Через Великий лес - Катерина Камышина
При мысли о том, как далеко они уже ушли от фир-энм-хайтского побережья, Скаю делалось не по себе. Сперва он старался запоминать дорогу, но все деревья для него были на одно лицо, а тропинки то и дело увиливали из-под ног, ныряя в траву. Так что в выборе пути ему пришлось целиком положиться на Колдуна.
Очередная тропа вывела их к прогалине, посреди которой торчал большой трухлявый пень. А на пне сидел, недружелюбно глядя на людей, маленький жёлтый зверёк, похожий на крысу, только с плоской большеротой мордой и длинными лапками. И хвост у него был пушистый.
Увидев зверька, Колдун нахмурился и сбавил шаг.
— Постой, — сказал он Скаю, предостерегающе подняв руку. — Нам лучше выбрать другую дорогу.
— Что? Ты боишься маленькой пушистой крысы?
Зверёк угрожающе заверещал, чем развеселил Ская окончательно. Однако Колдун оставался очень серьёзен.
— Она вовсе не так безобидна, как кажется, Скаймгерд Хайтере.
Да он надо мною смеётся! Или действительно полоумный. Интересно, все колдуны такие?
А может, просто проверяет, не испугаюсь ли я? Вот ещё, только крыс мне и бояться, тем более таких маленьких! Я и пострашнее видел зверей. Одна волчья рыба чего стоит — опасна, даже если полдня на суше пролежала, с ней зазеваешься — живо останешься без пальцев.
Так что Скай пренебрежительно повёл плечом и шагнул вперёд. Ничего страшного не случилось, и он сделал ещё шаг.
Зверёк издал гнусный клёкот и прыгнул. Скай заслонился рукой и почувствовал, как впиваются сквозь рукав крошечные, но очень острые зубки. Гораздо острее крысиных. От неожиданности и боли Скай завопил и затряс рукой, но пушистая крыса вцепилась намертво и только утробно ворчала.
Колдун (который остался преспокойно стоять в сторонке) хохотал до слёз.
— «Маленькая пушистая крыса», так ты сказал? Ох, я не могу…
— Отцепись! — рычал Скай в бешенстве.
Он ударил крысой о дерево. Та упала в траву, сжалась пружиной, клекоча и раззявив широкую пасть, и напала снова. Скай попытался увернуться, потом просто побежал, наплевав на гордость, а крыса бросалась на него со всех сторон, цеплялась за одежду, кусалась и верещала. Скай стряхнул её раз, другой, третий; налетел спиной на пень и неловко шлёпнулся на бок — а проклятая крыса тут же прыгнула ему на грудь и вцепилась в горло.
— Ты уверен, что тебе не нужна помощь? — донёсся до Ская превесёлый голос Колдуна.
— Нет! — злобно рявкнул Скай. Но крыса извивалась, будто одержимая злым духом, выворачивалась из рук, целила то в глаза, то в горло, а в конце концов так впилась Скаю в палец, что ему почудился хруст кости.
Желание жить перевесило.
— Ладно, ладно, хорошо! Ты был прав! Только убери её!
Он надеялся, что Колдун тут же прибьёт тварь посохом или заклятьем поджарит, но тот не шелохнулся.
— Тана, штэммар, — сказал он весело. — Аусури д'энаи.
Крыса навострила уши, ещё разок оскалилась на Ская и с клёкотом вернулась на трухлявый пень, а там принялась вылизывать мех.
— Сети драные, — простонал Скай и кое-как сел, вытирая кровь с лица. Рукава у него были исполосованы на праздничные ленты. — Что это за тварь?!
Крыса не удостоила его взглядом, но тихонько рыкнула.
— Это хилкенн, вестник лесных стражей, — туманно ответил Колдун и нагнулся, чтобы сорвать невзрачное растеньице с широкими листьями.
— Вестник, тоже мне, — проворчал Скай, пытаясь обернуть кровоточащий палец подолом сарты. Бесполезно: кровь не останавливалась, ткань уже пропиталась насквозь и побурела. — Чуть палец мне не откусила…
— Тебе повезло, — согласился Колдун невозмутимо. — Зубы у хилкеннов острые, перекусить кость им ничего не стоит. Хорошо, что ты совсем беспомощный — если бы она сочла, что ты представляешь угрозу, церемониться с тобой не стала бы, а сразу выцарапала глаза… Оставь сарту в покое, глупец, не видишь — толку никакого, только измажешься весь…
— Я не беспомощный, — проворчал Скай, но когда Колдун достал из сумки чистую тряпицу, смочил водой из бурдюка и принялся вытирать его окровавленное лицо и руки, он сидел очень смирно, терпел и не дёргался. — И я не глупец.
— Ну-ну. Зверь — и тот понял с первого раза, о чём я его прошу, а тебе сколько ни говори — всё впустую.
— Что ты ей сказал?
Колдун хмыкнул.
— Что ты только учишься.
Скай задумался. Отец хорошо говорил на рот'н'марриме, а хронист Ханагерн знал дэйхемар, Скай не раз их слышал. Ничего общего со словами, что произнёс Колдун.
— Я не знаю этого языка.
— Разумеется, ты его не знаешь. Он уже пять сотен зим между людьми не звучал. Да и ни к чему он тем, кто не владеет Высоким Искусством… Смажь этим царапины.
Скай скептически поглядел на пригоршню растёртых зелёных листиков. Они пахли горьким соком и выглядели довольно жалко.
— А почему ты их просто колдовством их залечишь?
— Потому что только глупцы тратят силы попусту. Не будь упрямым тавиком и делай как я говорю.
Скай хотел было поставить низкородного на место, но ему было слишком больно. Он брезгливо размазал растёртые в кашицу листья по искусанному лицу и рукам, но, к своему удивлению, почувствовал почти сразу, как притупляется боль и утихает горячая пульсация. Он готов был от облегчения размурлыкаться, как кот, но тут заметил, что Колдун пристально смотрит ему в лицо.
— Что?
— Ты сейчас едва не лишился пальца и, поверь мне, легче не будет. Но пока что мы можем повернуть.
Но Скай не собирался отступать из-за какой-то ерунды, тем более что он проникся к сумасшедшему колдуну чем-то вроде благодарности и хотел отплатить добром. Он помотал головой.
Колдун почему-то не выглядел обрадованным.
— Значит, ты готов и дальше идти за мной?
И кто из нас двоих тугодум, нетерпеливо подумал Скай.
— Да! Что тут непонятного?
* * *
В тот же ключе, только без происшествий, минул и следующий день. Вечером вернулся пропадавший где-то ворон и опустился Колдуну на плечо.
— Лерре, — улыбнулся Колдун и погладил пальцем блестящие перья на шее птицы. — Вот наконец вернулись мои глаза и уши. Какие вести ты нынче принёс?
Ворон отозвался карканьем, и у Ская мурашки пробежали между лопаток. Будто всё понимает, что ему говорят, подумал он, делая украдкой охранительный знак. Может, он заколдованный? Или такой же сумасшедший, как его хозяин… Хотя Ханагерн вот рассказывал, вороны — умные птицы. Их и по-человечьи говорить можно выучить…
Лерре только каркал, щёлкал и скрипел, однако для Колдуна, похоже, это были не пустые звуки. Он слушал ворона с большим вниманием, и чем дальше, тем сильнее хмурил брови.
