Мэл Одом - Властелин Времени
Двеллеру вдруг стало жаль бородатого хорвума, и он сам этому удивился. Наверное, дело было в том, что этот обитатель моря был способен хоть и извращенно, но все же мыслить.
– Здесь.
Обернувшись, Джаг с удивлением обнаружил, что за спиной у него стоит Краф. Двеллер был уверен, что ему в одиночку предстоит выполнить порученное ему крайне неприятное дело.
– Где именно? – переспросил он.
Краф, прихвативший с собой масляный фонарь, постучал по туше концом посоха.
– Здесь, – указал он. После чего уселся, скрестив ноги и положив посох себе на колени. Фонарь старик поставил рядом с собой.
Джаг присел и покрепче ухватил одолженный у кока обдирочный нож. Другой рукой он ощупал плоть чудовища, готовясь выполнять указания волшебника, хотя его мутило, а во рту страшно пересохло.
– Давай! – завопил вдруг откуда-то сверху хриплый голос. – Давай разделай его как следует!
Двеллер, подняв голову, увидел восседавшего на перилах борта Криттера. Птица сидела чуть криво, поскольку ей мешала деревянная нога.
– Подмастерье, – негромко произнес Краф, – мы теряем время.
На западе солнце уже клонилось к закату. Облака окрасились причудливым сочетанием розовых, пурпурных и красных тонов.
«К ночи небо красное – жизнь моряка прекрасная», вспомнил вдруг Джаг обрывок какого-то стишка, но не мог припомнить, откуда именно. Великий магистр смог бы мне подсказать, подумал двеллер и принялся исполнять пренеприятнейшее поручение старого волшебника.
Он больше не думал о том, что Краф мог бы и сам прекрасно с этим справиться. Страшная битва с бородатым хорвумом едва не закончилась победой чудовища. Джаг знал, что старик в этом ни за что не признается, только так оно и было.
– Если тебе кажется, что ты сделаешь ему больно, так он уже не способен ничего почувствовать, – уронил Краф.
– Я знаю.
Двеллер вонзил нож в мертвую плоть; сразу же обнаружилось, что разрез получается недостаточно глубоким и что дело обстоит куда сложнее, чем он думал. Но все же нож был острый, а Джага переполняла решимость. Это ведь должно было помочь спасти Великого магистра. Впрочем, он сам не знал, помочь он надеялся или доказать неправоту волшебника. Не мог же, в конце концов, Краф всегда оказываться прав!
Наконец Джаг прорезал шкуру чудища и, оглянувшись на волшебника, заметил, что вид у того слегка встревоженный. Двеллер достал платок и сделал из него повязку на лицо, надеясь хоть немного защититься от царящего вокруг смрада.
– Сделай отверстие побольше, – велел Краф, наклоняясь и заглядывая внутрь полости. – Нам придется туда залезть.
– Залезть? – с ужасом переспросил двеллер.
– Ну разумеется, – раздраженно отозвался старик. – А как ты предполагаешь добраться до его сердца?
– Вы раньше не говорили, что придется туда лезть.
– Ну так теперь говорю. Давай режь.
Выбора у Джага не было. Он увеличил отверстие.
Когда оно стало достаточно большим, Краф не торопясь раскурил трубку, после чего зажег фонарь и вручил его двеллеру.
– Иди, подмастерье.
Уставившись на проделанное им отверстие, Джаг растерянно спросил:
– Это в самом деле поможет Великому магистру?
– А разве я не говорил уже, что поможет?
Поправив фитиль фонаря, чтоб он горел поярче, двеллер полез внутрь вспоротого брюха хорвума.
Найдя под ногами более или менее твердую опору, он высоко поднял фонарь и огляделся. Надо же, в утробе хорвума было куда просторнее, чем в трюме «Одноглазой Пегги»! Под ногами Джага, доходя ему до щиколоток, плескалась какая-то вонючая жидкость.
– Это желудочный сок, – сказал спустившийся вслед за двеллером Краф.
– От него вреда не будет?
– Нет, об этом я уже позаботился.
Волшебник пыхнул трубкой, и запах дыма от нее каким-то чудом в один миг перебил нестерпимую вонь. Краф внимательно осмотрелся вокруг и нарисовал в воздухе знак, который загорелся зеленым пламенем, дунул на знак дымом из трубки, и тот поплыл.
– Пойдем, – сказал волшебник, – он укажет нам дорогу.
Двеллер молча последовал за светящимся знаком, держа фонарь в вытянутой вперед руке. Он брел, шлепая по желудочному соку, постоянно натыкаясь на какие-то обломки, в которых с немалым изумлением, восстанавливая в уме изображения из книг Хранилища Всех Известных Знании, узнавал боевые доспехи. Большая часть создавших их цивилизаций исчезла еще до того, как лорд Харрион объединил под своей рукой многочисленные племена гоблинов.
В голове у Джага роилась масса вопросов. Как долго жил этот хорвум? Откуда он знал Крафа? Что чудовище имело в виду, когда сказало, что в душе у волшебника тьма? И когда этот… да, Мефосс, вспомнил двеллер, – когда Мефосс и его товарищи предложили Крафу вступить в союз с ними?
Они прошли так ярдов пятьдесят. Тьму вокруг разгонял только тусклый свет фонаря, и двеллер вдруг испугался, что они не смогут найти дорогу назад.
И тут светящийся знак остановился.
– Вон там, – негромко произнес старый волшебник.
Он прищурил глаза и вытянул перед собой посох. Приглядевшись, Джаг увидел в указанном им направлении лежащий среди груды человеческих костей ограненный красный камень размером с лошадиную голову. Некоторые кости располагались вокруг этого камня таким образом, словно бывшие их владельцы пытались дотянуться и схватить его.
– Понятно, – сказал Краф, – она недавно насытилась. – Вид у волшебника был недовольный.
Удивительная красота камня завораживала, и двеллер против своей воли сделал пару шагов в его сторону. Внезапно он осознал, что сказал Краф.
– Она? – повторил Джаг. – Вы, наверное, хотите сказать: «Он насытился»?
– Нет, – , покачал головой волшебник. – Именно она .
Не успел двеллер задать немедленно пришедший ему в голову вопрос, как камень засветился изнутри. Все вокруг омыло алое сияние, которое было во много раз ярче, чем свет фонаря.
Джаг, не в силах оторвать взгляда от камня, заметил как в его глубине что-то шевельнулось.
– Отойди, подмастерье, – воскликнул Краф, – ты стоишь слишком близко.
Джаг едва услышал его слова, потому что внутри камня перед его взором возникло лицо женщины. Она была прекрасна как эльфийка, – темно-ореховая кожа, заостренные уши, слегка вздернутый нос, аметистовые глаза, взгляд которых пронзал алое свечение камня. Красавица улыбнулась, показав острые клыки.
– Рада тебя видеть, Краф, – сказала она, рассмеялась и, протянув руку сквозь толщу камня, схватила двеллера за шею.
3
ТАЙНОЕ ПРОШЛОЕ
УРОНИВ ФОНАРЬ, Джаг попытался было высвободиться из захвата странной женщины, но сил у него на это не хватило. Ее злорадный смех эхом прокатился по замкнутому пространству.
Смеялась она потому, что отчаянное трепыхание двеллера помогало ей сбросить каменные оковы. Когда женщина наконец выбралась наружу, оказалось, что она очень высокого роста, почти такого же, как Краф. Тело ее защищали черные обсидиановые латы, а на боку висел черный клинок из того же материала. На каждой руке у женщины было по семь пальцев, и они были куда длиннее, чем у людей, гномов, эльфов или двеллеров. Длинные ногти остротой не уступали бритве; коротко остриженные медные волосы плотно прилегали к голове.
Что самое удивительное, у нее был хвост, похожий на хвост ящерицы. Джаг заметил его только тогда, когда хвост захлестнул его шею и сдавил горло так, что не то что слово вымолвить, дышать и то было трудно.
– Ладамаэ, – спокойно, не дрогнув ни единым мускулом на лице, произнес Краф, – оставь его в покое.
Женщина выхватила из ножен обсидиановый клинок и повернулась лицом к волшебнику.
– Оставить его в покое? – словно не веря своим ушам, повторила она. – И это говоришь мне ты, убивший Мефосса!
– Мефосс сам в этом виноват, – возразил Краф. – Я его предупреждал, но он мои слова предпочел проигнорировать.
– Его послали за этим кораблем, – сказала Ладамаэ – О том, что на борту находишься ты, он не знал.
– А если бы знал?
Женщина усмехнулась, взмахнув обсидиановым клинком.
– Все равно попытался бы тебя убить. Как будто ты не знаешь Мефосса, Краф. Он же всегда тебе завидовал.
Она улыбалась, но двеллеру выражение ее лица напомнило о повадках дикой кошки, исподволь готовящейся к атаке.
Волшебник ничего не ответил.
Джаг, задыхаясь, отчаянно хватал ртом воздух – слишком туго хвост женщины обвивал его горло.
Ладамаэ по-прежнему стояла между Крафом и красным камнем.
– Меня страшно удивила смерть Мефосса. Я ведь уже много веков нахожусь здесь, Краф. Когда он уснул на дне моря, заклятый тобой и твоими друзьями, я в сон не впала. Ты знал об этом?
– Нет, – покачал головой Краф.
Джаг смотрел на женщину выпученными от нехватки воздуха глазами и гадал, кто же она такая. Ни в одной прочитанной им книге не упоминалось, хотя бы отдаленно, похожее на нее существо.
