Вадим Панов - Московский клуб

— Привет!

— Ты не ответила на три моих письма, — сварливо заметил появившийся на экране мужчина.

— Я тоже рада тебя видеть.

— Извини. — Мужчина выдержал короткую паузу. — Я волнуюсь. Я читал, что этот спейс-слалом — довольно опасный спорт. Ты убедилась, что шаттл, на котором ты…

— Я не разбираюсь в космических двигателях и не могу на глаз оценить состояние обшивки, — отрезала Петра. — Для этого есть техники. А во время спуска со мной будет опытный инструктор.

— И все равно я беспокоюсь. — Джиму показалось или в голосе мужчины действительно мелькнули заискивающие нотки? — Когда ты летишь?

— Завтра.

— Уже знаешь, где приземлишься?

— В Москве. — Разговор утомил Петру.

— Пожалуйста, когда приземлишься, немедленно пошли мне письмо.

— Хорошо.

— Я люблю тебя.

— И я тебя.

Девушка отключила коммуникатор, но осталась сидеть перед ним, задумчиво разглядывая свое отражение в почерневшем экране.

— Твой старик? — Джим подплыл к Петре.

— Нет, отец.

— Я это и имел в виду.

Девушка холодно посмотрела на инструктора.

— Мой старик — это Дед. А звонил отец. Теперь все понятно?

Звонок сильно испортил ей настроение.

— Деда ты любишь больше?

Взгляд Петры чуть потеплел.

— Дед умный… — И снова лед. — А отец женился на матери из-за денег.

— Извини.

— Ничего. — Девушка подлетела к бару, выбрала маленький «бокал» с водкой, выпила, швырнула опустевшую емкость в утилизатор и подмигнула Джиму: — Вернемся к твоим трюкам?

АНКЛАВ: МОСКВА ТЕРРИТОРИЯ: СИТИ «ПОДСОЛНУХ», НАЧАЛО РАБОЧЕГО ДНЯ ПОСПАТЬ НИКОМУ НЕ УДАЛОСЬ

В свое время, выбирая, как будет выглядеть штаб-квартира «Науком», директорат корпорации отверг этот проект. Предложение архитектора Власова выглядело довольно романтичным, мягко говоря, странным и, казалось, совсем не отражало внутреннюю суть крупнейшего в мире производителя оружия. Длиннющий, цилиндрической формы небоскреб, оснащенный небольшими «листьями» вертолетных площадок, венчался потрясающим круглым «цветком», расположенным под небольшим углом к зданию и придающим ему сходство с подсолнухом. Власов не зря считался сумасшедшим. До того, как его навсегда закрыли в соответствующей клинике, он успел построить всего четыре комплекса, и штаб-квартира «Науком» была самой бредовой по замыслу и самой красивой по исполнению. Президент корпорации, Игорь Александрович Холодов, лично настоял именно на этом проекте, и невероятный «Подсолнух» украсил Сити, сразу же став одной из достопримечательностей Анклава. Даже сейчас, когда архитектурные находки Анклавов перестали удивлять, находились люди, специально приезжающие в Москву, чтобы полюбоваться на грандиозный, тянущийся к Солнцу цветок.

Разумеется, кабинет Холодова располагался на самом верху штаб-квартиры, венчал собой строение и площадью соответствовал небольшому футбольному полю. Но в этом не было хвастовства: Игорь Александрович, мужчина крупный, широкий в кости, недолюбливал тесные пространства.

— Значит, атака будет в ближайшие дни? — Холодов подвел черту под изложенными Кауфманом новостями.

— В ближайшие, — подтвердил Макс. — Думаю, в течение двух-трех суток.

— Поднебесники нашли ломщика, не испугавшегося твоей репутации? — усмехнулся Старович.

Геннадий Старович, третий и последний участник совещания, являлся директором Финансового департамента «Науком» и контролировал колоссальные средства корпорации. Стратегия, тактика и база. Три человека, собравшиеся в кабинете президента, были не просто сослуживцами или компаньонами. Это был коллективный ум неофициального и не имеющего права на жизнь объединения Московский Клуб, мощного союза транснациональных корпораций. Положение об Анклавах сурово запрещало создание подобных групп, за чем помимо всего прочего обязан был следить местный директор СБА…

— Завербовали, — поправил финансиста Мертвый. — Тао взял Чайку год назад и предложил простой выбор: вербовка или китайская каторга. После кратковременной экскурсии в тюрьму Чайка принял правильное решение.

— Я не очень разбираюсь в этих вещах, — пробурчал Холодов. — Чайка — хороший ломщик?

— Великий. Он наследил во многих Анклавах.

— Я не помню, чтобы у нас были с ним проблемы.

— Он избегал связанных с Москвой контрактов после одной старой истории, — скупо ответил Кауфман. — Но, поверьте мне на слово: Чайка хорош.

— Ты с ним справишься? — осведомился президент «Науком».

— Постараюсь, — улыбнулся Мертвый. — Собственно, это моя работа.

— И как ты найдешь этого Чайку?

В отличие от Холодова Старовичу нечасто приходилось погружаться в проблемы безопасности, а потому вопрос финансового гения «Науком» прозвучал странно. Для опытных людей, разумеется.

— Гена, я не буду никого искать, — любезно ответил Кауфман. — Придут ломать сеть — повяжу.

— А если не придут?

— Не повяжу.

— Так просто?

— В Анклаве живет сорок миллионов человек, — вздохнул Макс. — Я знаю, что ломщик едет, я знаю, кто едет, но я понятия не имею, когда он появится, откуда и как выглядит. У Чайки новое лицо, новые документы, новая «балалайка». Я пытаюсь контролировать тех его друзей, о которых мне известно, но это далеко не все его связи. Разумеется, у меня есть кое-какие планы… наработки, которые позволяют мне чувствовать себя уверенно, но брать Чайку я буду во время атаки.

— Ты даже не знаешь, когда она будет.

— В ближайшие дни, — пожал плечами Мертвый.

— И не знаешь, откуда…

— Только изнутри! — В этом вопросе Кауфман был категоричен. — Сломать внутреннюю сеть снаружи невозможно, так что атака пойдет с корпоративных территорий: Сити, Университет, Колыма или Царское Село. Сейчас мы пытаемся просчитать, откуда именно.

— Гена, хватит лезть в вопросы, в которых не разбираешься, — мягко улыбнулся Холодов. — Расскажи, лучше, что творится на биржах.

— У меня все ОК, — уверенно, почти не раздумывая, ответил Старович. Чувствовалось, что он взялся за хорошо знакомую тему, о которой мог говорить часами. — С тех пор как прошла утечка из Воронежа, Фадеев непрерывно играет на повышение. Он скупает все акции «МосТех», которые появляются на торгах. Его фонды кажутся неистощимыми.

— Все его фонды пришли из «Hong-Kong Free Bank», — буркнул Мертвый. — За Фадеевым стоят поднебесники.

— Но никто не может этого доказать. Даже ты.

Кауфман молча развел руками. Положение об Анклавах жестко запрещало государствам приобретать акции корпораций. Последний связанный с этим запретом скандал случился семь лет назад с «NDC», и с тех пор это правило выполнялось скрупулезно: транснациональные монстры тщательно заботились о своей независимости.