Шанакарт 2. Корона Сумрака - Белая Лилия Альшер
- Это ты сейчас о том, как он меня очаровать пытается?
- Сколько скепсиса! Даже, если этот флирт белыми нитками шит, играть он будет до конца. И в отсутствии меня, это твой наиболее реальный шанс остаться в живых там, куда тебя тащит Шейлирриан.
- Альшер - наглый, скользкий и хитрый мерзавец. Я насквозь таких вижу. И он последний, кому я доверюсь.
Шерри рассмеялся:
- Наглый, скользкий и хитрый? Так ведь, и я такой.
- Нет, ты совсем другой, - улыбнулась Шелара.
- И ты мне доверяешь? - он повернулся к ней.
- Да, - выдохнула девушка.
- Тогда доверяй и моим словам, - прошептал демон.
Взгляд его вдруг стал немного растерянным, и он, точно влекомый неясным притяжением, наклонился к ней ближе и поцеловал. Губы словно таяли под его властью, по жилам тёк жидкий огонь. И хотелось лишь одного - чтобы его губы и руки никогда не оставляли её.
А сам демон с головой тонул в открывшихся ему во всей полноте чувствах, подаренных ша-ирлеш. Он тонко ощущал, как его Сила соединяется с хрупкой человеческой девушкой, как охватывает её, находя отклик. Её губы были сладки, как мёд, но в этой сладости ему почудилась внезапно вся горечь этой победы. Осознание ошибки пронзило его холодом, и арши вдруг отпрянул и резко встал со стола.
- Что случилось?
- Это никогда, никогда не должно повториться, - безапелляционно предупредил Шерри и исчез в моментальном телепорте.
Шелара обессилено соскользнула с края стола и замерла в полнейшем смятении. Её всю буквально трясло от волнения и разочарования. Девушка прижала ладонь к пылающей щеке и перевела дух.
На полу безвольно осталась лежать чёрная перчатка.
Глава 2
Опасные желания.
У каждого есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознаётся даже себе самому. Зигмунд Фрейд
От горячей воды, мутной от ароматного живительного бальзама с запахом жасмина, поднимались танцующие струйки белёсого пара. По сонной глади неспешно плыли стайки сиреневых лепестков, достигали обнажённой груди Князя Инниара и, стоило ему вздохнуть, вновь отправлялись в плавание по широкой чаше ванны, утопленной в белом камне пола.
Высокие и узкие арочные окна купальни, рассечённые паутиной рам, чернели непроглядной ночью на фоне белых гладких стен. Между ними, в овальных нишах, светились резные лампы из горного хрусталя, освещая помещение ровным чистым светом. От воды изредка отражались его мягкие блики и скользили по лицу демона Грёз, голова которого покоилась на шёлковом валике на краю чаши. Словно хризолитовые лучистые звёзды его глаза блестели из-под полуопущенных ресниц, а волны волос хаотично стекали на каменный пол и тёплые плечи.
- Ваша Светлость?
Лёгкая поступь Эльрин едва слышно отражалась от стен купальни, сливаясь с шелковистым шелестом её платья. Князь поднял взгляд вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть, как демоница присобирает летящие юбки и усаживается на край ванны.
- Чем ты порадуешь меня, Эльрин?
- Сказкой перед сном, мой Князь.
Тёмные с поволокой глаза лукаво обратились к нему. В распущенных волосах блуждали вишнёвые тени.
- О красавицах и злодеях?
- О ком же ещё рассказывать? Иначе это будет не сказка.
Эльрин сняла узкие туфельки-лодочки и медленно опустила ноги в тёплую воду. Эльмирриан не отказал себе в удовольствии под прикрытием похожей на молоко воды пощекотать её стопу. Демоница взвизгнула от неожиданности, дёрнувшись и поднимая волны в безмятежной чаше, и рассмеялась, осуждающе глядя на его хитрую улыбочку.
- Нечестно!
- В мире нет ничего честного, это было бы неестественно, - пробормотал Князь, вновь смежая веки.
- Почему же?
- Потому что, всеми движет желание жить, и жить хорошо. А честность уменьшает на это шансы.
- И чем же Вам помогла эта маленькая шалость?
- Смех, Эльрин, продлевает жизнь!
- Кажется, Вы забыли, что бессмертны, Князь.
- И что же с того? Даже вечность приятнее проводить, смеясь, а не хмурясь. К Тианрэлю, разумеется, это не относится.
Женщина поводила ножками в горячей воде.
- Любопытно, почему у него такой отвратительный характер?
- Когда-то давно, когда мне было лет двадцать, я тогда заканчивал домашнее обучение и готовился поступать в Академию, мы с Даливиором спросили Тианрэля, почему ша-ирлеш заставляет всепоглощающе полюбить даже врага. И он ответил, что это оттого, что он вложил в заклятие всю свою любовь.
- Правда?
- Вот и мы то же самое спросили.
- И?
- И он прошипел: “Идиоты!” и ушёл в свою лабораторию!
Эльрин рассмеялась.
- Чудесно!
- Это же Тианрэль, - мягко резюмировал Эльмирриан, поводя ладонью по поверхности воды, сметая лепестки. - Так что ты узнала про семейство Рушалин?
- Джейлин чудесная девушка. Только запуганная до предела. Её мать умерла при родах, были серьёзные осложнения. И Карел, разумеется, перенёс это тяжело. А при его характере это и вовсе стало для девочки фатально: он её буквально возненавидел. До двадцати лет Карел держал Джейлин в строгости, граничащей с жестокостью, и практически не выпускал из дома. Из Академии она уже не часто домой приезжала, но отец контролировал её и там. В итоге, за все прошедшие годы эта тихоня обзавелась единственной подружкой, причём, такой же тихоней, как сама. Скучная жизнь способствует кристальной репутации.
- С этим не поспоришь, - согласился Князь, потягиваясь, проказливо вдруг улыбнулся и, ухватив стройные ноги своей домоправительницы, стащил её в ванну.
Влажный воздух тотчас наполнился хохотом и визгом, а ароматная вода вышла из берегов каменной чаши, затапливая белый пол.
Эльрин вынырнула, вновь взметая водопады брызг, и мстительно брызнула в хохочущего Князя, расслабленно откинувшегося на край ванны, водой. Потом женщина убрала с лица мокрые волосы и расположилась по другую сторону чаши.
- Ну и зачем?
-
