Отбор невест для проклятого князя (СИ) - Истомина Елена

Волосы  Софьи были уложены в венок из кос, а в косы были вколоты булавки с серым жемчугом на вершинках.  

Девушка любовалась своей неотразимостью в серебряном зеркале, когда я вошёл.  

Подскочила с сияющей улыбкой и спешно поклонилась обернувшись.  

- Князь мой! - выдохнула с благоговением, не смея поднять глаза.  

- Я же велел тебя одеться проще, наравне со всеми, - покачал я головой. Уже чувствуя раздражение к фаворитке.  

- А смысл?  - искренне удивилась она. - Все и так все знают, - я твоя фаворитка. Будущая княжна и должна соответствовать тебе и внешне.   

- Смысл Софья, в уважение к окружающим и традициям, - пояснил довольно грубым тоном.  

Не манит она меня больше! Не манит! Пекельные черти все раздери!  

Стоит вот вся красивая такая. Только для меня красивая! А мне всё равно! Ни одна искорка не зажглась в душе! Ни один мурашек по спине не пробежал! Ни один мускул не дрогнул! А запаха, прежде такого манящего и возбуждающего, теперь и вовсе не чувствую. Только чередой от волос пахнет, да мятным маслом от кожи.  

Проклятье!  

В холодно голубых глазах девушки появились слезы, но она сдержалась. Запрокинула голову и улыбнулась.  

Прости, я сейчас же переоденусь. Я старалась для тебя. Хотела порадовать.  

- У тебя будет еще много дней впереди, чтобы меня радовать, - выдавил из себя, чтобы хоть как-то смягчить. Софья должна принять участие в отборе, без этого ни как. И я ничего пока не буду говорить ей про Милу. Боюсь, что без истерик Софья эту новость принять не сможет, а времени утишать ее, сегодня уже нет.  

Подошёл, обнял девушку со спины за утонченные плечи, прижался губами к тонкой белой шее, давая ей, себе и своему зверю второй шанс. И снова ничего и нигде не отозвалось. Обнимаю сейчас пышногрудую красавицу, а все одно, что полено осиновое!  

- Проклятье! - выругался вслух, не сдержавшись.  

- Что такое, мой государь? - промурлыкала уже прикрывшая от неги глаза, Софья.  

- Забыл про одно важное дело! Прости.  

Развернулся, чтобы уйти, а   в душу вдруг, словно нож вонзили и практически спящий во мне зверь, мгновенно проснулся и взревел в ярости от негодования. Потому что, на столь желанную им самку, брачную метку поставил только что не он.

Глава 13

Ярость кипела во мне неутихающей бурей!   

Я не шел. Я почти бежал. Отворяя двери ударом ноги, а, не дожидаясь пока их распахнут передо мной прислужники. И проклиная все на свете, за то, что княжеские палаты такие большие, и я не могу оказаться на улице сию минуту.  

Да я придушу этого несносного мальчишку раньше, чем успею перекинуться в волкодлака. Он, что не понимает, с чем играет? Не понимает, кому дорогу переходит?   

Я старший брат!  Я князь! Я Альфа стаи! Да как он только посмел! Вчера ведь ясный приказ получил - Моё не трогать! Мелкая мразь! Раздавлю ведь! Не поморщусь!  

С братом я столкнулся нос к носу, в самом пороге, у выхода из терема и без лишних слов, сходу замахнулся, чтобы вдарить ему в челюсть, так чтоб с крыльца княжеского терема кубарем скатился.   

Но младшой, проявив невиданную наглость и своеволие перехватил мою руку сжав в запястье. Мы оба тряслись от бешенства и натуги. Он, пытаясь меня удержать, я, пытаясь побороть его недюжинную силу.    

- Ты опоздал. Она моя.  

Заявил младшой, глядя мне прямо в глаза. Да такой огонь решимости и страсти в его очах горел сейчас, что я прям зауважал его впервые в жизни.  Но уступать ему, я, конечно же, не собирался. И потому, со всей силы ударил его коленом в живот так, что брат от неожиданности таки слетел с крыльца. А я, не дожидаясь пока он очухается, наскочил на него, схватил за кафтан и со всей силы впечатал в стену терема.  

- Как ты, щенок, смеешь идти супротив слова моего! Она моя! Я объяснил тебе это еще вчера!   

- А брачную метку на ней поставил я, - нагло усмехается щенок. - И с этим ты уже не поспоришь, брат. Таковы наши волчьи законы. Она позволила. Значит, признала мою силу! Признала своим волком и будет рожать от меня!  

От наглости брата меня затрясло так, что еле сдержался, чтобы не разбить его своевольную бошку о стены терема.  

- Признала?? Да она ведь и понятия не имеет о волчьих повадках и обычаях! А ты просто нагло этим воспользовался!  

- И тем ни менее. Как есть, - усмехался брат.  

Я резко отошёл от брата, чтобы не прибить его в ярости. Мой зверь ревел и метался. Рвясь наружу чтобы отстоять свое. Я прикладывал сейчас все силы, чтобы сдержать его.  

- Все решит битва наших волков. Сегодня же! Битва до последнего вздоха!  - решительно заявил я.  

- Что здесь происходит?? - басом осведомился Радмир, проходящий мимо.  

- Готовься завтра княжество принять, брат, - усмехнулся Светозар второму по старшинству брату. - Биться будем до смерти! - решительно заявил младшой, показывая, что ему ничуть не страшно. Напротив - он просто жаждет снести мою голову с плеч.  

- Тебе ли, щенку, князю вызов бросать?!  - взревел Радмир, прожигая  гневным взглядом младшого.  

- Я в своем праве! - огрызнулся Светозар и удалился с гордо поднятой головой.  

Поганец!  

Я просто отказывался верить очам своим! Мальчишка всегда был полон гонора, но, чтобы переть вот так, напролом против своего князя, нужно быть просто безумным!  

Хотя, учитывая то, что сейчас весна, а Светозар самый младший из нас и как следствие, хуже всех контролирует своего зверя, а у Милославы такой неповторимый и волнующий запах, можно было смело заявлять, что младшой сейчас не адекватен. И в случившемся больше виновен его зверь чем он сам, но беда в том, что он теперь не остановится пока не получит Милу, либо пока не умрет. Выбора у меня не было.  

- Что стряслось? - хмуро спросил Радмир.  

- Он поставил брачную метку на моей невесте! - прорычал я, стараясь утихомирить свою ярость.  

- На Софье?!  

- На другой!  

- Мальчишка, конечно, поторопился и проявил нетерпение и неуважение, но все же если это не Софья, может быть, не стоит, так горячится? - примирительным тоном осведомился брат. 

- Отныне, Мила, это моя вторая фаворитка и никто не смеет ее трогать! Запомни! - яростно пророкотал я, так что брат от меня даже отшатнулся.   

Резко развернувшись, я направился в сторону бани.  Я должен был увидеть, действительно ли она приняла брата, как сильнейшего. Точнее не она, а ее тело. Так бывает. Я не знал, что буду делать в этом случае. Меня просто разрывало от ярости! Ну почему? Почему я сам не догадался сразу поставить на ней брачную метку?!  

Да ясно почему - пугать еще больше не хотел. Теперь вот расхлебывай.  

Слух мой обострился, и я прекрасно слышал даже через толстую, дубовую дверь, как Мила спрашивала Лушу почему умерла моя жена.    

Я не дал нянюшке возможности ответить. Вошел.   

В Глаза мне сразу бросился нехорошо распухший укус, на шее, с левой стороны, не приняла она его. Не приняла. Но на этот случай, в укусе была изрядная доля яда волкодлака. Рассвирепев, еще больше, выгнал Лушу и уставился на обнаженную деву, впервые не зная, что делать дальше.  

Она была так ладна и прекрасна, что у меня дыхание перехватило. Хоть вроде же все у всех дев одинаковое, и перевидал я их нагими, не мало. И эта ничем особым от других то вроде и не отличается, а вот стою напротив нее сейчас, и аж дыхание перехватывает от желания к ней прикоснуться. Провести пальцами по ее нежной, влажной коже. Ощутить ее жар, вдохнуть, аромат. Хочу, чтобы страх в ее глазах сменился пламенем всепоглощающего желания, принадлежать мне здесь и сейчас.  

- Не подходи! Ошпарю! - закричала, схватив с лавки большую кружку с кипятком.  

- Раны и ожоги заживают на мне очень быстро, а вот злым я останусь надолго!  Лучше не рискуй! Вреда не причиню!   

- Ты на меня голую смотришь, а я может, на тебя ошпаренного посмотреть хочу! - не сдавалась упрямица, буравя меня решительным взглядом.