Алексей Широков - Попаданец 2.0

— Послушай Иго-рь, — мой собеседник тяжело вздохнул, — я двести восемьдесят лет живу на этом свете и никогда не слышал ни о каких рукс …

Он осёкся и уставился на меня так, что я больше не мог игнорировать его морду красавчика-сердцееда.

— Если ты из этих — то, поверь — не сработает, сколько бы ты на меня не пялился. Сразу говорю — я не их ваших.

— Чего…

— Того!

— Если бы я не был ранен, и ты не напал бы исподтишка, у тебя не было бы и шанса, — надулся, затянув свою вторую по популярности песню эльф.

Мой спутник — тот самый китайце-французский сарацин которому я прописал прямой в смазливую морду, перед этим убив наседающих на него крестоносцев — оказался самым настоящим эльфом. Всё как в книжках — хлыщ с женоподобной мордой, острыми ушами и скользким характером.

— Если бы да кабы во рту росли грибы! — огрызнулся я. — Будь при мне ВАЛ или Калаш… А, что тебе абреку объяснять!

— Ты назвал себя рукс-зкхем, — прервал он меня.

— И что? — протянул я, размышляя, стоит ли уже вступиться за попираемую честь отчизны или абориген-долгожитель, это так — не со зла.

— Ты не из этого мира…

— Расскажи мне что-нибудь, о чём я не понял, увидев тебя, ухатый, — отмахнулся я, на самом деле навострив уже свои — очень даже человеческие, уши, не забывая между делом нахлёстывать жуткомордого монстра, тянущего наш фургон. — Или ты вознамерился порвать наше соглашение? Что-то мне подсказывает, что если я один окажусь у ворот этого… гм… замка…

— Нет, нет… — замотал головой мой бывший пленник. — Я про…

— Только что, ты мне угрожал. Или мне показалось?

— Ты точно родом не из Чёрного Герцогства? — быстро спросил эльф, а затем отвернулся, уставившись на унылый пейзаж того что здесь называлось Святой Землёй.

— Точно. Ты как то странно отреагировал, когда я назвал себя русским, — скучающим тоном вопросил я. — Объяснись.

— По моему родному городу Элинцубару ходит городская легенда, что лет двадцать назад, некий герой, человек «На», выходец из другого мира, посещал столицу и устроив жуткий погром с тысячью смертей увёл с собой девушку сироту по имени Таэтень…

— Это всё просто великолепно… Я здесь, каким боком.

— Он называл себя руксзкехем офицером! — выдал после недолгого молчания эльф.

— Правда? — меланхолично ответил я, задумавшись, зачем вообще я связался с этим странным типом, поглаживая пальцем драгоценную цепочку, обвивающую мою шею.

Наверное, затем, что выбора у меня просто не было. В слишком необычную ситуацию я попал, да, к тому же, всё увиденное мною за последние сутки, никак не способствовало желанию действовать полностью автономно.

Не успел французо-китаец, отхватив мой, грамотно постеленный, удар, осесть на пыльную землю, как в полной тишине из кузова выскочило несколько фигур. С виду — арабские женщины в полном боевом облачении: чалма, паранджа, никаб и всё такое прочее.

Трое из них подтянув подол и не произнося ни звука, задали стрекоча в сторону пустыни, а вот четвёртой не повезло. С кульком на руках, подозрительно напоминающим завёрнутого в пелёнки младенца, беглянка запуталась в ткани, споткнулась о край телеги и кувырком полетела на дорогу, выронив свёрток, который до этого нежно прижимала к груди.

Словно по чьему-то приказу, врубилось моё ускорение, которое вообще-то раньше работало только в минуты опасности, угрожающей непосредственно мне. Сантиметров за десять от земли, я успел перехватить кулёк и натурально крякнул от веса оного. Было в нём килограмм десять, не меньше, к тому же, с покатившейся по земле восточной гурии, слетел никаб, открывая вполне славянское лицо молодого парня, с редкой порослью подросткового пуха над верхней губой.

Положив свёрток на землю, я сосредоточился на новой, успевшей напрудить от страха лужу цели и не заметил, как из него пулей вылетело нечто змеевидное, скрывшись в кузове телеги. Наверное — зря, но об это позже. А на тот момент, у меня было и без того много дел.

Вырубив усатую Гюльчатай проверенным методом «Кулак-лицо», я не стал преследовать остальных «любимых жён» китайце-француза. Мне было чем заняться, кроме догонялок с альтернативно ориентированными в пустыне. Побросав бесчувственные тела сарацина, карлика, парня и, конечно же, тяжёлый кулёк в забитый мешками, я запрыгнул на козлы и, ухватив вожжи, которыми видимо управляли тяговым монстром, хлестнул его как обычную лошадь.

Взвыв дурным голосом, чудише понеслось вперёд со скорость военного «Урала». Телега запрыгала на колее, и не перевернулись мы только благодаря тому, что дорога была прямая словно стрела. Когда ход более менее выровнялся, я, забравшись в фургон, добавил кулачного наркоза начавшему приходить в себя сарацину и спеленал всю тройку по рукам и ногам найденными в кузове верёвками от очередного тента, пустив куски его ткани на кляпы.

А дальше мы ехали, ехали и ехали, пока на горизонте не появилась горная гряда, солнце принялось клониться к земле, а на пути начали попадаться редкие рощи из незнакомых лиственных деревьев. Погони, которой я опасался, не наблюдалось. Тогда я недолго думая завёл гужевого чудика во первый попавшийся крупный лесок и взялся за ревизию боевых трофеев.

— Вот они, — вывел меня из задумчивости эльф, указывая вперёд, на расщелину в подступивших и закрывающих уже полнеба горах, — Врата Гердуна… Врата между пустыней и Серентией.

Узкий пролом, похоже, искусственного происхождения, пересекал гряду насквозь. На ум приходило вполне классическое и очень подходящее для подобного случая сравнение с маслом, которое кто-то рассёк разогретым ножом.

— …там в глубине, располагается Коттай Дунсон, древняя крепость дворфов, перекрывающая вход в Королевство, — продолжал своё рассказ мой спутник, звали которого Гуэнь Шилхеньг Аи. — Сейчас она принадлежит одному из вольных баронов, подписавших коронный договор с Серентией, а потому, раз ты со мной, пропустят нас без проблем. Вот только…

Эльф как-то странно посмотрел на меня, а затем, тяжело вздохнув, полез обратно в фургон. Оттянув полог, я с интересом заглянул внутрь. Гуэнь, что-то бурча себе под нос на непонятном мне восточном языке, рылся в одном из своих мешков.

— Что только? — переспросил я, когда ожидание затянулось.

— Припусти химерала помедленнее. Дело есть… — пространно ответил он.

Гобиком в простонародье звали того гужевого монстра, который тянул сейчас нашу телегу. По-научному Химерал или просто химера. Он оказался обыкновенным жвачным животным, сродни корове и даже давал некое подобие молока, хотя по запаху «это» скорее напоминало готовый кумыс, а по консистенции ряженку. В любом случае, в отличии от эльфа, употреблять производимую монстром субстанцию я не стал, а вот ухатый, глушил её всю дорогу и в какой то момент похоже даже слегка захмелел.