Между мирами или Поцелуй для дракона - Алеся Владимировна Троицкая
В этот момент мне нужно было быть тише воды ниже травы, чтобы дождаться, пока все разойдутся или их не выгонят. Но в носу предательски засвербело, и я чихнула. Вместо того чтобы отчитывать советника за дерзость, Ияр обернулся.
— Простите…
— Так ты не немая?!
Я сильнее вжала голову в плечи, ожидая гнева или любой другой кары, но мужчина лишь хмыкнул и кивнул Найре:
— Твоя помощь мне тоже не требуется. Проводи девушку в женское крыло и передай Гизель, чтобы была внимательнее со своими подопечными и выдала ей подобающую одежду, а ту, что на ней, сожгла, — он обернулся ко мне. — Знаю, что люди за скалистой грядой другие, их женщины приравнены к мужчинам и могут носить штаны. Но здесь чтят иные традиции, и эта одежда нас оскорбляет.
Спасибо, что только пижаму предложил сжечь, а не меня вместе с ней. Благо на мне был бежевый комплект без излишеств, а то боюсь представить, что было бы, если бы он увидел портрет губки Боба и его квадратные штаны, растянутые на моей груди.
— И предупреди смотрительницу, чтобы после праздника её вновь проводили в мои покои. Мы не закончили.
От его обещающего непристойности взгляда и слегка осипшего голоса тело предательски дрогнуло и мурашки побежали вдоль позвоночника. Я выбралась из кровати, потянув за собой покрывало, закуталась в него на манер тоги, сгорая со стыда под проницательными взглядами собравшихся. Мне казалось, что они видят меня насквозь, и сейчас Акихар выхватит из ножен меч и рубанёт наотмашь. Я даже отшатнулась, когда он положил ладонь на эфес.
Дверь за моей спиной закрылась, и я смогла выдохнуть. Но вдруг вспомнила, что Кекс остался там. Я дернулась обратно, но тут же почувствовала на предплечье крепкую хватку.
— Ух, какая прыткая! Дождись вечера, господин тебя призовёт.
Ага, только того и жду! Интересно, что будет, если он обнаружит моего кота? И вообще, в этом мире кошки существуют? Надеюсь, Кекс не дурак и не станет себя выдавать. Хотя о чем я говорю?! Я дала себе мысленный подзатыльник: этот кот — наиглупейшее существо на свете.
Мы шли по длиннющим коридорам, а потом всё вниз и вниз по лестнице, так далеко, что я успела перегореть и уже почти не боялась. Страх сменило любопытство: я с интересом рассматривала каменные стены, сложенные из серых неровных глыб, подобранных так тщательно, что не оставалось ни единого зазора. Разглядывала слюдяные окошки, припыленные песком, и множество картин, удивляясь тому, что и варвары не лишены чувства прекрасного.
— Нравится? — спросила Найра, когда мы остановились возле одной из них, где девушка, укутанная с ног до головы в полупрозрачные ткани, танцевала, а вокруг нее бушевала буря, поднятая могучими крыльями черного дракона.
— Очень, — не стала лукавить я. — Невероятно талантливый художник.
— Кто? — переспросила женщина, морща лоб.
— Ну тот, кто написал картину.
— Того, кто её написал, уже нет в живых очень давно.
— Но, несмотря на это, его картины до сих пор украшают стены дворца.
Найра усмехнулась:
— Говорят, отец Ияра любил позировать мастеру красок. И все его творения приказывал вывешивать во дворце. Здесь более пятидесяти полотен, и все, как ты видишь, с прежним правителем Аммонека. Гордец, что сказать, — лицо женщины смягчилось.
Я внимательнее пригляделась к картинам, но, кроме драконов и иногда девушки без лица, не увидела никакого правителя. Переспрашивать не стала — вдруг у старухи что-то с головой и ей всякое мерещится? А вот про девушку полюбопытствовала:
— А кто она? Его жена?
— Его первая и единственная любовь.
— А разве жена и возлюбленная — не одно и то же?
И тут я поняла, что сморозила глупость. Возможно, у отца Ияра была любовница, ведь во дворце столько девчонок и все наверняка рады побывать там, где сегодня была я, ещё и глотку ради этого перегрызть. Неудивительно, что на картинах лицо девушки скрыто. Я бы тоже опасалась.
— Ну, чего медлишь? Идем. А то мне заняться больше нечем, как с тобой нянчиться.
Я кивнула, и только сейчас до меня дошло: я же здесь никто и звать меня никак! И вот сейчас меня передадут в руки какой-то Гизель, а та растрезвонит на весь дворец, что я чужачка.
Я заметалась взглядом в панике — не знала, куда бежать и что делать. Найра вдруг взяла меня за руку. Её ладонь была теплая и мягкая. Я думала, она поведёт меня туда, откуда доносились женские голоса, смех и плеск фонтанов, но она резко свернула в неприметную темную нишу. Там мы ещё спустились по винтовой каменной лестнице и оказались, как я поняла, в главном зале храмового комплекса. Тут были статуи драконов во весь рост и мелких ящериц и алтарь, наверняка жертвенный, иначе зачем на нем канавки? Только для кровопускания.
— Куда вы меня ведёте?
— Тихо, уважай тишину, — Найра потянула меня дальше, и вскоре мы оказались в небольшой каморке: узкая кровать, шкаф, тумба, уголок для молитв и свеча, отбрасывающая зловещие тени. — А вот теперь можно и поговорить. Здесь нас никто не подслушает. — Найра уселась на кровать и, глядя прямо мне в глаза, спросила: — Откуда ты, чужачка? Из какого мира?
Глава 6
Оливия
Моё лицо отражало немое удивление. Нет, где-то на задворках сознания я понимала, что Найра непроста, ведь она спасла Лору, даже не зная её. И вот сейчас... Поэтому я не представляла, что ей ответить.
Найра качнула головой:
– Если бы я желала тебе зла, девочка, я бы выдала тебя правителю ещё в его покоях.
– Но как… откуда вы узнали?
– Потому что ты не первая на моей памяти потеряшка.
– Были и другие?
– Были, – усмехнулась женщина, – и не одна. Я слишком долго живу.
Я подалась вперед:
– И что же с ними стало?
– Их всех убили, – буднично сообщила женщина. – Признали белыми или, как раньше называли, лунными ведьмами и лишили головы. Кого-то сожгли, а ещё одну…
– Всё-всё, я поняла: пришлых из других миров тут не жалуют.
– Пришлые – всегда беловолосые девы, поэтому их участь предрешена. Хотя мне непонятно, – Найра прищурилась, – у тебя волосы не белые, и это странно.
– Я сама, если честно, в недоумении. Проснулась
