Роман Папсуев - Верлойн

Впрочем, Верлойна это не интересовало. Сейчас, когда он увидел перед собой Нуброгера, все сомнения, мучившие его на пути к Баксарду, исчезли, растворились словно дым. Он пришел убить Повелителя Тьмы и намеревался завершить свою миссию. Нуброгер спокойно стоял, глядя на приближающегося барона, но, когда Верлойн подошел на расстояние в десять шагов, Повелитель Тьмы резко поднял левую руку, приказывая барону остановиться. В этом жесте было столько величественной силы, что Верлойн невольно подчинился. Нуброгер спокойно опустил руку в черной перчатке и сказал:

– Ты такой же вспыльчивый, как твой отец. Неужели тебя не научили контролировать свои чувства? Ярость никогда не помогает воину, она лишь затуманивает его разум.

Верлойн удивленно смотрел в глубину капюшона, пытаясь разглядеть лицо хозяина Баксарда. Слова Нуброгера поразили его. Они были точь-в-точь словами Алдруда.

– Я хочу поговорить с тобой, Верлойн.

– А я хочу убить тебя. И как можно скорее. Мы ненавидим друг друга, что толку разговаривать?

– Потому что мне этого хочется. Мне любопытно. Должен признаться, я первый раз встречаю человека, сумевшего обойти все мои препятствия и добраться до Баксарда живым и невредимым. Этого не удавалось еще никому, хотя желающие, поверь мне, были. Кроме того, мне интересно, что ты скажешь, когда узнаешь, что весь твой поход – это погоня за иллюзией. И, наконец, я не верю, что ты не хочешь узнать о том, что произошло с твоим отцом.

– Я и так все знаю. Ты убил его! Больше мне ничего знать не надо.

– Это глупо. Вполне возможно, что ты вообще ничего не знаешь о том, что произошло между мной и твоим отцом. И все равно хочешь убить меня. Почему ты уверен, что именно я повинен в смерти твоего отца?

– Гискар рассказал мне все. Мой отец отказался присягать тебе и повесил твоих послов, а ты, дабы отомстить, убил его, трусливо и коварно, с помощью своих подручных тварей – ксиард. Ты убил моего отца!

– Половина сказанного тобою – ложь, – спокойно сказал Нуброгер.

– Да? И что же конкретно?

– Ксиарды? – спросил Нуброгер. – Они никогда не были моими подручными тварями. Приручить их невозможно. Признаюсь, я пытался, но эти кровопийцы оказались мне не по зубам.

– Лжешь! И раны, которые были на теле моего отца, служат тому доказательством.

Нуброгер медленно покачал головой, потом снял левую перчатку, и Верлойн с изумлением уставился на серую когтистую руку Повелителя Тьмы. Когти на пальцах Нуброгера были кривыми и острыми, словно у хищного зверя.

– Посмотри на то, что убило твоего отца. Посмотри внимательнее. И пока ты смотришь, я расскажу тебе, что случилось на самом деле. Когда твой отец повесил моих гонцов, я был вне себя от ярости. Никто не смеет так дерзить и никто не смеет оставаться после этого безнаказанным. Я немедленно отправил еще одного посыльного в Фолкский замок, дабы передать барону мой вызов. Я знал, что твой отец не покинет замок и не отправится в мое королевство, чтобы принять бой, потому решил, что лично отправлюсь в Карат, чтобы биться на дуэли. И через пять дней я уже был на вашей земле, ожидая твоего отца в условленном месте. Он приехал один, и мы сошлись в честном поединке, один на один, пользуясь лишь кинжалами. Признаюсь, твой отец был благородным человеком и великолепным бойцом. Он не устрашился того, что я могу приехать не один, а с отрядом рыцарей и наказать его, как подобает в таких случаях. Он доверился мне, и я не разочаровал его. Моя свита осталась далеко, за пределами леса, мы с твоим отцом действительно бились один на один. Твоему отцу удалось тяжело ранить меня, но природа снабдила меня преимуществом, которого был лишен твой отец, – Нуброгер поднял свою руку повыше, – и я убил его голыми руками. Его конь разбушевался, и мне пришлось прикончить и его. Вот что случилось на самом деле.

Верлойн молча смотрел на Нуброгера, и сердце его бешено колотилось в груди. Неужели это правда? Верлойн все же сказал:

– Я не верю тебе...

– Глупец. Неужели ты не понимаешь, что ты игрушка в чьих-то руках? – Нуброгер опустил руку и надел перчатку. – Тебя выбрали лишь потому, что у тебя есть хоть и иллюзорные, но причины меня ненавидеть. И Гискар, этот волшебник, который часто лезет не в свои дела, обвел тебя вокруг пальца, пустив пыль в глаза. Вся твоя миссия, все лишения, которые ты испытал по дороге сюда, все это – лишь бег за мифом. В этом мире многое решает политика, барон. И многие в этом мире не хотят видеть процветающее королевство Тьмы. Уверен, что Гискар так и сказал тебе – мол, Нуброгер жаждет завоевать весь мир и ему надо помешать. Ведь так?

Верлойн не отвечал.

– Что ж, – усмехнулся Нуброгер, – твое молчание красноречивее слов. Я сочувствую тебе, Верлойн. Ты приехал сюда зря. Будь благоразумен, и мы заключим с тобой взаимовыгодный договор.

Верлойн молча стоял, глядя на Нуброгера. Неужели Гискар действительно солгал ему? Но зачем? Чтобы его руками убить Повелителя Тьмы? Что же происходит? Им воспользовались?.. Обвели вокруг пальца?.. Но... Беллар...

– Что ты сделал с Беллар? – хрипло спросил Верлойн.

– С кем? – В голосе Нуброгера слышалось искреннее недоумение.

Барона бросило в жар.

– С девушкой, которую ты похитил из королевства Карат и привез сюда, – неуверенно сказал Верлойн.

– О чем ты, право? Я не похищаю девушек.

– Ты лжешь! Тебя видели на тракте по дороге в Баксард, и с тобой была девушка, ее лицо было скрыто вуалью. У нее черные волосы и голубые глаза.

Нуброгер удивленно хмыкнул.

– Похоже, Гискар следит не только за мной. Его лазутчики узнали и об этой моей поездке. Странно, что он не сказал тебе об истинных причинах моего визита на юг, а ведь он о них прекрасно знает...

Нуброгер внезапно замолчал, Верлойн почувствовал, что Повелитель Тьмы пристально разглядывает его.

– Будь я проклят, – вдруг сказал Нуброгер. – Неужели в этом все дело? Как же я был слеп! Так, значит, ты потерял свою возлюбленную, а Гискар сказал тебе, что это я ее похитил? Этот старик совсем рехнулся! Но, должен признать, он все еще умеет дергать за ниточки, заставляя людей скакать так, как ему угодно. – Нуброгер сделал шаг вперед и четко произнес: – Знай же, Верлойн, что девушка, о которой тебе рассказал Гискар, – моя приемная дочь. Ее имя Флоэр, она дочь графа, моего сподвижника, который умер у меня на руках во время осады Табирдиба 17 лет назад. Умирая, он просил меня позаботиться о его малолетней дочке, и я исполнил его волю, став для Флоэр приемным отцом. Да, у нее черные волосы и голубые глаза, и, когда соглядатаи Гискара видели нас вместе, она была с посольством в Дирорне. Я встретился с ней на границе, чтобы со своим отрядом сопроводить обратно в Баксард!