Крыло Книга 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans"

Блеск. Оставить всё как есть и оказаться рабом мёртвого бога при первой встрече со жрецами. Лишиться всех сил вовсе. Или променять шёпот голосов на одну-единственную злобную тварь. А Соня пугала меня каким-то там богатеньким кретином.

— Спасибо. Я всё же пока потренируюсь так, как есть. А вопрос голосов... Скоро решится.

Ирука согласился, не став приставать ко мне с расспросами, за что я ему благодарен. Я сам ещё не решил, что делать. Оставлять как есть точно нельзя, но подселять к себе новую тварь вместо старой я не готов. Просто не готов. Но и оставаться без сил вообще, с учётом насыщенности моей жизни — практически самоубийство.

Разговор с наставником произошёл пару дней назад, и вот сейчас я снова слышу его мантру.

— Эмоция и мысль — фундамент магии.

В моём случае к двум пунктам добавляет ещё и воля. Привычно отгоняя голоса, я выполнил разминочное заклинание — заставил бумажный шарик снова стать обычным плоским листом. Затем повторил. И ещё раз. И ещё десяток раз. Это — важная часть обучения, так нам говорили. Привыкнуть вызывать магию, вызывать силу из-за грани, и направлять её в наш мир. Раз за разом.

Ирония в том, что в обычной жизни одарённые старались магией не злоупотреблять. Энергия эфира меняла не только окружающий мир, выполняю волю заклинателя. Она меняла и его тело. Этим она напоминала «хаос» из вселенной Молота Войны, если я правильно понимал. Эфир незаметно, медленно, но менял. В этом мире сильные одарённые не умирали от старости как таковой. Они умирали от изменений, когда предавало собственное тело. Целители могли отрастить новую конечность, но ничего не могли сделать, когда в мозгу вместо нервных клеток начинали расти раковые. Один, два, три раза опухоли можно было удалить, но к тому времени от личности одарённого оставались лишь огрызки.

Закончив с практикой, я перешёл к отработке заклинания «второго» уровня. К стихийному преобразованию. Как только я его освою — прощайте занятия с малышами, буду заниматься со своими одногодками. Если освою.

Самым податливым из четырёх стихий был воздух. Упражнение выглядело просто: на перекладине висели полоски ткани, инертные к воздействию базовой магией. Ученик должен был сформировать поток воздуха и для начала просто всколыхнуть полоски. А потом начать их двигать по своему желанию, используя потоки воздуха. На словах просто.

Вызов энергии эфира дался без всяких сложностей. Вместе с энергией пришёл шёпот, но я уже почти привычно от него абстрагировался. Описать, что такое — создание конструкта, человеку, не имеющему дара, почти невозможно. Это то же самое, как описывать цвет слепому или мелодию глухому. Первый конструкт самый простой. Нужно лишь одиночное использование, единый порыв ветра. Это потом, когда ленты придётся двигать по своему желанию, конструкт будет сложнее, сейчас в этом нет необходимости. А теперь добавить элемент ветра...

Стоило об этом подумать, как голоса заполнили голову. Просто игнорировать их уже невозможно. Только стараться сосредоточиться, удерживая в уме конструкт...

Слишком долго. Конструкт лопается. Я так и не оформил преобразование воздуха, выпустив голую силу. Заново. Буду повторять это снова и снова, пока не получу результат...

На выходе из учебного полигона пересёкся с парнями, которые заказывали у меня Серый Туман. Ко мне в руки перекочевали деньги и записка с заказом. Проклятие, становлюсь малолетним наркодилером. Вот уж точно жизнь — не соскучишься.

— Като!

Я обернулся на голос. Какая-то девушка из старших классов улыбалась мне, не скрывая хитринки в глазах.

— Там тебя невеста ждёт. Только смотри, чтобы голову не откусила.

В первую секунду я не понял, о чём она. А затем мозги, буксующие после скучных уроков, наконец, очнулись, выстраивая логическую цепочку. Невеста — девочка. Ждёт меня — моя знакомая. Откусит голову — Грохир. Девушка из рода Грохир ждёт меня у входа в квартал. Осталось понять, Олимпия или Тифи. И... Тифи. Не верю, что Оли дала бы себя уговорить, пойти за мной. А вот Тифи — запросто. Эта оторва и не на такое способна.

Улыбнувшись девушкам, у которых появилась тема для сплетен на ближайшую неделю, поспешил покинуть учебный корпус.

Я угадал, у условных «ворот» квартала меня ждала именно Тифи. И девушка снова эпатировала окружающих, хорошо хоть не так радикально, как в нашу первую встречу. На этот раз на ней как минимум была юбка, даже достававшая до колена. И весь образ... Что-то готичное, не готское, а именно готичное, викторианский стиль. Строго и закрыто. На ногах сапожки, переходящие в непрозрачные то ли чулки, то ли колготки, предположу, что все же чулки, Тифи же. Юбка. Утягивающий талию кафтан с длинными рукавами. Кружевные перчатки. Капюшон на голове. Открытым оставалось только лицо. Но чёрт бы меня подрал, все вместе, благодаря сочетанию цветов и облеганию тела, выглядело безумно сексуально. Довершал образ зонтик. Учитывая хищную и вместе с тем женственную грацию девушки... теперь я завидую не только Заку, но и Алексасу.

— Любуешься? — хитро улыбнувшись мне спросила перевёртыш.

— О да! Ты сногсшибательна. Я льщу себе надеждой оказаться в твоей компании сегодня.

Тифи рассмеялась.

— Льстишь, это правда. Хотя и не сильно. Идём, Алексас приглашает тебя в гости.

Подставляю девушке свой локоть. Пару секунд на её милом лице держится непонимание, но она быстро понимает мой жест. И вот уже её ручка лежит на сгибе моей руки.

— А мне показалось, что наша молчунья Оли тебе больше приглянулась, — наивно хлопая глазами, сказала перевёртыш.

— Да ладно? — я сделал удивлённое лицо. — Не было такого!

Тифи самодовольно улыбнулась:

— Чутьё зверя! Мы такие вещи чувствуем сразу. Симпатия или антипатия. Поэтому можешь не говорить, что восхищаешься мной, я и так это чувствую.

Я хмыкнул:

— Никакого права на тайну мыслей. Как вы с людьми общаетесь?

Тифи пожала плечами:

— А мы и не общаемся. Никто не хочет, чтобы его эмоции читали, как открытую книгу. А уж когда видят зверя, то вовсе бояться начинают.

Хотя она это и скрывала, но в голосе звучала грусть. Грусть, с которой девочка давно смирилась. Для неё такое отношение посторонних — норма жизни.

— Так вот чем Зак приглянулся Олимпии, — догадался я. — Он её не боится.

Тифи расцвела довольной улыбкой.

— Ага. И ты тоже, — и, плотнее ко мне прижавшись, спросила: — Хочешь знать, что у меня под юбкой сегодня?

Если Тифи действительно чувствует мои эмоции, то знает, что похоти я не испытываю. Весёлость, удовольствие от общения, симпатию.

— Во-первых: я уже всё высмотрел в прошлый раз.

Тифи самодовольно улыбнулась, хотя лёгкий румянец на щеках всё же проступил.

— А во-вторых: за это знание Алексас может мне голову откусить.

— Ну, если только посмотришь и не будешь распускать руки, то не откусит, — ответила оборотень.

Я сделал вид, что задумался.

— Что же. Вид твоей прелестной попки действительно стоит риска, — ответил я.

Чем вызвал новую волну весёлости у девушки.

Так, развлекая друг друга пустой, и местами пошлой до неприличия, болтовнёй, мы дошли до места назначения. На этот раз здание напоминало театр или дом культуры — весь фасад был украшен колоннами и скульптурами. Тифи, не давая мне времени полюбоваться фигурами воителей и воительниц, потащила меня к входу. Холл ничего мне не сказал, такой же точно холл встречал зрителей в театре, где я ещё недавно поцапался с Боярским. А вот дальше...

Тифи привела меня в... игральный зал? Несколько круглых столов, сейчас пустующих. И небольшой бар, где нас ждали Алексас и тройка незнакомых мне парней.

— Като! Наконец-то! Проходи, чувствуй себя, как в гостях, но не забывай, что ты дома.

Вау, в этом мире тоже есть эта фраза.

— Алексас, — я, соблюдая этикет, сделал приветственно-дружеский поклон.

— Знакомься, — оборотень начал поочерёдно указывать на парней. — Грохир Блют, Харон Найлус и Микоян Ярослав.