Джон Норман - Рабыня Гора
– Мужчин сняли с баркаса, – заговорила одна из девушек, – заковали в цепи и погрузили на корабль.
– Каких мужчин? – не поняла я.
– Тех, что сидели со мной в баркасе, – объяснила она. – Ты меня помнишь?
– Нет.
– Мы были вместе на «Лучане из Телнуса».
– Ты – свободная! – ахнула я.
Горько рассмеявшись, она взвесила на руке тянущуюся к| изящной лодыжке цепь. Указала на соседок:
– Все мы были свободными.
– Радуйтесь, – сказала я, – что понравились мужчинам. Кое-кто из девушек вздрогнул.
– Нас отвезут в Порт-Кар и продадут, – посетовала одна.
– Что это такое – быть рабыней? – спросила другая. Хорошенькая!
– Скоро узнаешь, рабыня, – усмехнулась я. Она испуганно прижалась к стене трюма.
– Что это за корабль? – поинтересовалась я.
– «Дорна», – ответил кто-то.
– А кто капитан?
Так как же имя того жилистого, могучего, похожего на зверя рыжеволосого гиганта, явно из воинов? Он так напугал меня.
– Боек из Порт-Кара, – был ответ.
Крышка люка над головой закрыта, я слышала, как щелкнул замок. Скованная кандалами, я сижу на цепи в трюме «Дорны», судна, принадлежащего грозе морей, пирату и работорговцу Боску из Порт-Кара.
Я улеглась на доски.
«Мы получим это послание», – сказал он.
Но я же не знаю, что оно значит!
«Мы получим послание».
Не представляю, что со мной сделают, когда поймут, что передать им послание я не в силах.
Идет война. Я, сама того не ведая, несла послание одной и з воюющих сторон. И попала в руки другой стороны.
Девушки сжались у стены. Как я завидовала им! Их пометят клеймом, и станут они просто рабынями.
Повиноваться во всем, доставлять мужчинам наслаждение – вот и все, что от них требуется.
Я лежу на шероховатых досках. Руки и ноги схвачены цепью. Что будет со мной?
Глава 25. ПОСЛАНИЕ
Я протянула нитку бус седовласому, коротко стриженному мужчине с квадратным подбородком. Лицо обветренное, в ушах – крошечные золотые колечки. Это Самос, глава Совета Капитанов Порт-Кара. По одну сторону от него, скрестив ноги, восседал Боек из Порт-Кара, рядом сосредоточенно следил за происходящим Клитус Вителлиус. По другую сторону от седовласого – худощавый сероглазый человек в зеленой одежде врача. Искандер, выходец из Турий, искусный лекарь, прославившийся умением проникать в самые потаенные глубины человеческой психики.
Не вставая с колен, я присела на пятки. В комнате еще две рабыни в шелках и ошейниках, стоят на коленях, ждут знака, готовые служить мужчинам. Я – нагая. Так было и тогда, в доме Белизариуса, когда я нанизывала бусы для него.
Положив на столик нитку бус, Самос озадаченно разглядывал мое творение.
– И все? – наконец спросил он.
– Да, хозяин, – ответила я.
Незадолго до этого лекарь Искандер заставил меня выпить какое-то странное пойло.
– Это поможет тебе расслабиться, – пояснил он, – и приведет твое сознание в необычное состояние. Я стану говорить с тобой – память твоя обретет невиданную доселе ясность. Всплывут мельчайшие детали. И ты воспримешь мое внушение.
Не знаю, каким зельем опоил он меня, но оно и правда оказалось эффективным. Постепенно под его действием, повинуясь умиротворяющему, но властному голосу Искандера, я рассказала все о доме Белизариуса и о том, что там происходило. Я и так припомнила бы многое – кто что делал, кто что говорил, но в том удивительном состоянии, в которое с помощью снадобья и внушения поверг меня Искандер, в памяти с поразительной ясностью всплыли самые незначащие подробности, мелочи, которые не задерживаются в сознании здравого человека, отбрасываются как нечто абсолютно несущественное. Одетая в короткую голубую тунику белокурая рабыня по имени Лума, стоя на коленях подле Боска, записывала мои слова. Судя по цвету туники, когда-то она была переписчицей. Ноги ничего, красивые.
– Какое имеет значение порядок слов? – спросил Самос Искандера.
– Большое, – отвечал Искандер. – Это как ключ. Как в арбалете. Все по порядку. Каждая мелочь – на своем месте. Иначе стрела не вылетит. Замочек не откроется.
– Странно как-то, – протянул Самос.
– Странно, потому что непонятно, – объяснил Искандер. – На самом деле все это не более странно, чем устройство замка или арбалета. А нам и нужно разобраться в устройстве – в данном случае это вербальная структура, диалог. Слова тут действуют как спусковой крючок, дают толчок нанизывать бусинки.
– А нельзя просто приказать ей припомнить последовательность цветов?
Как раз этого припомнить я и не могла.
– Нет, – отрезал Искандер. – Этого она не сможет. Или сделает неправильно.
– Почему? – допытывался Самос. – Разве снадобья недостаточно?
– Девушку тщательно подготовили, – терпеливо растолковывал Искандер. – Подвергли мощному внушению. Постепенно мы пробьемся сквозь эти дебри, но нет никакой уверенности, что не наткнемся на ложные воспоминания, которые внушили ей, чтобы запутать нас, увести в сторону. Полагаю, мы столкнемся с переплетением фальшивых и истинных воспоминаний. И самая эффективная тактика – воспроизвести ситуацию, действующую как спусковой механизм.
– Значит, по твоему мнению, в ее памяти может храниться несколько вариантов расположения бусинок?
– Да. И в каждом заключен разный смысл.
– Стало быть, какое из посланий настоящее, разобраться мы не сможем?
– Совершенно верно, – согласился Искандер. – Но нам известна последовательность действий, вызывающая из памяти то самое, основное послание.
– Иначе, – вступил в разговор Боек, – и сам адресат не отличил бы истинное послание от ложного.
– Точно, – кивнул Искандер.
– В таком случае, – повелел Самос, – продолжай восстанавливать пусковой механизм, ищи ключ.
Искандер снова принялся задавать мне вопросы.
Я протянула нитку бус седовласому, коротко стриженному мужчине с квадратным подбородком, Самосу из Порт-Кара. Не вставая с колен, присела на пятки. Самос положил бусы на столик.
– И все?
– Да, хозяин, – ответила я.
– Но в них – никакого смысла.
– Вот эти бусы, – проговорил Искандер. – Я сделал все, что мог. Если в них есть смысл, разгадывать его – не по моей части.
– Дай мне бусы, – попросил Боек из Порт-Кара. Самос протянул ему нитку.
– Обрати внимание, – рассматривая ее, заметил пират, – на частоту желтых бусинок. Каждая третья бусинка – желтая.
– Да, – пригляделся Самос.
– Почему?
– Не знаю.
– Если каждая третья – желтая, – предположил Боек, – можно сделать вывод: суть в парах бусинок, заключенных между желтыми. Смотри: вот за красной идет синяя, а здесь – красная за оранжевой. И таких сочетаний множество. Может, это буквы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});