У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 4

После этого Дурень Чжу Ба-цзе успокоился и поблагодарил правителя.

Затем было отдано распоряжение придворному евнуху, ведающему женской половиной дворца, устроить пир для обитательниц трех дворцов и шести палат, на который пригласить государыню с ее приближенными и царевну, чтобы осмотреть приданое и отобрать подарки к свадебному пиру.

Было около десяти часов утра. Государь возглавил шествие и предложил Танскому монаху отправиться на прогулку в дворцовый сад, полюбоваться его красотами. Там были чудесные места. Вот послушайте:

Разноцветными камнямиВсюду устланы дорожки,И узорные перилаПротянулись с двух сторон.За решетками резнымиРаскрываются бутоны,И тончайшим благовоньемТеплый воздух напоен.Привораживая блескомЗимородков изумрудных.Нежных персиков повсюдуРаспустился юный цвет.У тенистого прибрежьяЖелтых иволог увидишь,Что под сенью ив порхают,Здесь растущих сотни лет.Ты идешь, – а воздух полонАроматом роз цветущих,Словно черпают их запахС каждым шагом рукава.Ты идешь, – и с каждым шагомВпитывается в одеждыТонкое благоуханье,Как дыханье волшебства.Там для фениксов террасыЗа густой листвой пестреют,А за ними павильоныИз бамбука и сосны,И немолчно на террасахФлейты звонкие играют:Просят фениксов небесныхВ сад спуститься с вышины.Там для водяных драконовТихие пруды синеют,И дрожат на чистой гладиЗолотистые огни.Рыбок пестрых здесь разводят,Терпеливо ожидая,Чтоб в драконов превратилисьИ умчались ввысь они.В павильонах из бамбукаДивные стихи хранятся,К ним подобраны напевы –Им подобных в мире нет.А в сосновых павильонахКниг старинные собранья,В них к жемчужинам твореньяТы найдешь любой ответ.Вот искусственные горкиКамнем устланы зеленым,И лазоревою лентойИзвиваются ручьи,И живым ковром пионовСплошь окутаны беседки,Словно бархатом цветистымИли складками парчи.Вон узорные решеткиГусто розами увиты,За решетками жасминыПышной зарослью цветут,Вон бегонии на грядках,Будто щедрые ладониСамоцветы или яшмуРассыпают там и тут.А какой чудесный запахУ пеонии душистой,Как подсолнух сычуаньскийУдивительно красив!И как будто в спор вступает,Расточая ароматы,Абрикосов цвет румяныйС белым цветом груш и слив.До чего свежи, роскошныРаспустившиеся маки,Грядки пурпурных магнолийИ азалий всех сортов!А ятрышник ярко-алый,Словно вызов им бросает,И горящий златоцветникСостязаться с ним готов.Вон головки поднимаютИ кивают туберозы,Возле них – «Бессмертный феникс»И «Смешливые цветы».Дорогих румян сочнееИх багряная раскраска,Всюду взоры ослепляетБлеск их нежной красоты.Но душе всего отраднейЛасковый восточный ветер,Доносящий издалекаБлагодатное тепло,И в его дыханье влажномВсе сверкает свежим блеском,Все в саду благоуханномПышным цветом расцвело.

Долго любовались правитель и все сопровождавшие его великолепными видами. Между тем уже давно появились придворные чины, ведающие этикетом, которые пригласили Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна в беседку Весна. Наконец правитель взял за руку Танского монаха и вошел с ним в палаты Умиротворения своих и иноземных народов, где они принялись закусывать, и здесь, пожалуй, можно рассказать о том, как их услаждали песнями, плясками, игрой на духовых и струнных инструментах, а также, каково было убранство всего помещения. Вот послушайте:

Блещут величавые ворота,Рассыпая пестрые лучи,Солнце ослепительно играетНа одеждах из цветной парчи.Из дворцовых расписных покоевВеют благовещие пары,А весна цветы и травы всюдуСтелет, словно нежные ковры.Реют звуки стройных песнопений,Им свирелей вторят голоса,Словно небожители толпоюПировать сошлись на небеса.Взад-вперед, блестя, летают кубкиИ подносы, полные сластей.Рад владыка, весело вельможам,Развлекают дорогих гостей.И придворные и чужеземцы –Все душой умиротворены,И сердца полны довольства, славятМир и счастье радостной страны.

Танский монах не мог ни к чему придраться, поскольку государь относился к нему с большим почтением, и ему ничего не оставалось, как, пересиливая себя, казаться веселым. Верно говорится: «На лице радость, а в душе горе». Неожиданно Танскому монаху бросились в глаза четыре картины в золотых рамках, висевшие на стене, с изображением четырех времен года: весны, лета, осени и зимы. К каждой картине была соответствующая стихотворная надпись, сочиненная известнейшим придворным ученым-стихотворцем из ученой палаты.

Вот какие были строки на картине, изображающей весенний пейзаж:

Вот опять небосводОборот завершил ежегодный,И ликует земля,Обновляя свою красоту.И поля и леса –Все вздохнуло живей и свободней,И сады и луга –Все стоит в негасимом цвету.И опять на зареСостязаются персик и сливаРозоватой красойАроматных нарядов своих.Возвращаются ласточки,Кружатся с песней счастливой,Чтобы тысячи гнездНа стропилах лепить расписных.

Стих на картине, изображающей лето, был уже иной:

Веют знойные ветры,И, жаркою ленью объяты,Мысли тянутся смутной,Медлительною чередой.Во дворцовых дворахТихо сочные зреют гранаты,И на солнце подсолнухУже налился золотой.А полуденный сонЛегкий звук потревожил незримо:Это флейты напевРазливается чистой волной.Аромат ненюфара струитсяИ запах чилима,И порыв ветеркаИх доносит под полог цветной.

Стих на картине, изображающей осенний вид, звучал тоскливо:

Наклонясь над могилою,Листья желтеют резныеНа печальном утуне –Свидетеле горестных дней,И запахнуты плотноВ домах занавески дверные,Потому что ночамиСтановится все холодней.«День заветный» настал.[63]И, приметы его узнавая,С милым краем прощаетсяЛасточек дружных семья,И гусиная стая,Камыш на прибрежье ломая,Устремляется ввысь,Улетая в чужие края.

Стих на картине, изображающей зиму, был совсем грустный:

Облака пролетают,И тусклое небо дождливо,Всюду холод и мгла.Застилает туман берега.Скоро северный ветерДохнет над землей сиротливой,И на тысячи горСеребристые лягут снега.А из горниц укромныхТепло по дворцу заструилось:Там жаровни узорныеДокрасна раскалены.Говорят, что вчераСнова слива в саду распустилась,И дворцовые лестницыЮных красавиц полны.

Правитель заметил, с каким интересом Танский монах читал стихи.