Шон Макмуллен - Путешествие «Лунной тени»

– Ты что, возжигал благовония за успех на экзаменах? – насмешливо поинтересовалась Лавенчи, проходя мимо него.

Она относилась к числу преподавателей, но ей пока доверяли лишь проведение практических занятий. У нее было свежее, нежное лицо, но слишком угловатая фигура, белые волосы, собранные в пучок на макушке, и странноватые глаза, типичные для всех альбиносов.

– Да… Все именно так. Я очень много работал прошлой ночью.

Студенты за его столом завершали завтрак и собирали посуду и подносы. Ларон одним глотком выпил виноградный сок и закинул в рот пригоршню виноградин. В следующее мгновение он остался за столом в одиночестве, если не считать сидевшего напротив Старракина.

– Вот уж не ожидал встретить тебя в таверне Баргермана, – заявил виндиканец, решив взять быка за рога.

Ларон пристально посмотрел на него, но Старракин не опустил глаза.

– Прошлой ночью я занимался, – твердо и отчетливо произнес бывший вампир.

– Что? И что же ты изучал? Пакет устриц и два кувшина кларета в компании старой шлюхи?

Слово «старая» Старракин произнес зря. Для Ларона имело значение только очарование Пеллиен, а вовсе не ее возраст. Конечно, его трудно было определить по внешнему виду. Между двадцатью и сорока, по крайней мере. Но в данном случае на кону была честь. Честь женщины. Честь его любовницы. И Ларон перешел в нападение.

– Если ты проводишь так много времени в таверне Баргермана, это означает, что ты превышаешь установленную норму расходов, – начал он ровным, подчеркнуто невозмутимым голосом.

– А у тебя, наверное, есть богатый покровитель, у которого полно золота, – парировал Старракин.

– О да, очень, очень богатый, – кивнул Ларон. – И щедрый.

– Пять золотых паголов – и едва ли я смогу припомнить свой визит к Баргерману.

– Я не делал ничего такого, что стоило бы платы в пять паголов за молчание.

– Ты ужинал с женщиной. Ты купил два пирога, два кувшина вина.

– Я был с приятелем-студентом, и мы закусывали, пока штудировали книги.

– Ха-ха! Морочь голову другим. Бьюсь об заклад, о девственности ты можешь больше не говорить. Богатый покровитель тут же смоется, и до тестов тебя не допустят.

– Мы с приятелем вчера изучали…

– Хозяин таверны сказал, что устрицы и вино, которые ты купил…

– Он лжет! – воскликнул Ларон, невольно привлекая внимание тех, кто еще оставался в столовой, а также тех, кто ушел не слишком далеко.

– Это ты лжешь, – крикнул в ответ Старракин, твердо намереваясь уничтожить Ларона, раз уж не удалось шантажировать его. – Ты обманул своего покровителя, ты никогда не пройдешь испытание и не станешь колдуном, ты связался со старой, мерзкой шлюхой…

Ларон резким движением опрокинул поднос в лицо Старракина, а затем поднял стол и обрушил его на голову противника. Тот сумел увернуться от этой атаки, и они покатились по полу, нанося пинки и удары друг другу. Потом им удалось вскочить на ноги, оба замерли в боевой стойке. Старракин был раза в два тяжелее Ларона, поэтому не сомневался в своей победе. Он размахнулся и нанес мощный удар. Ларон перенес вес на правую пятку, отразил удар правой рукой, одновременно схватив левой запястье Старракина, выкрутив ему руку и ударяя левым бедром в живот виндиканца, а в следующее мгновение дернул его руку вниз.

Старракин на секунду оказался в воздухе, а потом тяжело рухнул на пол позади Ларона. При этом он опрокинул соседний стол, который с грохотом упал рядом. Ларон тут же оказался над поверженным противником и нанес три стремительных удара в лицо, прежде чем один из молодых преподавателей сумел оттащить его в сторону, обхватив сзади и буквально оторвав от земли. Старракин лежал плашмя, оглушенный и растерянный, на его физиономии виднелись следы, предвещавшие появление синяков. Ларон все еще пытался вырваться, изрыгая проклятья, вызывая Старракина на дуэль, предоставляя ему выбор оружия. К этому времени некоторые студенты уж успели вызвать сестру, оказывавшую медицинскую помощь. В зале появилась Пеллиен с сумкой лекарств и инструментов, она энергично протискивалась сквозь толпу, пока внезапно не увидела Ларона.

– Кажется, они подрались из-за чести какой-то женщины, – пояснила ей Лавенчи громким шепотом.

– Известно, о ком речь?

– Никто не знает, но Ларон избил виндиканца за то, что тот заявил, что они провели вместе прошлую ночь.

В это время в столовой появилась разгневанная Ивендель.

– Что здесь происходит? – сурово потребовала она отчета.

– Он напал на меня! – заскулил Старракин.

– Он оскорбил женщину! – рявкнул Ларон.

– Кто нанес первый удар? – изменила вопрос Ивендель.

– Он! – заявил Ларон.

– Нет! Сначала он бросил в меня поднос, толкнул на меня стол, – возразил Старракин.

Виндиканец наконец поднялся на ноги, хотя заметно покачнулся при этом. Ларона поставили на пол и освободили от захвата.

– Что ты сказал Ларону? – уточнила Ивендель.

– Я сказал, что прошлой ночью он, как бы это сказать помягче, занимался сексом со старой шлюхой.

– И на каком основании…

В это мгновение выпущенный Лароном эфирный шар взорвался у ног Старракина, воспламенив участок пола и башмаки жертвы. Старракин подпрыгнул и завизжал. Общее смятение сменилось попытками погасить огонь. Старракина и Ларона заставили опуститься на колени перед Ивендель. Пеллиен держалась на заднем плане, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая золотой листок, вытканный в верхнем углу настенного панно, висевшего за спиной Ивендель.

– Здесь академия, а не королевский двор, – произнесла Ивендель. – Такого рода поведения категорически запрещено.

– Он оскорбил женщину. Это вопрос чести, – упрямо заявил Ларон.

– Все это ясно и отчетливо слышали мои преподаватели, студенты, повара, уборщики, прачки, сестра, большинство прохожих. Назови ее имя.

– Нет.

– Старракин?

– Я не знаю. Я могу только гадать.

– Итак, о какой женщине идет речь, известно только тебе, Ларон, и все же ты сломал стол, произнес заклинание в столовой, нанося ущерб академии, избил Старракина и едва не спалил его во имя ее чести? Что значит для тебя эта женщина?

– Она мой друг. И если я не вступлюсь за ее честь, кто еще сделает это?

Пеллиен вздрогнула, испытывая одновременно гордость и чувство вины.

– Именно ты напал на Старракина, ты начал драку, – заключила Ивендель. – Ты нарушил правила академии. В течение трех дней ты должен покинуть эти стены.

Старракину хватило ума не ухмыльнуться слишком явно. Ларон на секунду задумался, а затем принял молниеносное тактическое решение:

– Я имею право просить принять у меня экзамены и провести испытания по контролю над эфирной энергией в любой момент, – громко провозгласил он.