Александр Ерунов - Слеза дракона

– Ты жрец? – в упор глядя на юного служителя Семи Богов, державшего на вытянутых руках корону, спросил он.

Тот молча кивнул головой.

– Как твое имя?

– Лионель Бут, – почти неслышно пролепетал юноша.

– Вот что, Лионель, заверши обряд, и ты сегодня же станешь настоятелем этого храма.

Выбора юному жрецу Магдиш практически не оставил. Он мог либо отказаться и разделить участь Донована Мелиуса, либо неожиданно возвыситься. Искушение было слишком велико, и Лионель Бут не смог устоять перед ним. Он взял корону и дрожащими руками возложил её на голову стоявшего на колене Витаса. В первый миг глаза принца осветились торжеством. Несмотря ни на что, вопреки всем козням врагов, он всё-таки стал императором, и пусть теперь досужие сплетники говорят что угодно! Но уже в следующую секунду на его счастливом лице сначала промелькнул испуг, а затем оно и вовсе исказилось гримасой невыносимой боли. Принц взвизгнул, попытался сорвать корону, но это ему почему-то не удалось. На глазах у всех она сначала почернела, а затем начала краснеть, приобретая вид раскаленного металла. Раздалось неприятное шипение и зал наполнился отвратительным запахом паленых волос. Витас упал на пол и теперь уже судорожно катался по нему, пытаясь всеми силами избавиться от этого ужасного предмета, доставлявшего ему такие страшные мучения.

– Ты всё ещё здесь, проклятый колдун?!! – мечась вдоль алтаря, словно дикий зверь и выискивая сверкающими ненавистью глазами своего незримого противника, яростно выкрикнул Магдиш. – Продолжаешь свои дурацкие шуточки?!! Тогда покажись, если ты не трус, и прими мой вызов!

Он был так страшен в своем гневе, что придворные невольно попятились назад, опасаясь, что во враги сейчас, под горячую руку, будет записан кто-то из них.

– Ты не там ищешь, Ульрих! – раздался у него за спиной величественный голос. – Оглянись, я здесь!

Магдиш повернул голову и увидел могучую фигуру бога, из ничего возникшую прямо на алтаре. Он насмешливо смотрел на разбушевавшегося смертного с высоты своего почти вдвое превышающего обычный роста, но в его глазах проскальзывала и некая печаль, даже жалость к этому человеку. Ульрих не мог оторвать от него своего взгляда. Он скорее почувствовал, чем увидел, как все присутствующие в зале пали ниц перед явившим себя миру божеством. Стихли и дикие вопли Витаса. С появлением бога корона сама собой свалилась с его головы, и теперь он только тихо поскуливал, обхватив обожженное место руками.

– Кто ты? – уже осознав, что потерпел полное поражение, с трудом выдавил из себя Магдиш.

– Меня забыли на Карелане, и в этом нет ничего удивительного, – грустно произнес бог. – Ведь прошло столько лет. Даже в этом храме молитвы возносят только семи божествам, а моё имя не упоминается вовсе. Я Лоди, восьмой бог Карелана, возродившийся из небытия.

– Не раньше и не позже, – мрачно усмехнулся Ульрих.

– Вот именно! – произнес Лоди. – Как раз в тот самый момент, когда следовало восстановить законность и справедливость. Ты, кажется, хотел вызвать меня на поединок? Но я не приму твой вызов. Драться с мерзавцем и убийцей, не имеющим чести, зазорно не только богу, но даже и смертному. Так что прими от меня то, что ты полностью заслужил своими преступными деяниями!

И в следующий миг на руках и ногах Магдиша неизвестно откуда появились кандалы.

– Надеюсь, что до конца жизни ты сумеешь искупить свою вину за совершённые преступления, – со вздохом продолжил бог. – Ты был щедро одарен талантами, но растратил их все на темные дела. Мне искренне жаль, что твой выбор оказался столь низким. Кому много дано, с того и спрос больше.

Лоди отвернулся от Магдиша и устремил свой взор на скорчившегося на полу принца Витаса. Тот сразу же почувствовал на себе этот властный взгляд и сквозь давившие его рыдания и всхлипы быстро залепетал:

– Пощади меня, Великий Лоди! Я ведь никого не убивал! У меня и в мыслях не было, что всё закончится так скверно! Я не виноват! Меня обманом втянули в это грязное дело! Они заставили меня! Это всё Магдиш и Голос Дракона! Обещали сохранить жизнь Натаниэлю Сигварду, а сами убили его!

– Какое ничтожество! – смачно сплюнул Ульрих. – И ради этого жалкого червя я рисковал своей жизнью! Так пусть же знают все – он такой же принц, как я лорд!

– Заткнись, каторжник! – огрызнулся Витас. – Твоя песенка уже спета, а у меня ещё есть шанс вымолить прощение! Скажешь не ты убил Натаниэля Сигварда?! Вот и отвечай за свои преступления, а я жить хочу!

– Себастьян, уведи их, – обращаясь к генералу Фара, приказал Лоди. – Своим присутствием эти двое только оскверняют храм. Судить же их за совершенные преступления будет император.

– Но у нас нет императора, – изумленно возразил Себастьян Фара. – Мы здесь и собрались для того, чтобы провести коронацию.

– Чью коронацию? Этого испорченного юнца, который так и не осознал всей тяжести совершенных им поступков?

– Но другого-то претендента у нас просто нет!

– Император у вас будет, – великодушно пообещал Лоди. – Его корабль сейчас уже подходит к Эрегону, так что если вы поторопитесь, то успеете встретить его. Заодно проведём и коронацию, раз уж к ней всё готово.

– Так кто же он?

– Единственный законный наследник престола – сын императора Авеля Дунгара и эльфийской принцессы Мариэль. Он ещё очень молод, но уже успел проявить себя как истинный владыка Карелана, достойный того, чтобы по праву занять отцовский трон.

– Но где он находился все это время? – продолжал любопытствовать Себастьян Фара. – И почему о нём никто ничего не знал?

– Легко отвечу тебе и на этот вопрос. Он воспитывался здесь, в Эрегоне. Под вымышленным именем, конечно, так как Натаниэль Сигвард, взявший на себя опеку над мальчиком, очень опасался за его жизнь. Некие силы были очень заинтересованы в том, чтобы династия Дунгаров навсегда прекратила свое существование, и они почти добились своего. Что же касается самого наследника, то многие из вас наверняка видели его, но смотрели на юношу глазами, а не сердцем. Его зовут Нэвил.

– Нэвил Хаггард?! – изумленно воскликнул генерал и, немного подумав, добавил: – А ведь и правда этот паренек очень похож на покойного Авеля! Неужели он?

По залу прошёл легкий шепот. Многие из придворных соглашались с Себастьяном Фара, некоторые просто не могли вспомнить кто такой Нэвил Хаггард, но не доверять словам Лоди у них не было никакой причины. Боги никогда не лгут, и если уж кого-то назвали императором, значит он и есть самый что ни не есть истинный избранник божий.

– Я удовлетворил ваше любопытство, а теперь приступайте к делу, – произнес Лоди. – У нас не так уж много времени на подготовку к встрече, а я слишком многим обязан этому юноше и хочу провести его чествование достойно.