Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим

– О таких вещах по телефону не трепятся.

– Ну да, ну да, просто… Ну, понимаете, встретится надо… - юноша уже выдел длинную пульсирующую ленту, на обратном конце которой находилось ухо Потапова.

– И что ты мне расскажешь про сто тысяч при встрече?

– Вообще- то… настроился Макс. Вообще-то получи за девушку! - он пустил по этой ленте волну ненависти, волну, разъедающую плоть, волну такой же боли, которую впитал в себя и растворил затем, исцеляя Людмилу. Он еще увидел, как эта жуткая черная волна обдала лицо киллера, услышал рёв боли, после чего связь прервалась.

– Ну, вот и все дела. Пора домой, - облегченно вздохнул юноша, вешая трубку.

Глава 47

На вокзале он купил билет в мягкий вагон (ну не ездил никогда раньше, надо попробовать!) и, ожидая отправления, двинулся по книжным киоскам. Максим приобрел толстенный том космических изысканий и уже предвкушал приятность этого чтива в пути, когда кто- то осторожно тронул его за рукав.

– Надо всё- же поговорить.

– Да? Хорошо. Поехали со мной. В дороге и поговорим.

– Но…

– Ты же собиралась за мной как там… следовать?

– Не я. Мы…

– Ну, "я" "мы". Едешь? Имей в виду- ни на минуту не останусь. Домой хочу. Надоело. Устал.

– Поехали, - решилась Татьяна. - Только я не готова. И с деньгами у меня напряженка.

– Да ладно тебе, - оглядел девушку Максим. Та была одета в нормальную джинсовку, подходящую и на диско, и в дорогу. Что - то лежало в рюкзаке, что - то в сумочке. Максим рванулся к кассам и вскоре докупил билет на второе место этого же купе.

– Всё остальное тоже докупим, - успокоил он девушку. - А своих предупреди. Это не надолго. Хотя… как захочешь. Места у нас замечательные…

– Я не затем согласилась. Пойдём, скажем Ване и Володе. Они тут, недалеко.

– Ага, а там скрутите и ещё куда повезёте?

– Нет… Хотя, хорошо бы…

– Всё. Я пошел к вагону, а ты объясняйся сама.

Неизвестно, что и как объяснила Татьяна своим единоверцам, но провожать они под окна не пришли, а девушка явилась насупившаяся.

– Кто взревновал? Или оба?

– Глупости! У нас другие отношения!

– Ну, конечно! Этакая духовная, платоническая любовь!

– Не веришь, не надо, спорить не буду.

Они замолчали, провожая глазами перрон, затем - какие-то депо и новостройки. Когда понимающая по - своёму проводница принесла постели и предложила широкий выбор вин и шампанского, девушка страшно покраснела, всё отвергнув, даже чай.

– Нет, почему же, чай принесите, - поправил её Максим, забавляясь таким смущением.

– Ты понимаешь, что она о нас подумала? - зашипела Татьяна, когда проводница вышла.

– Ну и что? - пожал плечами попутчик. - А что будут думать, если ты будешь за мной повсюду волочиться, как намеревалась?

– Не я, а мы, я уже говорила! И потом, я не имела в виду мягкие вагоны!

– А что ты имела в виду? Что я буду бродить пешком по палестинам? Ну, вы начитались святых книг!

– А ты? Ты читал? Ты хоть библию - то, хоть мельком просмотрел?

– Нет… - перешёл на серьёзный тон подросток. - Как - то в запале… после одного фильма взялся, но быстро бросил. Нудновато.

– Конечно! Книгу, которой десятки тысяч лет, читать "нудновато". А вот похабщину разную, это - занимательно! Мудрость Божью познавать - нудно! А всякую…

– Ну- ну. Не обижай. Вот, к примеру, книжка стихов моего друга. Хочешь, прочту? А вот эту я купил только что. О всяческих тайнах других планет и миров. А еще у меня отец собирает мемуары лётчиков. Или к примеру…

– Но я тоже не фанатичка! Одно другому не должно мешать. Пойми же, Максим, нельзя обкрадывать себя! Может, почитаешь? - она вытащила из рюкзака компактное издание Евангения. - Может, поймешь, кто ты?

– Ты же уже прочла? Изучила? Так скажи ты мне, кто я?

– Ты почитай, хотя бы немного, а потом поговорим. Вот отсюда…

– Ну, хорошо. А ты почитай эти стихи. Вот отсюда, - передразнил девушку Максим, и они на некоторое время замолчали.

– Но я же просила читать, а не листать! Это тебе не комиксы! - с негодованием вскричала Татьяна, когда попутчик, закрыв, отложил её книгу.

– Уже всё! - ответил Максим. - Ты не злись, у меня способности такие. Проверь!

– С тебя станется. Ну, хорошо. О родословии Иисуса Христа? От Матфея?

– Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова… - начал процитировать наизусть юноша, а Татьяна, схватив книгу и соответствующий текст, начала сверять с тем, что говорил Макс.

– … и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов. Уф, всё!

– Ты что, всю её только что наизусть?

– Ну да.

– Не может быть! А на выборку? Что в пункте 36 от Луки?

– "Итак, будьте милосердны, как и Отец Ваш милосерден".

– Д-а-а - протянула девушка, во все глаза глядя не Макса. У тебя действительно дар Божий!

– Но Танюша, это же смешно! То, что, я вылечил деток, это тебя не поражает, что твою сестру и ёё сына, - не удивляет, что… да ладно…

– А что ещё, чего я не знаю, - затаив дыхание аж подалась вперёд девушка.

– Да ладно, мало ли что! А вот, что я цитирую наизусть библию, тебя потрясло.

– Но ты не понимаешь! Вот ты взял и поехал домой! По папочке соскучился! А ты знаешь, что там в том приюте твориться?

– Ну, видел, журналист там… телевидение…

– А до, а после этого? Там сейчас не протолкнуться! Со всей страны детей напривозили изувеченных! Чуда ждут! Исцеления! А ты - "устал"! "Соскучился"! Да я бы на твоём месте! Да если бы я могла…! А ты! Мы думали, ты… А потом, когда ты полез… И потом, когда ушёл…

– Я не ушёл! - чуть не всхлипнул от несправедливого обвинения подросток. - Вы хоть новости слушаете? Что после было, а? Слышали? Думаешь, облитую кислотой девушку легко вылечить? Всю ихнюю боль через себя пропускаешь! Через себя! Не видела разве? Когда там, в приюте? Да, она проходит, но когда? Вот, у Людмилы…ну, у этой девушки, которой кислотой лицо, глаз и кожи почти не было… представляешь, как это болело? А мне - через себя! А теперь какая- то соплячка упрекает!

От острой обиды у подростка перехватило горло и он, махнув рукой, замолчал, открыл купленную книжку и будто бы погрузился в чтение.

Татьяна, некоторое время сидела молча - переваривала сказанное, в том числе и "соплячку". Затем легонько, словно дыханием, коснулась своей лапкой руки Максима.

– Не дуйся, тебе не идёт. Когда ты лечишь, когда ты мучаешься от боли, даже когда…пристаёшь - покраснела она - ты гораздо интереснее. А сейчас, как надутый обиженный индюк.

В " обиженном надутом индюке" было что- то комичное и Максим, не сдержавшись, фыркнул.

– Ты хоть индюка в жизни видела?