Марина Суржевская - Я тебя рисую

— Заткнись, — грубо сказал один из арманцев. — Отдыхать мешаешь.

Я вскинула голову, прищурилась. Очевидно, в моих глазах блеснуло столько ненависти, что мужчина отшатнулся от клетки.

— Покорми ее.

Снова этот голос цвета амаранта и железа. Я посмотрела за спину арманца, туда, где стоял его повелитель. Он подошел ближе.

— Сделаю, — склонился демон перед своим господином.

— Ты понимаешь слова? — спросил арманец. — Меня зовут Линтар.

Я облизнулась, словно дикая кошка. Линтар. Звук связался с образом, и теперь я знала, как именовать того, кого поклялась уничтожить. Он приблизился, с равнодушным интересом осмотрел меня, скользнул взглядом по оскалившейся Шерри. И снова — на меня.

Я смотрела, не кивая и не двигаясь. Просто смотрела.

— Дикая. Не разумная. А жаль, — пожал плечами второй демон и окинул меня алчным взглядом. Его глаза были совсем белесые, даже желтизны, как у Линтара, в них почти не было. Только красные прожилки белков. И оттого этот взгляд, полный похоти, был еще ужаснее, и заставил меня попятиться.

Линтар быстро посмотрел на своего солдата и снова на меня. Взгляд его стал задумчивым.

— Накорми ее, Хеар, — снова приказал он и ушел туда, где был натянут шатер.

Хеар тоже ушел, а вернувшись, бросил через прутья клетки несколько кусков мяса. Сырого. Шерри и Ами оживились, набросились на угощение, а я отошла вглубь клетки и села, обхватив колени руками. Ночь медленно наползала на горы, принося с собой холод, и меня уже колотила дрожь в моем легком платье. Шерри наелась и, довольно рыкнув, устроилась рядом. Конечно, большинству людей горные кошки внушают оправданный ужас, все-таки эти животные размером с лошадь, да еще и оснащенные смертоносными клыками и когтями. Но Шерри попала во дворец еще котенком и выросла вместе со мной. Порой мне казалось, что кошка считает меня своей семьей. Вот и сейчас, почуяв, что мне холодно, Шерри легла рядом, согревая теплом своего большого тела. Я положила голову на ее бок и закрыла глаза. От шерсти остро, мускусно пахло зверем, но сразу стало так тепло…

Хотелось пить. Только никто не предложил воды, а просить я не стану. Ни за что…

Лагерь уже спал, а на меня вновь накатила бессонница. Привычная, знакомая, почти родная. Я был недоволен. Захватом, результатами, самим планом. Да, Энгер Арвалийский мертв, и артефакт власти Идеггории у меня, но мы упустили наследников! Проклятый фойр или соврал, или ошибся, уверяя, что вся королевская семья будет во дворце.

Я снова измерил шагами свой шатер, раздумывая. Очевидно, что придется вернуться в Ранххар. И нужен новый портал, чтобы завершить начатое. Остаться мы бы не смогли: удержать переход столь долго открытым не удалось бы даже мне. И так выжал всю силу, почти до капли, блокируя дворец. Но ничего… Возле источника сила вернется.

И снова мысли вернулись к наследникам Идегоррии. Принц и принцесса. Дети короля. Только вот без артефакта власти они не способны к продолжению рода. Я усмехнулся, подбросив на ладони круглый медальон. Кому нужен король, не способный передать наследную кровь? Или королева, не сумевшая зачать?

Наследие крови в нашем мире значит так много… Почти все.

Я расстегнул ворот камзола и повесил медальон на шею. Идегоррия будет моей, потому что мне нужны эти земли. Очень нужны.

Поправил ворот и откинул полог, вдохнул студеный воздух. Кивнул сторожевым, бдительно охраняющим лагерь, и не спеша дошел до клетки. Дикарка спала, свернувшись внутри лап кошки и положив голову на бок животного. Красные, словно пламя, волосы девушки на черной, словно тьма, шерсти кошки. Красиво. Я узнал ее, как только увидел. Конечно, разве может быть на земле второе столь же удивительное создание? Столько ярких красок, сосредоточенных в одном теле. И это тело так совершенно. Я вспомнил, как увидел ее первый раз: дикарка сидела на земле, ела малину и жмурилась от удовольствия. Такая естественная в своей грации и красоте, в своей первозданности. А потом как прикасался к ней под струями водопада, трогал ладонью влажную бархатную кожу. Тогда я чуть не забыл, зачем вообще потратил силу, чтобы попасть в эти земли. Эта девушка заворожила меня, и я пошел за ней в озеро, не задумываясь. Даже сейчас кончики пальцев закололо от воспоминаний, а внизу живота настойчиво заныло.

Я усмехнулся.

Неудивительно, что мои солдаты смотрят на энке с такой алчностью и бесконтрольной похотью. Позволю — разорвут…

Пленница спала, чуть вздрагивая во сне, не чувствуя моего взгляда. Ночная тьма нисколько не мешала мне видеть ее.

Если земли Идегоррии способны рождать таких удивительных созданий, то это еще одна причина, чтобы завоевать королевство. Впрочем, причин у меня и без того хватает.

Я отвернулся и пошел в темноту. Сторожевые проводили меня взглядами, но ничего не спросили, конечно.

Клетка покачивалась, словно палуба корабля. Я отползла от Шерри и села возле прутьев, рассматривая пейзаж. Мы двигались вдоль горного плато второй день, все демоны ехали верхом на ящерах.

С утра нам снова бросили сырого мяса, которое с удовольствием сожрали мои товарищи по несчастью. Да и я, признаться, уже поглядывала на кровяной кусок благосклонно. Но пока держалась. От голода кружилась голова. Но еще больше мучила жажда. Губы потрескались, во рту словно насыпали песка. Шерри тоже нервничала, била себя по бокам хвостом с кисточкой на конце, металась по клетке. Один Ами завис под потолком вниз головой и впал в спячку, уцепившись когтями за решетку.

Это создание могло обойтись без воды целый месяц. В отличие от нас с горной кошкой.

Разок я присела в углу по нужде, воспользовавшись тем, что клетка тряслась в самом конце процессии, и на меня никто не смотрел. Скривилась от отвращения к самой себе, но что делать, человеческую природу не изменить. И эта природа настойчиво требовала справления нужды, благо — редко, хотя еды — часто, и воды — постоянно.

Я не знала, что делать. Попросить пить? Но тогда арманцы поймут, что я могу говорить. К тому же, просить о чем-то демонов… Все мое нутро протестовало против этого. Но и без воды я долго не протяну. А выжить я должна. Просто обязана. Чтобы отомстить.

Я снова легла на пол, закрыла глаза. Хорошо бы и люди умели впадать в спячку, как пустынные птицы. Но с закрытыми глазами было еще хуже, меня укачивало, и к горлу подкатывала горечь. Не знаю, как я продержалась еще один день. Только снова затряслась от холода, когда солнце зависло над горизонтом, погружая скалы в сумрак. Шерри не хотела меня греть, носилась по клетке. Как и меня, кошку мучила жажда, к тому же ей не нравилось близкое соседство вирххаров. Честно говоря, поведение Шерри меня немного пугало.