Хозяйка Горячих ключей (СИ) - Брай Марьяна

Сначала Александра встретилась с матушкой в первом вагоне. Прикрыв лицо белоснежным платком, та размахивала руками, давая понять, что дочь ненавидит ее всем сердцем и устроила эту пытку специально, чтобы у нее случился сердечный приступ.

Саша, зная, что, если сейчас вести себя с ней, как с ребенком, истерика лишь обострится.

— Матушка, покажите, где вы обустроились, - взяв ее под руку, Саша говорила без всякой, намекающей на сожаление, интонации.

— Это невыносимо, Александра! Это нонсенс. На этих лавках не то, что я, здесь даже Дарья не сможет нормально отдохнуть, - когда они перешли из первого вагона во второй, сказала Степанида Ильинишна и встала перед распахнутой Дарьей дверью купе.

— Два места, столик, есть где повесить пальто, - осматривая купе, отмечала Александра.

— Здесь все еще не топлено! Этот Макар сказал, что через час будет уже достаточно тепло. Но сейчас, Александра!.. – она подняла руки и обхватила ладонями голову. – Сейчас я должна мёрзнуть?

— Матушка, выберите сами: мерзнуть час, или всю оставшуюся жизнь жить голодом, собирая грибы и ягоды на этой, как вы выразились давеча, «заимке». Я делаю, что могу. И заметьте, это я должна сейчас негодовать, что вы везете меня черт-те куда, вместо того, чтобы ехать учиться. Ваши с папенькой ошибки на меня сваливать не надо, - достаточно громко и уверенно сказала Александра и осмотрелась в поисках Ольги. – Я сейчас пойду в такое же холодное купе, прилягу, не раздеваясь, и отдохну. А если повезет, то Дарья накормит меня пирожными, которые вы точно прихватили для меня из ресторана, пока я металась по рынку, как прислуга. Прихватили же? – Саша уставилась на матушку, которая замолчала и теперь смотрела на нее широко распахнутыми глазами.

— Сейчас, душенька, спроворю что-нибудь вам с Олюшкой. Тут и кухонька есть, Макар показал. Там и печь в ней, и посуда кое-какая, вот только матушку усажу, укутаю потеплее, - Дарья провела опешившую хозяйку в купе, усадила ближе к окну, поскольку у наружной стены проходил короб, за которым тянулись по вагону батареи.

— Я сама налью у Макара чай. У нас осталось печенье. Вечер переждем, да ночь поспим, и на месте. Никто не оголодает. Как гости устроились? – Саша обращалась теперь исключительно к Дарье.

— Хорошо, душенька, даже по-царски, я бы сказала. Олюшка предупредила нас, успела. А потом вперед к поезду побежала, да там все разведала. Посадили их сразу в третий вагон. Там и нагрето уже было, и бойлер горячий: хоть чай, хоть кофий. Спят уже они, устали за день больно. Служанка стучалась в наш вагон, я ей приоткрыла, сходила, во всем помогла.

— То есть? Вы их закрыли там? – удивленно переспросила Александра.

— А как же? Конечно! – Дарья вышла, наконец, в тамбур, прикрыв за собой дверь. – Матушка больно переживала, что те узнают, как она поедет. Говорит, что так только рабочие ездят на добычу или солдаты какие-нибудь.

— С одной стороны она права, Дарья, незачем им знать, что у нас тут, как в поговорке: «снаружи чешуя, внутри ни…чего».

— Как-как поговорка-то? – переспросила Дарья.

— Никак. Кипятка найди, я хоть присяду на пару минут, - Саша, наконец, увидела купе, в котором, подняв воротник на пальто, сидя спала Ольга. – Только тихо давай, видишь, спит!

Дарья принесла чайник с заваренным ароматным отваром, где кроме крупного чайного листа точно была душица и зверобой. Эти травки Светлана Борисовна нашла бы в любом напитке, поскольку считала их самыми лучшими для банного чая.

Через час и правда стало тепло. Ольга перестала держать во сне ворот и даже несколько распарилась, на что указывали влажные у шеи волосы.

Саша пила одну чашку чая за другой, всматриваясь в удивительно красивый пейзаж за окном. Дорога была непростой: состав то, как горнолыжник, мчался с горы, то начинал подниматься, очень разумно используя набранную скорость. Рыжие каменные разрезы в горах говорили, что они были взорваны. И это тоже было сделано ради того, чтобы к месту можно было добраться со всеми удобствами.

Саша не заметила, как заснула, скинув пальто и уронив голову на руки, сложенные «по-школьному» на столике. Ей снилась деревня, куда она часто ездила с мамой в гости к каким-то дальним родственникам. Потом, когда мамы не стало, а у нее уже появилась своя семья, Светлана Борисовна и забыла, как здорово ехать на поезде день, второй, потом прибывать на небольшую станцию, где поезд стоит пару минут.

— Александра, - кто-то тронул ее руку, и она проснулась. Было светло, и она уже не сидела за столиком, а лежала хоть и на жестком, но матрасе, застеленном чистым бельем.

— Уже утро? – удивленно спросила она Ольгу.

— Конечно. Десять часов. Через пол часа прибываем. Не хотела тревожить тебя раньше. Ты спала как убитая. И даже когда Дарья пришла с бельем, я подняла тебя. Казалось, ты проснулась, но, усадив на застеленную полку, мы поняли, что ты все еще спишь. Так и проспала весь вечер и всю ночь, - Ольга рассказывала Саше эту историю с таким удивлением, что Саша засмеялась.

— Ну и отлично, значит, сегодня переделаем массу дел. Давай собираться. Хорошо, что мы не разобрали сумки!

— Это да, только…

— Что? – Саша запереживала. Что еще могло случиться за время, пока она спала?

— Мне очень неудобно появляться перед Василь Василичем, - Олюшка напоминала нашкодившую ученицу, а не учительницу, которая должна была наставлять Александру на путь истинный. Ей, судя по всему, самой нужен был еще педагог.

— Но он же знает, что ты едешь?

— Да.

— И чего стыдиться? Судя по всему, вы уже знакомы, чего сейчас переживать?

— Яа-а… ну… Ты же знаешь, видишь…

— Только не начинай. Я не знаю и не вижу того, что сейчас в твоей голове.

— Я поправилась, Александра. И ты знаешь, как тяжело дались мне эти последние полгода…

— Когда ты поймешь, наконец, что я не знаю, не помню и не притворяюсь, нам с тобой будет намного легче. А сейчас… ты в пальто, и этого совсем не заметно.

— А по дому я тоже буду ходить в пальто? – с полным ртом печенья, произнесла Ольга.

— Если не прекратишь есть печенье, то да, только уже не в своем, а в пальто Дарьи.

«Похоже, конфеты мне придется где-то прятать», - решила Светлана Борисовна. Избавляться от привычки лакомиться парой конфет с чаем на ночь она не собиралась.

10.

Когда состав остановился, Александра какое-то время слышала шипение, видимо, машинист стравливал пар. Но потом наступила полная тишина. Она выглянула в окно и увидела даже не платформу, а просто высокую насыпь, на другой стороне которой стоял двухэтажный добротный рубленый дом.

Вокзалы даже здесь, а их Светлана Борисовна успела увидеть два, страшно шумели: паровозы, люди. А сейчас тихо было настолько, что показалось, заложены уши.

Через несколько минут голоса машиниста и его помощников вернули Сашу к жизни. Она миновала вагон с углем, где его все еще было очень много, и вошла в кабину машиниста. Теперь ей видны были все красоты, что представали перед поездом.

Слева была еще одна ветка, но она не использовалась, скорее всего, никогда. Видимо, для того, чтобы можно было этот состав убрать от «платформы», и на нее мог подъехать еще один. «Но эта забытая всеми станция, видимо, так и не увидит больше ничего, кроме состава из трех вагонов», - подумала Саша и вздохнула.

Данила и Илья под чутким руководством Макара выгружали скарб на сани, с которых спрыгнул мужчина лет сорока в лохматой дохе. Еще одни сани стояли чуть поодаль, и от них на помощь шел еще один.

Когда Александра посмотрела из правого окна на «платформу», увидела карету. Тоже на санях, но в них была впряжена красивая тройка лошадей. Прикинув, что места там в лучшем случае для шестерых, Саша решила, что пора действовать.

— Матушка, вы с гостями поедете вторым рейсом. Можешь развлекать их пока, не знаю… хоть песни пой, хоть шарады загадывай. Но пока карета за вами обернется, я, может, хоть что-то и успею, - выпалила Александра, забежав в купе, где «смиренно» несла тяжелую жизнь, устроенную ей дочкой, Степанида Ильинашна.