Империя людей. книга 2 - Вадим Бурденя
- А если бы вдруг сейчас что-то с вами случилось, я бы так и остался отрабом? – вдруг стало любопытно Кану.
Рыцарь смерил его подозрительным взглядом, но видя простодушно-счастливое выражение на лице парня, улыбку, неодобрительно покачал головой:
- Теперь всё понятно, серебряная лига твой потолок, даже если ты возьмёшь девяностый уровень, а что касается твоего вопроса, то ответ будет стоить пять серебряных. Отвечать?
Кан сразу же залез в свой пояс-кошелек и насчитал только четыре серебряных слитка по одному грамму, и несколько медных слитков номиналом по пять и десять граммов. Все расчеты на Костголде производились в медных, серебряных, золотых и платиновых слитках с минимальным весом в один грамм, которые назывались монетами. Пять серебряных могло быть и одним серебряным слитком в пять грамм или пятью слитками по одному грамму. А ещё любой житель Костголда с детства, даже не овладевая профессией кузнеца или рудознатца, учился отличать медь, серебро и золото по отклику металла при определённом воздействии силы, поэтому обмануть грязными сплавами никого не получилось бы, только если пустого. Но пустые, люди не обладающие силой, встречались крайне редко, поэтому о таком никто даже не задумывался.
- Спасибо. Не надо. – буркнул он, погрузившись тягостные раздумья. Теперь идея отказаться от снятия трофеев со старика Крюгера и ему казалась тупой. Мало того, что там были склянки с восстанавливающими зельями и зельями регенерации, которые ему сейчас бы пригодились, не нужно было бы организму тратить свои ресурсы и силы на небольшие травмы и отравление, так можно было бы взять хотя бы кольца, ведь ещё нужно как-то добраться до ближайшего более или менее крупного города, там найти жилье, хотя может и будущий работодатель предоставит, но потом придётся продержаться один месяц до ближайшей зарплаты.
Тао Хан усмехнулся:
- Всё сказанное Арбитрами и в присутствии Арбитров будет запечатлено их жетонами и моментально передано в ближайшее отделение Профсоюза - это тебе просто информация для правильного понимания кто такие Арбитры, и как нужно вести себя в их присутствии.
О том, что жетоны Арбитров ещё сканировали окружающие жетоны и в некоторых случаях, например в случае гибели Арбитра, передавали и эту информацию рыцарь умолчал, это была одна из тайн Профсоюза, которая помогала быстро определять виновных. Правда, были подозрения, что Ночная Гильдия знает эту тайну, потому что всегда работала, не имея при себе жетонов. Арбитры же, в свою очередь, поэтому всюду насаждали и поддерживали правило приветствия с предъявлением жетона, а также предоставляли возможность получить небольшую выгоду тем, кто задерживает подозрительных личностей без жетона.
Глава 6
- Как хорошо! – не выдержал и застонал Кан, опустив ноги в прохладный ручей, который весело бежал вниз по склону к уже проглядывающейся сквозь деревья небольшой речушке.
После посещения отделения Профсоюза он сразу же двинулся на юго-запад, где в километрах двухстах лежал городок Соммервиль. Этот городок также как и Бригге, родной городок Кана, находился на краю западных обжитых территорий, однако, через него шли несколько активных транспортных артерий: одна на восток, а вторая по реке Широкой, которая круто забирала на юг и впадала в большое Центральное море, на берегу которого уже лежала Южная городская агломерация, поэтому он был раза в три-четыре больше Бригге, с населением около ста тысяч человек. По проложенным дорогам двигаться было намного дальше: пришлось бы сделать круг в километров пятьсот-шестьсот, и хотя там ходил транспорт, денег на него не было, да и след он оставлять не хотел, поэтому решил идти напрямую. Основные ориентиры по подслушанным разговорам в различных тавернах он помнил, главным из которых была речка, которая начиналась недалеко от Брюгге, буквально за хорошо просматривающимся горным массивом, и которая потом станет притоком реки Широкой, а значит есть большая вероятность не заблудиться и выйти туда, куда нужно. На этот путь через гористую местность он закладывал месяц, максимум два. Главное, не встретить по пути какую-нибудь стаю элитных хищников, а то действительно можно и не дойти, с остальными, даже одиночными элитками, он надеялся справиться, тем более, что собирался активно восстанавливать умения работы с массивами.
Первые два дня он шёл не останавливаясь даже ночью, закалённое тело, в том числе и проработанное зрение, позволяли ему не отдыхать и хорошо ориентироваться без света Звезды. Но усталость накапливалась и теперь, когда он нашёл свой главный ориентир, можно было сделать привал, попробовать поохотиться, передохнуть и поспать. Идти лучше всего по ночам, когда выходят на охоту хищники, так хотя бы можно будет среагировать, потому что единственный защитный массив, который он знал, был секторный, да и поддерживать во сне он его пока вряд ли сможет, вот внутренний щит он умел держать круглосуточно.
Голод его пока не мучал, ведь кругом была куча разнообразной растительности, на Костголде царило вечное лето и иногда проходили небольшие сезоны дождей, поэтому и дикие ягоды, овощи и фрукты по дороге встречались очень часто, ими он и отъедался. И ничего страшного не было в том, что большая часть из встреченного им было в той или иной мере не съедобно, желудок справлялся и не с такими отравами. Выбрав прогретый лучами Звезды участок, там где мох сплёлся с травой и было мягко, Кан провалился в крепкий счастливый сон свободного человека с чистой совестью.
Проснулся от того, что кто-то пытался его есть – небольшая ящерица старалась откусить ему мизинец на ноге, причём явно непростое животное, потому что со всей его силой и ловкостью, ему удалось только ухватиться за хвост, который и остался у него в руке, однако это совсем не опечалило Кана: и ящерка жива, и у него в руках небольшой перекус, который он сразу же отправил в рот. Судя по тому, что уже начинало темнеть, он проспал часов пять, поэтому, завязав сандалии, выдвинулся вниз по течению речушки, планируя поохотиться ближе к утру, чтобы хорошо покушать и опять улечься спать. Добывать дичь планировал с помощью одного из известных ему атакующих массивов – стрелы плотно сжатого воздуха, который сразу же и
