Шлейф сандала (СИ) - Лерн Анна

- Здрасьте… - протянула я, по-дурацки улыбаясь, и не в силах перестать это делать. Господи, как же убрать из глаз этот щенячий восторг?!

- С вами все в порядке? – спросил незнакомец с легким акцентом, почему-то глядя на мои ноги. – Вы не ранены?

Ранена. Тобой и прямо в сердце.

- О нет… нет… - я посмотрела вниз и чуть не выругалась. Подол платья задрался после последнего удара, открывая тонкие ножки в чулках, один из которых съехал до самой щиколотки. Ботинок от встречи с коленом бандита тоже не выдержал и теперь просил «есть». Картина маслом. От злости я пихнула другой ногой продолжающего вопить мужика и покраснела.

Глава 12

Быстро поправив платье, я подняла голову и увидела еще одного мужчину точно в такой же одежде. Незнакомец подошел к нам и удивленно посмотрел на красавчика, которого я мысленно прозвала «Султан». Уж очень он своей благородной статью напоминал восточного владыку.

- Это ты его?

- Нет. Она, - молодой человек стрельнул в меня черными, как ночь глазами. – Я не успел со своей помощью. Что, конечно же, не делает мне чести. Надеюсь, сударыня простит меня за промедление.

О как! Я смотрела на него с восхищением. Нет, все-таки мужчины прошлого отличались от современных парней. Махмуд бы сказал: «Э-э-э-э! Детка, ты чо без меня этих фуцинов выстегнула? Вай, молодец! Как сама, норм?».

- Девушка? – еще больше удивился его спутник, бросив на меня быстрый взгляд. – Неожиданно…

Молодые люди разговаривали с легким акцентом оба, но речь их была грамотной. Интересно, кто они? «Султан» словно прочел мои мысли, и чуть склонив голову, сказал:

- Разрешите представиться. Давид Эристави, офицер Кавказско-Горского полуэскадрона к вашим услугам.

- Мамука Дучидзе, - представился следом его спутник. – Того же звания и того же места службы.

- А-а-а… генацвале… - ляпнула я с широкой улыбкой, уже с последним словом понимая, что несу фигню. – Гамарджоба…

Оля! Оля! Опомнись! Как говорила моя бабушка: «Язык без костей: что хочет, то и лопочет». Это, похоже, нервное. Нужно было глухонемой прикидываться! Нет, как же тяжело корчить из себя ту, кем не являешься! Это только в книгах все такие умные, без проколов, а в жизни все абсолютно не так! А-а-а-а…. Черт! Черт! Черт!

Мужчины точно обалдели. Их лица изумленно вытянулись, они переглянулись, а потом, прищурившись, Давид осторожно поинтересовался, не забыв ответить на мое приветствие:

- Гагимарджос. Сударыня, вы уверены, что знаете истинное значение слова «генацвале»? Где вы слышали его?

- Пациент у мужа был. От него и слышала. Кстати, я О… Елена Федоровна Волкова, - я принялась «съезжать» с опасного разговора и чуть не назвалась Ольгой. – Благодарю, что поспешили нам на помощь.

Он продолжал изучать меня аки неведомую зверушку, а я лихорадочно размышляла. Чего он так смотрит? Что думает? Нужно было в школе историю учить, а не по соревнованиям разъезжать! Сейчас бы было куда легче! Но с другой стороны, чтобы я делала с нападающими? Пришибла бы их историческими фактами и датами? Перед глазами промелькнула картина, как разбойник поворачивается ко мне с ножом, а я такая: «Куликовская битва в таком-то году! Отмена крепостного права в таком! Дольше всех Россией правил царь Иван Грозный – пятьдесят лет и сто пять дней. Ха! Умри, несчастный!».

Бандит хватается за сердце и падает без дыхания.

О Грозном я узнала совершенно случайно. Мы с подругой собрались в кафе, и пока она красилась, я от скуки листала книгу ее младшего брата. Ею была «Историческая энциклопедия для школьников».

Я хохотнула, а потом закашлялась, постукивая себя по груди кулачком.

Давид, как мне показалось, с трудом отвел от меня взгляд и посмотрел на корчившихся, на земле разбойников.

- Их нужно доставить в участок.

- Вряд ли они смогут самостоятельно передвигаться, - возразил его спутник. – Довезем их до постоялого двора и оставим там. Пусть хозяин закроет этих собак в погребе. Постоялые дворы подчиняются полицейскому надзору, и патруль бывает там часто. В конце концов, мы можем сами привезти полицейских.

- Вы направляетесь в Москву? – Давид снова повернулся ко мне. Его взгляд стал еще проницательнее. Может, я ему казалась «шальной от разума»? Еще одно выражение моей бабули.

- Да, - ответила я и тут в телеге захныкала Танечка.

- С вами ребенок? – правая бровь «Султана» слегка выгнулась.

- Это моя дочь. С ней кормилица, - мне даже немножко взгрустнулось. В этот момент хотелось быть свободной молодой девушкой, а не мамочкой с младенцем.

- Почему вы путешествуете без мужа? – казалось, его очень интересовало все, что происходит.

- Я вдова.

- Прошу извинить меня. Соболезную вашей утрате. Он, видимо, решил добить меня своим любопытством! - Но почему вы не остановились в гостинице?

Вот что ответить на вполне резонный вопрос?

- Ограбили нас, барин! Прямо напасть какая-то! И дорога недолгая, а уж второй раз разбойники нападают! – Акулина пригрозила кулаком одному из бандитов. – Еще и коляска сломалась! Наш Селиван телегу где-то раздобыл. Так и едем!

Она таращилась на мужчин чистым, открытым взглядом и хлопала светлыми ресницами.

Да моя ж ты дорогая! Я не могла сдержать улыбки, глядя на девушку. Ну какая же прелесть эта Акулина!

- Вы позволите сопроводить вас до Москвы? – вежливо поинтересовался Давид, и мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Хотя, что тут скромничать? В душе я уже шла с ним под венец. – Я с радостью оплачу комнаты, где вы бы могли нормально отдохнуть. Прошу вас, не отказывайтесь. С младенцем тяжело находиться в таких условиях.

Оказалось, мужчины ехали из Санкт-Петербурга. И завернули в лес, чтобы набрать воды в роднике. Эти места были им знакомы. Они привязали лошадей и присоединились к нашему ужину, достав из седельных сумок свои припасы.

Головорезы, напавшие на нас находились в удручающем состоянии. Тот, кого я ударила палкой в шею, дышал тяжело с хрипами, и я не смогла на это долго смотреть. Пришлось сделать ему холодный компресс, чтобы снять отек. Второму Селиван приложил обухом по голове, и тут дело обстояло куда серьезнее. Его я уложила на землю и подсунула под голову и плечевой корпус валик из его же одежды. Без холодного компресса и тут не обошлось. Третьему я зафиксировала колено тугой повязкой, но это была всего лишь временная помощь.

Я чувствовала на себе взгляды Мамуки и Давида. Они с любопытством наблюдали за мной, но какого-то особого интереса у «Султана» к своей персоне я не замечала. В их глазах я скорее была странной.

Нет, а почему он должен обращать на меня внимание как на женщину? Мелкая, худенькая, да еще и с ребенком. К тому же несу что попало и улыбаюсь невпопад… Это другое время, здесь свои нормы, свои законы. Он офицер, а значит, дворянин. На фига ему баба в телеге? И вообще, сейчас не время думать о таких вещах.

- Проблем выше крыши, а ты о мужиках! – прошептала я, отходя от бандитов и направляясь к своим. – Лучше ребенком займись.

Ночь прошла спокойно. Мужчины спали у костра, а мы устроились с Прасковьей и Танечкой в телеге. Полночи я вертелась, не в силах заснуть. Хотелось уже доехать хоть куда-нибудь. Помыться, лечь в нормальную кровать и начинать уже устраивать свою новую жизнь.

Выехали мы рано утром. Осторожно подвинув Прасковью ближе к передку, мужчины уложили головорезов с самого края. Мы же с Акулиной сели рядом с Селиваном.

Постоялый двор в мои планы никак не входил, но если я начну отказываться, то у мужчин точно возникнут вопросы. Что ж, будем надеяться, что все обойдется.

Но оказалось, что Давид не собирался селить нас в постоялом дворе. Они с Мамукой передали хозяину придорожного заведения раненых бандитов, предупредив, что обязательно пришлют полицейских, и вернулись к нам.

- Остановимся в хорошем трактире. Там тоже сдают комнаты. Приличной сударыне нечего делать в этих «авгиевых конюшнях», - сказал «Султан». – Он находится неподалеку. У вас в Москве родственники?