмелился заговорить…

Агния внимательно посмотрела на невысокого пожилого отца-молельщика с лицом, похожим на печеное яблоко, и в самом деле припомнила, что уже неоднократно встречала его недалеко от могилы. И вроде бы даже как-то разговаривала. Она кивнула, подтверждая его слова.

— Так вот, — продолжал отец Мило, — в мои обязанности входит также уход за могилами на этом участке. И сегодня утром я заметил, что этот великолепный курган цветов, этот памятник истинной любви разворошен, словно кто-то пытался докопаться до плиты. Нашелся некто, безо всякой жалости разбросавший их, так что обнажилось надгробие. Я, как мог, собрал их снова…

— Да так, что вялые цветы и полупрелое сено оказались на самом верху, — кивнул Ариэл, присаживаясь на корточки перед цветочным холмом и принимаясь его раскапывать. — Хвалю ваше рвение, отец Мило, но вы только что уничтожили улики.

— Какие улики? — переспросила ошеломленная Агния.

— Откуда я знаю? Следы, например! Тот, кто раскидал всю эту кучу компоста, наверняка оставил множество следов, которые вы, отец Мило, затоптали, приводя тут все в порядок. — Он отбросил в сторону охапку гнилых стеблей и горстями сдвинул назад верхнюю часть кучи, не давая ей обрушиться на голову. — Вот это вам в отместку за излишнее рвение.

— Ты что делаешь? — поинтересовалась Агния.

— Пытаюсь понять, что произошло. Ну, так я и думал! Плита цела!

Ариэл произнес это таким тоном, что Агния оставила свои страхи и наклонилась вперед, чтобы посмотреть. Мужчина отгреб часть кучи, обнажив край просевшей могилы. Прямоугольная плоская плита под собственным весом ушла в землю. Если бы не ворох цветов, ухаживавшие за кладбищем монахи-молельщики давно бы приподняли ее и подсыпали немного земли. Несколькими взмахами рук расчистив еще немного места, Ариэл осмотрел край, потрогал землю.

— Нет, ее не сдвигали, — определил он. — Во всяком случае, настолько, чтобы это было заметно невооруженным глазом.

— Ты думаешь, кто-то пытался разрыть могилу Марека? — изумилась Агния.

— Это кощунство, — возмутился отец Мило. — Кому и зачем это могло понадобиться?

— Не знаю. — Ариэл встал и, к ужасу Агнии, стал небрежно, кое-как, ногами сгребать помятые, грязные, вялые и гнилые букеты обратно в кучу. — Могу только предположить. Кому-то хотелось что-то достать… Ты ничего такого не клала в гроб… необычного?

Агния затрясла головой.

— Ладно. — Сорвав пучок листьев с ветлы, Ариэл кое-как вытер испачканные в земле ладони. — Будем считать, что ничего не было. Кстати, отец Мило, не стоит пока приводить могилу в порядок. Если вы уберете эту траву сейчас, то только облегчите задачу гробокопателям… или кем бы они ни были на самом деле!

Всю дорогу домой Агния молчала, стараясь не смотреть в сторону своего спутника. Ариэл увязался за нею, и никакими силами нельзя было заставить его отстать. Не затевать же скандал прямо на улице или в фиакре! Вот была бы потеха для зевак и соседей! Впрочем, от соседей и без того покоя не будет. Улица полна внимательных глаз и чутких ушей. Как ни скрывайся, обязательно найдется кто-то, кто что-то видел или слышал и потом рассказал остальным. И каждый рассказчик считает своим долгом добавить что-то от себя, так что неудивительно, что порой по городу ходят самые невероятные слухи.

— В дом я тебя не приглашаю, — решительно заявила Агния уже на крыльце, когда фиакр укатил прочь. — Я живу одна, не считая горничной, только два раза в неделю приходит прачка и один раз — уборщица. И если соседи заметят у меня постороннего мужчину…

— Скажешь, что это — брат твоего мужа, — пожал плечами Ариэл. — Тем более, что, чем дольше мы стоим на крыльце, тем больше глаз нас видит!

Раздраженная его правильным замечанием, Агния потянулась к шнурку звонка. Дребезжание колокольчика они услышали сквозь закрытую дверь, но никто не поспешил им открыть. Помедлив, Агния позвонила еще раз, потом — в третий. Тишина.

— У тебя есть ключ? — поинтересовался Ариэл.

— Был. Но я им не пользуюсь, — вздохнула Агния. — Я почти никуда не выхожу — только до кладбища и обратно. Лимания знает.

— Она не могла никуда уйти? Скажем, на рынок…

— Она бы дождалась меня.

— Ладно. Попробуем…

Ариэл не договорил — стоило ему дотронуться до двери, как та распахнулась.

— Не заперто!

Удивленная Агния сделала было шаг в переднюю, чтобы подняться по лестнице, но ее бесцеремонно схватили за локоть и задвинули назад, буквально вытолкнув на крыльцо.

— Ты что себе позволяешь?

— Тихо! — Мужчина плавным движением извлек из-за пояса под плащом два пистолета. — Ни звука. Следуй за мной.

Агния прикусила губу. Да какое право он имеет ею командовать? Он — убийца. Может быть, ее предположения верны и смерть ее мужа действительно на совести этого странного человека. Человека, который однажды почти признался ей в любви. Брр, ну уж нет! Все что угодно, только не это! Он ей совсем не нужен. Он только мешает ей жить. Зачем он ворвался в ее размеренное существование? Вот что он сейчас творит?

Ариэл тем временем быстро, чуть ли не бегом пересек крошечную темную прихожую, распахнул дверь в кухню, нацелив внутрь дула пистолетов. Ничего не обнаружил — как и следовало ожидать! — точно так же распахнул дверь в кладовую, затем в ванную и комнаты для прислуги. Потом, повернувшись боком, протиснулся к задней двери, убедился, что она заперта, и, наконец, локтем отодвинув Агнию с дороги, прыгая через три ступеньки, устремился наверх.

— Ты куда? — Молодая женщина бросилась за ним по пятам. Это не его дом! Что он вообще себе позволяет!

Она догнала его на пороге большой комнаты, той самой, где накануне сидела в кресле, пока он пил чай. Опустив пистолеты, Ариэл озирался по сторонам.

— Тут кое-что изменилось, не находишь?

Выглянув из-за его плеча, Агния вскрикнула.

Комната выглядела так, словно по ней прошел ураган. С каминной полки чужая рука посшибала все свечи и сувениры-безделушки. Кресло перевернуто, и нутро сиденья вспорото — из разреза вылез конский волос, которым оно было набито. Со стола сдернули скатерть. Дверцы шкафа распахнуты настежь, книги, оставшиеся от мужа, валялись на ковре, растрепанные, корешками вверх. Среди них сверкали осколки нескольких фарфоровых тарелок и соусниц из сервиза. Серебряная и оловянная посуда, к счастью, не пострадала. Из комода вытащили и распотрошили все ящики, и Агния покраснела, увидев валяющиеся сверху свои чулки, подвязки и панталончики. Ковер отогнут, картины вырваны из рам.