Марина Дяченко - Медный король

– Как тебя зовут?

– Имиль.

– В замке живешь?

– На кухне работаю, – признался мальчик. – А ты…

Его вдруг осенило:

– Ты Подарок?

– Подарок-После-Бедствий, – важно поправил его зверуин.

Имиль попятился:

– Твоя мать… колдунья?!

Он тут же испугался собственных слов. Но зверуин не рассердился – он погрустнел.

– Моя мама волшебница, – сказал он, помолчав. – А мой отец – великий воин Нагорья, Лунный-Кстати. А его всадник, – голос мальчишки задрожал от гордости, – сам Развияр.

– Властелин?! – шепотом переспросил поваренок.

Нагор с важностью кивнул.

– Он мой отец, – прошептал мальчик.

Слова сорвались с губ раньше, чем он успел их удержать. Зеленые глаза зверуина расширились, он отступил, готовый взорваться:

– Врешь!

Имиль молчал, понимая, что сболтнул лишнего. Четвероногий Подарок засопел, заново разглядывая его бледное вытянутое лицо, обрамленное черными прямыми волосами.

– Честно? – голос зверуина упал. – А… кто твоя мать?

– Ее зовут Джаль. Она служила во дворце – давно.

– Сколько же тебе лет?

– Одиннадцать.

– Ого, – протянул Подарок с завистью.

Он глазел так открыто, с таким жадным любопытством, что Имиль отвернулся. На глаза опять чуть было не навернулись слезы.

– Я пойду, – сказал он, проталкивая через горло ком. – Меня… хватятся.

Он изводил себя четвертый час без перерыва. Звенели нагрудники, прогибаясь под ударами, лезла вата из вспоротых защитных костюмов. Молодые стражники выматывались раньше, чем он входил во вкус.

– Назад!

Его противник сидел на земле. Только что Развияр сбил его ударом в колено, и теперь в глазах парня стоял настоящий ужас: как будто он ошибся во время боя. Как будто его сейчас добьют.

– Вставай, – Развияр протянул руку.

Парень поднялся, бормоча извинения. Развияр оперся на мечи; мир медленно поворачивался вокруг оси, тихо звенел, будто раковина Немого Народа. По краям поля зрения его заволакивало красным.

– Развияр!

Он обернулся. Подарок нервно переступал лапами на краю каменистой площадки; его щеки горели, хвост нервно подрагивал.

Развияр улыбнулся. Маленький зверуин ухитрялся быть грациозным, утонченно-хищным, в самых обычных делах и движениях: он мог грациозно реветь, размазывая слезы, или хищно есть кашу; сейчас, чем-то взбудораженный, мальчишка был бы похож на статуэтку из текучей бронзы. Ноздри у него дрожали, как у Яски, но малыш не был магом – он просто принюхивался к настоящим мужским запахам железа и пота.

Развияр кивнул слуге, тот подоспел с кувшином для умывания. Подарок нетерпеливо подступил ближе. Развияр плеснул на него водой. Зверуин отскочил и фыркнул.

– Мама вернулась?

– Нет.

– Пошли, – отбросив полотенце, Развияр двинулся вниз, под гору, к боковым воротам стражи.

Подарок ступал по острым кромкам скал, перелетал с камня на камень, будто прогуливаясь по паркету. Ни один человеческий мальчишка не мог бы двигаться с такой грацией; дождавшись, пока слуги отстанут, маленький зверуин бросил кружить и пошел рядом. Его голова достигала Развиярова локтя.

– Я встретил твоего сына в замке.

– Какого?

– Его зовут Имиль. Он работает на кухне.

– А, – сказал Развияр. – И что?

Подарок замедлил шаг:

– Ты любишь маму?

Развияр поглядел удивленно:

– Конечно.

– И отец ее любит?

– Разумеется.

– А…

Некоторое время Подарок шел молча, глядя под лапы, подбирая слова.

– Знаешь, маму все боятся.

– И любят.

– Это тебя боятся и любят. А ее просто боятся.

– Ничего подобного. Я боюсь ее – и люблю.

– Ты?

Мальчишка улыбнулся, но тут же снова посерьезнел.

– Твой сын, он… на тебя похож.

– Я знаю.

– А я похож на отца, – пробормотал Подарок.

Развияр остановился. Положил ладонь на макушку зверуина, заставил поглядеть себе в глаза:

– Что случилось, Дар?

– Ничего… Развияр, я не твой сын, а ты меня любишь! А он твой – и ты его… тебе все равно. Почему?

Развияр задумался.

– Во-первых, ты сын достойнейшего, покрытого славой…

– Знаю! Конечно, знаю… Зато он – сын властелина! Сын властелина ревет в углу за складом…

– Он плакал?

– А что же ему, смеяться?! – Подарок дрожал от носа до хвоста.

– Его кто-то обидел?

– Нет. Не знаю. Но он поваренок на кухне, и…

– Когда мне было столько лет, сколько ему сейчас, я был рабом, малыш. И мой отец давно был мертв. Но я не плакал.

Они почти спустились к замку, когда по дороге, ведущей от дальнего котлована, на полной скорости пронесся зверуин со всадником на спине. Всадницей; Яска сидела, умостившись боком в седле, ухватившись за широкие плечи Лукса. Брызнули в разные стороны зеваки – женщина-маг из каменного замка пользовалась дурной славой и сама ее поддерживала. Лукс длинным прыжком нырнул в ворота и пропал из виду. Развияр ускорил шаг.

– Когда у тебя занятия, Дар?

– Сейчас, – мальчишка выглядел задумчивым и даже потерянным.

– Не надо опаздывать. Иди.

Расставшись с мальчиком, Развияр прошел насквозь один из средних ярусов, задержавшись на минуту, чтобы напиться воды из фонтана в неприметной нише. В чаше фонтана плавал крохотный кораблик, сделанный из ореховой скорлупы и цветочного лепестка. Развияр коснулся воды рукой, кораблик закачался на мелкой волне. «Его зовут Имиль». Тем лучше, теперь он знает имя своего старшего сына… Как он обожал Джаль, как сходил с ума и готов был рисковать жизнью, да что там – готов был присвоить ее и умереть.

Он вспомнил ее желтое платье и старательную улыбку. Шуу знает сколько лет прошло с тех пор… Не так уж много, если мерить человеческими жизнями… И вот она так далеко, что вспоминать неинтересно. Чужая, будто нарисованная на сукне дешевыми красками. Ее просто нет.

Он оставил кораблик мокнуть в фонтане и спустился вниз, чтобы встретить Яску и Лукса. Они поднимались по главной лестнице, причем Яска опиралась на руку зверуина, как будто у нее не хватало сил идти. Либо не хватало сил выпустить его локоть.

Они увидели его одновременно.

– Я сделала, – сказала Яска вместо приветствия, ее голос звучал еще ниже, чем обычно. – Я кое-что сумела, Развияр.

– Тебе надо отдохнуть, – быстро проговорил Лукс. – Развияр, ей надо поесть и отдохнуть, она торчала там сутки напролет, в этом вонючем дыму…

– Пойдем, – сказал Развияр. – Пообедаем, и ты все расскажешь.

Котлован был прикрыт сверху железным куполом. Из многих труб валил дым. Внутри, в красном раскаленном мареве, сновали люди в тяжелой многослойной одежде: кочегарили, перекладывали яйца, возились с механизмами.