Последний из Асов - Кирилл Цойге-Петров
Глава 18
(воспоминания)
— Васудева, сынок, сегодня у нас особенная тренировка.
— Пап, по-моему все наши тренировки особенные.
— Да, но сегодня ты почувствуешь себя асом.
— Папа, но я и так ас.
— Ты знаешь, что ты ас, но теперь ты должен почувствовать. Идём.
Мы доходим с Отцом до горного обрыва: перед нами раскрывается невероятно красивый пейзаж Асии, сплошь зелёная даль, небольшие горы, покрытые джунглями, и всё это величаво освещает Солнце.
— Так, Васудева, Васудева, не спать и не мечтать, меня слушать.
— Извини, Папа, я засмотрелся на всё это….
— Хмм, понимаю, сын. В других мирах люди…. И не только люди
особо и не обращают внимания на родные красоты, потому что приедается то, что видишь постоянно, а красоты нашей Асии будто рождаются каждый день снова, будто мы здесь рождаемся каждый день, и каждый день радуемся этому прекрасному миру, который каждый раз для нас новый.
— Да, это точно.
Отец прислоняет свои руки к губам и издаёт специфический звук, похожий на птичий крик, только очень громкий. Вдруг снизу взмывает ввысь огромный грифон с белым оперением. Я немного вздрагиваю, но не от страха, а от эффекта неожиданности. В Асии грифоны не агрессивны за редким исключением. У нас они даже используются, как домашние животные.
— Сын, а теперь смотри внимательно. Видишь лианы, что свисают над обрывом?
— Да, Папа.
Отец снова издаёт почти тот же звук в сторону грифона, и тот отлетает от нас метров на пятнадцать. Отец отходит подальше от пропасти, становится в явно бегущую стойку. Что он делает? О, нет. Папа разгоняется, бежит и прыгает с обрыва на лиану, потом раскачавшись, перепрыгивает на другую, потом…. О, нет! Он срывается.
— «Папа!» — я кричу в жутком испуге.
Но вдруг снизу поднимается вверх тот же летающий грифон, а сверху сидит оседлавший его Отец.
— Ну что, сынок, испугался, ха-ха?
— Да, Папа, больше так не делай.
— Я-то не буду, сын, а вот ты будешь.
— Папа, ну, может не надо.
Отец на «грифоньем языке» отдаёт команду, видимо означающую- подлететь ближе к обрыву и прыгает ко мне.
— Сынок, это необходимо. Это и есть твоя тренировка.
— Хорошо, Папа.
— Молодец, сын. Значит, смотри, разгоняешься и бежишь, что есть сил. Добегаешь до обрыва и делаешь толчок ногами, понял?
— Да, Папа, я понял.
Я отхожу подальше от обрыва, готовлюсь стартануть и бегу, что есть сил до обрыва. Отталкиваюсь, цепляюсь за лиану, раскачиваюсь, прыгаю ещё на одну.
— Всё, сынок, теперь отпусти руки, не бойся!
Так, так, всё хорошо, я должен верить Отцу. Я отпускаю руки и…. лечу вниз! Лечу! А грифон не подлетает! Неужели это конец?! Нет! Но вдруг я падаю на какой- то уступ, примерно двадцати метров высотой. Ай! Как больно! Нога болит!
— Васудева! Сынок!
Отец подлетает на грифоне и спрыгивает. Я злюсь на Отца.
— Так, так, сынок, теперь послушай.
— Ничего я не буду слушать! Я мог разбиться, ты понимаешь?
— Тише, тише, не злись, это лишнее. Дай посмотрю на ногу. Ага, немножко погнута я б сказал, но не сломана, хе-хе.
— Это не смешно!
— Васудева, а сейчас слушай меня, повторяй: «У меня крепкая нога, у меня крепкая нога».
— Зачем мне это повторять!
— Тссс! Повторяй! Просто повторяй: «У меня крепкая нога».
— У- у- у- у меня к-крепкая нога.
— У меня крепкая нога.
Теперь мы с Отцом повторяем одновременно.
— У меня крепкая нога.
Где- то через пять минут я обнаруживаю, что моя нога абсолютно в порядке, не болит.
— Ну ка, Васудева, встань. Ага. Теперь пробежись.
Я делаю всё, что мне велит Отец. Ничего себе! Я как- то бегу даже быстрее, чем обычно. Как?
— А теперь видишь тот камень? Ударь по нему с ноги.
— Ага, Папа, сейчас разбежался я, как и с этим падением будет, да?
— Сынок, я тебе говорю, ударь!
— Хорошо.
Я подхожу к камню, отвожу назад «больную» ногу, бью по камню и он разбивается вдребезги.
— Папа, но как?
— Поздравляю, Васудева. Ты обрёл способность к регенирации. Ты слегка изменил материю своего тела в лучшую сторону силой убеждения. «У меня крепкая нога»- это была твоя сила убеждения.
— «Уменя крепкая нога», ха-ха.» — говорю я, слегка пританцовывая.
— У тебя крепкая нога, сынок! Ха-ха-ха, мой мальчик!
(конец воспоминаний)
Глава 19
— «Так, откуда?» — не перестаёт спрашивать Двухсотый.
— «Что откуда?» — отвечаю я вопросом, не сообразив о чём речь.
— Способность к регенерации!
— Ах, это? Дык, один старикан научил.
— Старикан?
— Старикан.
— Значит…. Старикан.
— Да, блин! Старикан! Я тебя разочаровал? Надо было сказать, что меня этому научил молодой салага?
— «Да не, не, всё нормально. Старикан, так старикан. Ты хотел бы, чтобы тебя обучил старикан регенерации? — обратился Двухсотый к одному из парней.
— «Чему? Деградации?» — переспрашивает тот.
— Да не деградации, а регенерации! Ну, то есть вот тому, что случилось только что с этим…..Сто пятым.
— А, да я хотел бы, чтобы меня обучил старикан регенедеграпации.
— Вот и я хотел бы. Все хотели бы, осталось только узнать, где такие старики водятся, не подскажешь, Сто пятый?
— «Послушай, я, конечно, благодарен, что вы нас не бросили, что ты нас не бросил, ну, со Сто седьмым, но твоё неожиданное благородство это не повод меня доставать и задерживать нашу миссию по спасению козлины Флора» — отвечаю я резко.
Двухсотому явно не по душе моя дерзость. Он подходит ко мне, смотрит мне в глаза с выражением лица типа «ну ладно, ладно, так уж и быть, я тебя понял, у всех свои секреты, ничего страшного».
— «Ну ладно, пошли за Флором, а то мы все так по нему соскучились» — говорит Двухсотый.
Несмотря на всё недовольство Двухсотого, на его вполне логичный, но неудобный для меня интерес к моей регенерации, я всё же не пойму- почему он вернулся, почему остальные вернулись?
— «Один вопрос, Двухсотый» — говорю я.
— Надо же? И какой?
— Почему вы вернулись к нам со Сто седьмым?
— «С тобой безопаснее, а с него обхохочешься» — показывает Двухсотый в сторону Сто седьмого и идёт в сторону пещеры.
Глава 20
Мы входим в пещеру, оставив Сто седьмого охранять освобождённого из плена, избитого нашего товарища. Внутри пещеры всё
