Сергей Дорош - Темная сторона Луны

«Но сильнее, чем они думали. К тому же не один».

«А сейчас у тебя целое войско».

«Только бросать их в бой – смерти подобно».

«А ты уверен, что всех удержишь?»

– Проклятье! – Хансер выругался вслух. – Луи, удержи Гюрзу!

– Что такое? – Херувим усмехнулся. – Боишься, что обвинят в подлости? Зря. Можешь взять себе сколько угодно помощников. Или ты боишься за свою плутонскую сучку?

«Спокойно, – ледяным тоном произнес Лин-Ке-Тор. – Он пытается раздразнить тебя. Значит, в победе не уверен».

«Я тоже», – признался Хансер.

«Делай что должен – и будь что будет», – ответил ему наш друг древней мудростью.

Я оглянулся в поисках Гюрзы. Понятно, что эта сумасшедшая полезет в бой даже без шансов на победу – лишь бы помочь Хансеру. Как и следовало ожидать, ее нигде не было. Я нырнул в Тени. Вот она, красавица, крадется за спину херувима. Как хорошо, что прерывающие нить так медленно двигаются здесь. Я настиг ее в три прыжка.

– Остановись! – крикнул я.

Она обернулась. Видеть меня она не могла, но вся напряглась, готовясь уйти от возможного удара вслепую.

– Его убьют! – В голосе вселенская мука. – Я должна, и не пытайся мне помешать.

Я чуть не проворонил ее бросок. Будь дело в обычном мире, она легко обошла бы меня, но здесь – напрасный труд. Одним рывком я оказался у нее за спиной и ударил яблоком кинжала по затылку, подхватил оседающее тело, чтобы не выпало оно из Теней. И только после этого сосредоточил внимание на Хансере.

Бой на площади прекратился. Ошметки Воинства Небесного собрались за спиной у херувима. Их последняя надежда, козырный туз в прикупе. Великан, стоящий целого войска. Голиаф. Справится ли с ним наш Давид? Здесь простым камнем из пращи не обойдешься. Осталось только молиться. И я молился от чистого сердца, молился с верою, что мне внемлют. Не так давно появилась у меня эта способность.

– Эх, не все же время топтаться на месте, – тяжело вздохнул Хансер. – С решением сложных задач приходят сложнейшие. Давай, моя новая ступенька, попробуем на тебя запрыгнуть.

– Что это за бред? – Херувим остановился.

– Это жизнь, – сказал Хансер. Вдруг он исчез и появился за спиной херувима. «Пружина», сабли бьют по шее крылатого. Обе проходят насквозь, и следом за обеими плоть вновь срастается. Хансер еще не понимает этого, мы и подавно. Он приземляется на корточки, кувырок вперед – проскакивает между ног великана, успев ударить под колени. Это проняло херувима, но ненадолго, а Хансер уже выпрямился, закручиваясь винтом. Изогнутое лезвие рассекло живот, второе ударило в сердце, но встретило на своем пути булаву. Тут же мой друг был вынужден перекатом уйти в сторону, чтобы избежать удара древком в грудь, а потом – колесом назад. Боевая часть оружия херувима обрушилась туда, где он только что стоял, разбив плиты мостовой.

«Не получается, Лин. Он чувствует обман».

«Вижу. Хан, я не знаю, как его можно пронять. Раны на нем зарастают мгновенно».

«Попробуем измотать».

И они попробовали обволакивающую сеть финтов и обманок – на это Хансер был мастером. Только на сей раз все его потуги были не более чем попыткой камышового кота измотать тигра. Я не заметил момента удара. Увидел только, как тело моего друга взлетело вверх и растянулось на камнях, которыми была вымощена площадь. Грудная клетка разбита, живот распорот «крыльями» булавы.

– Червь! – громыхнул голос херувима. – Как ты посмел, ничтожный, даже думать о победе надо мной?!

Горестный вздох прокатился по нашим рядам. Я до сих пор помню всех. Руи, изрубленный, опирающийся на меч, которого поддерживает Аркадия. Из глаз повелевающей стихиями текут слезы. Она и сама бледная, измученная боем. Мрачный Вильгельм опирается на лук. Его сыновья отвернулись, чтобы не видеть этого ужаса. Рудовой с рассеченным лбом, лицо – кровавая маска, искаженная скорбью. Предводитель дарклингов – он как-то сразу постарел, ссутулился. И я. В тот момент я уже примерялся, куда всадить шпагу этому шестикрылому. Хансер лежал на спине, и жизнь медленно покидала изувеченное тело.

«Поражение, – стучала в мозгу одна мысль. И душа выжившего во всех плутонских передрягах восстала: – Нет!»

Был еще один шанс. Пятьдесят лет жизни были брошены на алтарь. Кости срослись, развороченная плоть вновь стала невредимой. Радостный крик сотряс дворец. Херувим недоуменно обернулся.

– Как это? – вырвалось у него.

Хансер не отвечал. Все тело вытянулось в одном атакующем порыве. Но легче было проломить лбом ворота Зеленого замка, чем хотя бы ранить противостоящее ему существо.

Иллюминат почувствовал творимые чары. Он, все еще находясь в моем облике, лежал на возвышении. Тело, приготовленное к показу. Живое, вернее, как думали ангелы, мертвое свидетельство бесполезности любого бунта. В соседнем зале открылся портал. А потом в комнату вошли трое. Внешне – обычные люди в белых одеждах, хрупкого сложения. Без крыльев и прочей чепухи. Одеты в простые белые туники, подпоясанные золотыми наборными поясами. Простые сандалии. Только за спинами двуручные мечи – и они портили облик почти что святых. На Иллюмината они не бросили даже мимолетного взгляда, поэтому преображение друида осталось ими незамеченным.

Черты лица изменились, как и одежда, вместо рук появились изогнутые клинки, заточенные с внутренней стороны. Друид встал на ноги, и трое словно почувствовали опасность, обернулись.

– Кто ты? – спросил один чарующим, певучим голосом.

Иллюминат не ответил. Он не разговаривал с врагами. А врагов он почуял сразу. И четыре тела сплелись в смертоносной схватке. За ней не уследил бы и высший, о простых людях говорить нечего. Этот бой шел на совершенно чуждом нам уровне, и задействовались чуждые нам силы. Плоть всех четырех то становилась тверже стали, то мягче воска, а руки Иллюмината к тому же удлинялись, тело менялось, словно амеба. Голова могла уйти из-под удара и появиться на спине, и так далее и тому подобное. Впрочем, сразу стало видно, что до совершенства Иллюмината его противникам далеко. Но раны их затягивались так же быстро, и бой грозил затянуться на вечность.

Вдруг Иллюминату удалось поразить одного из них в горло. Он не выдернул руки-клинка из раны, а расширял ее, пока голова не отвалилась. Тело упало.

– Все напрасно! – крикнула отрубленная голова.

Иллюминат настиг ее и перерубил в полете. Тело еще дергалось, пока другая рука-клинок не рассекла пополам сердце. Серафимы Воинства Небесного не умели превращать свою плоть в другие вещества – лишь делать ее тверже или мягче. Двое оставшихся набросились на противника, осыпая его градом ударов. Но это уже была агония…

…Удар древком в грудь отбросил Хансера. Что-то противно хрустнуло. Он дрался осторожно как никогда, но это не спасло от множества порезов и от этого вот удара. Последние пятьдесят лет жизни сгорели. Отступать было некуда, а проклятый шестикрылый свеж и бодр, как в начале боя. Похоже, это его забавляет.