Алексо Тор - Цитадель Теней

Все тело затекло и жутко ныло. Тысячи раскаленных иголок впивались в кожу в области плеч и запястий. В этих местах все особенно сильно саднило. В какой-то момент т'эрке вспомнился Красный Балахон, что повстречался им с шиварцем в обители Темной Госпожи. Перед глазами всплыло его лицо, истязаемое агонией боли. И почему то девочка решила, что сейчас ее ожидает нечто подобное. Что какое-то зловещее существо проникнет в ее разум, как сделала Смерть с тем мужчиной, и начнет пытать, пытаясь достать нужную информацию.

Но о чем может рассказать ребенок? Что она, юна кагэми, выходец из мира, что все называли Т'эра, могла поведать своим мучителям? Разве она что-то знала? Она ничего не знала. И ни на что не была способна. Она абсолютна бесполезна. Даже выполнить приказ "оставаться на месте" не может. Ведь ей всего лишь нужно было затаиться и ждать окончания сражения. А что сделала она? Помчалась в одиночку ловить могущественного кагэми-предателя, Повелителя Теней, и даже с этим не справилась.

Повелителя Теней?..

Обрывки воспоминаний стали выползать из дальних уголков памяти и слиться в единую картину. Да. Она направилась за нитью, что пролегала от кристалла к предателю. На нее несколько раз нападали, но она уходила от опасности. Хотя падение в водоем дракончиков могло стоить ей жизни. Но и там ей помог случай. А дальше? Дальше был внутренний двор и главное здание, а затем...

Мысли понеслись быстрее. От этого ярче замигали и круги перед глазами. Пытаясь избавиться от них и вернуться к ускользающим размышлениям, малышка попыталась открыть глаза. Будто каменные, веки поднимались с трудом, но вскоре тьма сменилась тусклым танцующим светом.

Девочка несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть к освещению. Увиденное заставило кровь застыть в ее жилах. Все ее друзья были прикованы к огромным колоннам уходящим в небо. Их руки, ноги и головы окутывали черные цепи, по которым пробегали красные всполохи.

Напротив т'эрке лежала Харита. В своем истинном обличье, химера была скована множеством черных цепей, протянутых между двух потрескавшихся колонн. Сейчас денром больше всего напоминала жертву гигантского паука, что угодила в стальной кокон. Она не могла ни пошевелится, ни встать. Не было в ней былой силы и мощи, что с легкостью противостояла атакам врагов.

Справа от девочки, через одну колонну, повис Векс. Его механическая рука торчала под неестественным углом, прыская в разные стороны искрами. Местами торчали провода и оголенные схемы. Черные цепи пронизывали его механические конечности, лишив шу'гальца части дееспособности. Дреды юноши растрепались и копной свисали на его лицо. Даже сквозь смуглый цвет кожи можно было заметить, насколько сильно он побледнел.

Братья же были на другой стороне, слева от маленькой брюнетки. Шерсть их свалялась от загустевшей крови. Как диких псов, фурри посадили на цепи, обвив звенья вокруг могучих шей, подобно ошейникам. Таким же образом путы обматывали пасти хищников. Лапы удерживались прочными кандалами. Хесед и Гебура были разделены одной колонной, будто кто-то не желал, чтобы братья были рядом. Могли коснуться друг друга. Словно неизвестный знал об их особенности. Об их доступе к силе кагэми.

Своего наставника молодая тайро увидела по центру. Стоя на коленях, шиварец спиной прислонялся к разрушенному основанию колонны. Черные цепи перехватывали его тело поперек, связывая руки за спиной в крепкий замок. Длинная коса Ансацу была вбита в остатки колонны изогнутым клинком. Первое что пришло девочке на ум, при виде клинка - кто-то хотел отрезать волосы шиварца, но не смог и потому, от бессилия и злобы, проткнул их, пригвоздив к камню.

Сердце юной кагэми часто застучало, заставляя кровь вновь бежать по маленькому телу. Искалеченные и без сознания, ее друзья слишком сильно напоминали умерших. Не желая в это верит, девочка закричала, но из раскрытого рта не вырвалось и звука. Малышка пробовала еще и еще, но голос не шел. В порыве ярости т'эрка бросилась вперед, но прочные металлические путы удерживали на месте. Понимая всю безвыходность ситуации, маленькая брюнетка повисла на цепях и огляделась.

Ею взору предстала просторная каменная площадка. Местами камень треснул, и зелень смело начала занимать новые территории. По периметру возвышалось одиннадцать колонн, и каждая из них освещалась светом факелов. Колонны были соединены между собой небольшими пересохшими каналами. Толи от времени, толи от некогда протекающих здесь вод, камень внутри них имел темно-бордовый оттенок. Такие же каналы шли от каждой из древних колонн к центру. К жертвенному камню, на чьей поверхности запеклась кровь, которые даже время и стихия не смогли уничтожить. Именно его малышка приняла за освоение разрушенной колонны, к которой был привязан шиварец. За периметром площадки располагался мертвый лес. Его темные мрачные чертоги казались девочке куда гостеприимнее ярко освещенной площадки.

Только тут малышка заметила, что количество факелов было слишком большим. Неестественным. Словно кто-то пытался очистить участок, от каких либо намеков на тень или темноту. Малышка начала рыскать глазами по каждому камушку и трещине. Она не понимала почему, но точно знала, что ей необходимо найти затемненный участок. И такой нашелся. Около одной из колонн, за треснувшим камнем, факел почти погас, давай жизнь маленькой юркой тени. Пока она еще была слаба, но стоит только факелу потухнуть окончательно, как тень загустеет, станет глубже и темнее. Почему то сознание этого успокоило т'эрку достаточно, чтобы она попыталась спокойно проанализировать ситуацию.

Все ее друзья вместе с ней в неизвестном и довольно пугающем месте. Они прикованы и не способны выбраться. И она единственная, кто в сознании. Думать о предполагаемой кончине друзей маленькая брюнетка отказывалась. Она твердо решила для себя, что ее друзья спят. Но стоит ей лишь освободиться самой, подойти к кому-нибудь из них, она услышит стук горячих сердец, и увидит, как грудь их вздымается от спокойного дыхания.

Эти мысли предали ей решимости. Она решила действовать.

Малышка внимательно осмотрела цепи на предмет слабых звеньев. Она даже пару раз дернула их на себя. К ее несчастью металл был прочен и стоек. Чего нельзя было сказать о штырях, вбитых в колонну. Их цвет разительно отличался от оттенка цепей - более потертый и старый. Местами виднелась ржавчина. Штыре если и не были ровесниками самих колонн, то уж точно появились здесь раньше цепей на пару десятков лет. А может и сотен.

Покрепче ухватившись за цепи, так что звенья резали кожу на ладонях, малышка оттолкнулась от земли и повисла на руках. Кожу жгло, мышцы молили о том, чтобы их не мучили, суставы выкручивало. Пот выступил на лице девочки от натуги.