Н 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Похвальная самокритика, — кивнул тобольский князь. — Не угодно ли после голосования приватно выпить по рюмочке коньяка?

— Охотно, — кивнул Никита. Глянув на Балахнина, он по его виду понял, что князь с трудом сдерживает свое раздражение. Что-то пошло не так. Не ожидал Алексей Изотович поражения. Но, к его чести, он попросил проголосовать. Десять человек высказались против назначения Кормчим молодого Назарова. Пятеро, в том числе и Строганов с Городецким, к удивлению Никиты, подняли руку за него. Остальные предпочли воздержаться.

На вопрос, кого же постоянные посетители клуба видят в роли арбитра, мнения разошлись. Никита отчетливо понял, что многие сознательно завалили голосование, опасаясь ставить во главе Собрания кого-то из присутствующих. Здесь все знали друг друга как облупленных. Идея Алексея Изотовича с треском рушилась на глазах. Что было странно, учитывая не один год подготовки и обработки высокородных.

Балахнин развел руками и свел все к какой-то шутке, после чего решительно направился к лестнице, ведущей на второй этаж клубного здания. Там, судя по всему, были приватные кабинки, куда тобольский князь и позвал Никиту.

****

— Почему вы отдали свой голос за меня? — как только официант выставил бутылку коньяка, тарелку с фруктовой и сырной нарезками и исчез, Никита счел возможным поинтересоваться у своего собеседника о моральной поддержке.

— Всего лишь аванс, — улыбнулся Строганов, самолично разлив по бокалам напиток. — Но знайте, Никита Анатольевич, я очень редко увлекаюсь подобным. Давайте выпьем.

— А почему не лимон? — поинтересовался Никита.

— Привык пить коньяк по-европейски, а там лимон под закуску не в почете, — Строганов вздел руку с бокалом вверх. Сделав глоток, отставил в сторону. — Не стоит расстраиваться тому, что произошло. Хотите знать мое мнение, юноша? Рано вам разводить по углам амбициозных и не желающих идти на компромисс матерых аристократов. Пример был только что перед глазами. Мы привыкли повелевать, уступки для нас — больная мозоль, которая долго болит. А как от нее избавиться? Наказать того, кто наступил на эту чертову мозоль.

Строганов усмехнулся, откусив крепкими зубами от сыра небольшой кусочек.

— А у вас, Андрей Егорович, ко мне есть какой-то интерес, — Никита решил подтолкнуть князя к откровению. Иначе зачем приватный кабинет? Коньячок распивать можно и внизу за барной стойкой.

— Есть, — кивнул Строганов. — До меня дошли слухи, что вы, Никита, — не возражаете, если я по-отечески буду обращаться? — затеяли строительство медицинского центра, и приоритетом ставите развитие биоинженерных технологий на магической основе. Я хотел бы присоединиться к проекту.

— Интересно, даже не ожидал, — коньяк приятно скользнул по пищеводу. Никита отставил в сторону бокал. — Проект дорогой.

— Меня это не пугает.

— Хотелось бы понять ваши мотивы.

— Доля прибыли, конечно, — усмехнулся Строганов и тут же посерьезнел. — У меня есть сын. Ему двадцать пять лет. Он, конечно, не от ведущей жены, и при распределении родового наследства получит малую долю. Но дело не в этом. Я уже давно создал боевую группу из молодых вассальных дворян. Ребята боевые, ушлые, дерзкие. Чтобы глупостями не страдали, девок не портили и репутацию клана в довесок, я задумал использовать их в проводках коммерческих караванов в Семиречье и в Джунгарию. Привлек к этому делу опытных военных. В общем, сейчас в моем распоряжении около сотни парней, регулярно сопровождающих не только мои товары. Купцы охотно пользуются услугами военизированной охраны. Володя, мой сын, возглавлял одну из групп. Три года назад транспортировали купеческий груз на Васюган. Попали в засаду. Какие-то ублюдки, думающие, что их невозможно достать в тайге, расколотили его в пух и прах. Действовали грамотно. Автоматическое оружие, мины, гранатометы. В общем, Володьке оторвало ногу. Левую. Волхвы в это время ставили защиту и прикрывали караван от окончательной гибели. Не было у них времени заниматься ранеными.

Строганов налил себе чуть ли не полный бокал коньяка и осушил его, даже не закусывая. Видно, боль тех событий до сих пор грызла его.

— Время потеряли, увы. Необратимые процессы, организм боролся за жизнь, а не за ногу. Магические техники не справились. С тех пор парень сам не свой. Мы хотели женить его, чтобы отвлечь от ужаса, в котором он до сих пор живет. Но он сам не хочет обременять себя семьей. Говорит, что любая девушка пойдет за Строганова, пусть даже и калечного. А любви нет и не будет. За одноногим может ухаживать и горничная. Вот и натянул на себя черепаший панцирь. Не выковырять. Такая история, Никита.

— Вы знаете, что такое медкапсула, — утвердительно произнес волхв. — Поэтому и решили войти в долю.

— Я люблю Володьку, как и всех своих детей. А их у меня вместе с ним пятеро сыновей и четыре дочери, — Строганов с трудом сдерживался, чтобы не показать свое трепетное отношение к покалеченному сыну. — Казалось бы, ну и что? Приставлю парня к делу, забудется. Нет, вязнет в трясине все глубже и глубже. Надо его спасать. Для него самого и для моей Семьи.

— Строительство центра — дело небыстрое, Андрей Егорович, — предупредил Никита. — Само здание можно возвести за полгода. Но ведь нужны специалисты. А в России биоинженерные магические технологии никто не развивает. Это годы пройдут…

— Согласен ждать пять, десять лет, — упрямо произнес Строганов. — Спаси, Никита, парня. И буду тебе должен. Отдам любую дочь за тебя замуж. Они у меня все красавицы, и еще незамужние, кстати. Одаренные девчонки. Совместные предприятия или что-то, в разумных желаниях. К твоим женам прекрасный довесок будет.

— Вы чересчур много надежд возлагаете на меня, — покачал головой Никита, стараясь не поднимать тему брачного союза. — И я не хочу давать твердого обещания. Страдания вашего сына могут затянуться надолго, а излишняя вера в мои способности только озлобит.

Строганов кивнул. Он был готов встать из-за стола и уйти, если бы услышал горячие заверения в помощи. Но, как и подсказывали клановые аналитики, Назаров никогда не даст отрицательного ответа, если уверен в успехе предприятия. Молодой волхв всего лишь подстраховывается, чтобы не разочаровать партнеров и не прослыть человеком, напрасно раскидывающимся обещаниями.

— Я хочу участвовать в строительстве медцентра, — твердо сказал тобольский князь. — На следующей неделе на счет предприятия поступят деньги. Лично готов подписать договор о долевом строительстве. Куда приезжать со своими юристами?

— В следующий вторник я жду вас в «Изумруде», — решил Никита. — Вас устраивает?

— Несомненно, — Строганов разлил по фужерам коньяк и первым поднял свой. — Давайте, Никита, выпьем за долгое сотрудничество. Со своей стороны я помогу вам Целителями. Есть у меня два очень талантливых паренька, которые как раз специализируются на магической хирургии. Если будет возможность, пристройте их в свой центр.

У каждого свои интересы. Даже в таком благородном деле как помощь несчастным, лишившихся руки или ноги, Строганов искал выгоду. Его вотчина и сейчас была местом неспокойным и бурливым. Непроходимые болота и глухая тайга под боком привлекали маргиналов и сбежавших каторжан. С такими соседями всегда нужно держать ухо востро. Поэтому и держал тобольский князь небольшую армию, демонстрируя своим людям заботу и защиту. А где война — там всегда будут тяжело раненые. И где их лечить, если возникнет подобная ситуация, как с сыном?

— А что вы сделали с теми, кто напал на купцов? — поинтересовался Никита. — Нашли бандитов?

— Я их всех посадил на кол, — спокойно ответил Строганов и опрокинул в себя остатки коньяка. — Они вдоль лесных дорог очень живописно гляделись.

Петербург, резиденция императора

— Они отказали ему, — огорошил Константина Михайловича император, когда средний брат в назначенное время вошел в кабинет для доклада.

Густой табачный дым поднялся кверху; работающий кондиционер сердито разорвал плотную пелену и тонкими струйками стал затягивать его в свою решетчатую пасть.