Легенды Альферии - Пухнявая Панда
Силы обоих воинов были на исходе. Алексарион чувствовал, как усталость сковывает его мышцы, но его дух оставался несгибаемым. В его сердце горела решимость, не угасавшая, несмотря на изнурительную схватку.
Торвальд, хотя и превосходил героя в физической силе, тоже начал ощущать тяжесть битвы. Его удары оставались мощными, но всё больше походили на отчаянные выпады. Тяжёлая секира, воплощение грубой силы и контроля, рассекая воздух, всё чаще промахивалась, не достигая своей цели. Но в его глазах по-прежнему горел огонь уверенности в своей правоте.
В этом напряжённом противостоянии, где каждый удар мог стать последним, Алексарион наконец нашёл момент для решающего удара. Собрав всю свою волю и энергию, он направил сверкающий меч прямо в сердце тьмы. Свет, излучаемый клинком, наполнил разрушенный тронный зал, озарив его ярким сиянием. Этот свет был не просто магической энергией — он был символом надежды, справедливости и всего того, за что он сражался.
Меч, пронзил доспехи Торвальда, и в этот миг стало ясно, что исход битвы решён. Хранитель, великий и могущественный воин, пошатнулся под тяжестью удара. Он сделал несколько неуверенных шагов назад, а его рука всё ещё сжимала рукоять секиры, но силы покидали тело. На его лице отразилось осознание того, что его время подошло к концу. В глазах мелькнула тень сожаления и горечи — в этот краткий момент он осознал весь путь, который прошёл, все поступки, что привели его к этому финалу. Возможно, он действительно верил, что жертвы ради спасения страны были оправданы, но теперь понимал, что они разрушили то, что он стремился сохранить.
С каждым ударом сердца энергия медленно покидала тело. Его взгляд скользнул по руинам зала — по разбитым фрескам, упавшим статуям и искорёженным стенам, по всему тому, что когда-то символизировало величие и мощь Хранителей. Воля, некогда несгибаемая, теперь начала растворяться в пустоте.
Торвальд, чувствуя, что его путь подходит к концу, собрал остатки сил для последних слов. Его голос был наполнен не усталостью от долгой и изнурительной битвы, а горечью осознания своих ошибок. В нём звучала тяжесть решений, принятых на его пути, и признание неизбежности грядущего.
— Пусть моя смерть принесёт мир нашей земле. Пусть она станет уроком для тех, кто придёт после нас, — произнёс он с достоинством, свойственным тем, кто понимает вес своих последних слов. В его глазах на мгновение отразился покой. Закрыв глаза, он медленно отпустил последние нити жизни, завершив свой долгий и непростой путь.
Его падение на землю символизировало конец целой эпохи, эпохи, в которой он был центральной фигурой. Тишина, последовавшая за его падением, была наполнена величием и глубокой печалью. Это была тишина прощания — с прошлым. Она несла в себе признание того, что каждая власть, каждый воин и каждая эпоха имеют свой конец и своё место в истории. Но вместе с этим концом всегда приходит новая глава — глава, в которой мир и понимание могут стать основой нового порядка.
Тишину нарушил настойчивый звук — хлопанье крыльев. Алексарион на мгновение замер, прислушиваясь. Сначала он подумал, что это птица или ночное существо, но звук исходил откуда-то глубже, словно из самой сути мира.
Глава 3
1-е число, 1-я неделя Жатваря, 7403 год эпохи Богоизбранных
Сестра стояла у кровати, хлопая в ладоши, словно птичка, и пыталась разбудить Алексариона. Он медленно открыл глаза и встретил её сияющий взгляд. Пшеничные волосы Лианы, струящиеся вниз волнами, казались почти золотыми в утреннем свете. Они мягко обрамляли её лицо, придавая ему сказочную безмятежность. Глаза сестры были насыщенного карего цвета, яркие, как осенние орехи, и в них играли искры любопытства и радости.
Её кожа — светлая и бархатистая, как персик, — едва подкрашенная естественным румянцем на щеках, подчёркивала её хрупкость и юность. Она была одета в простое, но очаровательное платье из лёгкой ткани лилового цвета, усыпанное мелкими белыми цветочками, которое свободно спадало по её фигуре. Короткие рукава и аккуратный круглый воротничок придавали Лиане ещё больше очарования. На ногах у неё были удобные сандалии светлого оттенка.
— Просыпайся, — весело произнесла она, наклоняясь ближе.
Алекс, ещё сонный, медленно потянулся, разминая затёкшие после сна мышцы. Он несколько раз моргнул, пытаясь окончательно прогнать остатки сна, и с лёгким удивлением посмотрел на сестру.
— Лиана, обязательно было хлопать? — недовольно пробормотал он, укрывшись одеялом с головой.
— Конечно, — ответила она, смеясь начала стягивать одеяло. — Ты ведь так долго ждал этого дня! Вставай, мама уже готовит завтрак. А меня отправила в подвал за яблоками. Так что давай быстрее поднимайся, чтобы успеть, пока пирог не остыл!
Алексарион встал с кровати, и его взгляд скользнул по комнате. Она была небольшой, но очень уютной. По углам стояли две кровати. На кровати Лианы, усыпанной подушками, ещё оставались следы её сна — мягкая игрушка в виде белого кролика. Напротив кроватей находились два небольших деревянных сундука. В одном хранились деревянные солдатики, а в другом — куклы. У одной из стен возвышался шкаф, мастерски украшенный узорами в виде виноградных лоз. Возле него стоял небольшой стол, на котором было всё необходимое для занятий: несколько листов бумаги, перо и чернильница. Над ним располагалась полка с книгами.
Из окна комнаты открывался вид на сад, где под утренним солнцем распускались цветы. Лёгкий ветерок доносил их ароматы, наполняя комнату свежестью и покоем. Между кроватями стоял небольшой круглый столик, на котором лежал дневник, который он завёл недавно, решив записывать в нём свои мысли и наблюдения. Алексарион раскрыл дневник, и взгляд его упал на последнюю запись.
3-е число, 5-я неделя Авгурия, 7403 год эпохи Богоизбранных
Шёл 7396 год эпохи Богоизбранных, когда я, Алексарион Фоссер, появился на свет. Моя семья была известна в деревне Ривердейл, которую так назвали из-за множества рек и озёр, опоясывающих её. Отец, Эдрик, и мама, Элира, владеют таверной "Золотой Грифон". Через год после моего рождения в нашей семье появилась Лиана, моя младшая сестра.
Старейшина деревни, Вальтер, часто рассказывал нам истории о древних временах. Он утверждал, что Ривердейл существовал с самого начала времён, но я всегда считал это лишь старческими баснями. Но всё же в этих сказаниях было что-то… что-то, что заставляло задуматься, какие тайны скрывает наша деревня и её история.
5-е число, 5-я неделя Авгурия, 7403 год эпохи Богоизбранных
Сегодня утро началось с аромата свежего хлеба. Как только первые лучи солнца коснулись крыши дома, этот запах пробудил меня. Мама, как всегда, встала раньше всех и уже успела приготовить завтрак.
