Вера Петрук - Последний Исход

— Я умею брить, шить, готовить… — начала перечислять маленькая нарзидка, но тут Арлинг решительно выдернул голову из ее рук.

— Нет, пусть лучше остается борода, — заявил он.

Ты ведешь себя глупо, упрекнул внутренний голос, так похожий на учителя. Если бы она хотела убить тебя, ты был бы уже мертв. К тому же, если сейчас вмешается Азатхан, прощай сумка Сола, привет три недели сна в седле.

— Я передумал, — быстро сказал Регарди, чувствуя, как полукровка угрожающе наклонился в его сторону. — Можешь побрить меня, девочка.

— Ненавижу фокусы, — протянул Азатхан. — Или ты лежишь смирно, как овца на стрижке, или я побрею тебя сам. Думаю, тебе не понравится.

Арлинг кивнул. В ту же секунду его пальцы наткнулись на сверток, внутри которого лежало что-то похожее на акацию. Осталось аккуратно развязать тесемки и спрятать стручки в рукаве, но девчонка уже приставила нож к его горлу. Регарди замер, поглощенный неприятным чувством. Уж лучше бы его избили…

— Расслабься, или я тебя порежу, — велела нарзидка, но она просила невозможного. Арлинг всегда брился сам — за исключением тех первых дней в школе, когда учитель обучал его бритью вслепую.

Он плотно сжал рот, не желая остаться без губ. Нарзидка вспенила мыльный корень и ловко нанесла смесь ему на лицо. Кожу слегка защипало, но это было приятное ощущение, и Арлинг заставил себя расслабиться. Девчонка держала лезвие правильно — кромкой вниз. Похоже, она действительно, занималась этим раньше. Странно, что Джаль-Баракат расщедрился на подобную процедуру, учитывая, что им предстоял переход по Карах-Антару. Впрочем, все кучеяры брились во время пути — такова была сила традиций. Вероятно, у слуг Подобного кроме мокрых камней имелись и другие источники пополнения воды.

Азатхан лениво наблюдал за ними, но Арлинг чувствовал, что его мысли были где-то далеко. Девчонка не солгала — она умела брить и делала это хорошо. Ее рука была расслаблена, пальцы уверенно оттягивали кожу, бритва скользила плавно, с небольшим наклоном, совершая косой рез — никакого чувства цепляния щетины за лезвие. Пожалуй, лучше бы Регарди не сделал и сам. Нарзидка сняла повязку с его глаз, и старый шаман отвернулся, чтобы случайно не встретиться взглядом со слепыми глазами пленника. Это было Арлингу на руку. Стручки акации плавно перетекли из сумки в ладонь. Осталось улучить момент и засунуть их в рот.

Ветер уже не шептал. Он кричал во весь голос, требуя внимания. Буря неумолимо надвигалась, и вокруг шатра слышалась беспокойная возня людей, готовящихся к встрече со стихией. Арлинг подумал о том, что если самум окажется сильным, палатка не выдержит, и тогда им придется худо.

— Где моя сумка? — неожиданно пробормотал Сол. Сердце Арлинга стукнуло и замерло. Почему удача всегда уходила от него так быстро?

Замерли и пальцы нарзидки, все еще сжимающие лезвие. Регарди почувствовал ее вопросительный взгляд и понял: девчонка заметила сумку, которую он старательно прикрывал телом. А возможно, она догадалась о большем.

— Где же эта проклятая сумка? — бурчал старик, шлепая руками по полу, словно слепым был он, а не Арлинг. Азатхан с любопытством поглядел на старика. Еще немного и полукровка свяжет странные телодвижения Регарди с пропажей шаманского имущества.

— Это ваше? — спросила вдруг нарзидка, резко выдернув из-под Арлинга сумку Сола.

Вот же сучка, устало подумал Регарди. Захотела выслужиться перед начальством. Чтоб тебя пайрики забрали.

Старик выпрямился и сердито забрал мешок из рук девчонки.

— Простите, — пролепетала она. — Я не знала и случайно села сверху. Кажется, ничего не раздавила.

Арлинг сглотнул. Он не любил, когда действия людей были ему непонятны. А поведение нарзидки не поддавалось объяснению. К чему такая симпатия к нему ценой собственного здоровья?

Затрещина Азатхана свалила девчонку на пол. Наверное, Регарди неосознанно дернулся, потому что сабля полукровки уткнулась ему в горло.

— Тебя это не касается, слепой, — произнес он сквозь зубы. — Лежи смирно, иначе я напою тебя кипятком.

Старик схватил девчонку за волосы и принялся наматывать их на кулак.

— Ах ты грязное отродье! — шипел он, разбрызгивая слюну. — Как ты посмела сесть на мою сумку?! Да ты знаешь, что ее содержимое бесценно!

В этом Арлинг уже убедился. Он сглотнул и заставил мышцы шеи расслабиться. Ему не было дела до этой нарзидки, и он не просил помощи. Но разжать зубы с первого раза отчего-то не получилось.

— У нас нет на это время, Сол, — вмешался Азатхан, выдергивая нарзидку из рук разгневанного старца. — Буря вот-вот накроет лагерь. Заканчивай с зельем, а я разберусь с этой. Как тебя зовут?

— Дия, — пропищала девчонка, и Регарди показалось, что она посмотрела в его сторону. — Дия Сарера. Я из Балидета, раньше служила у господина Сейфуллаха Аджухама. Я хорошая служанка, пожалуйста, не бейте меня.

И тут до Арлинга дошло. Нарзидка обращалась не к Азатхану — она говорила ему. Дия из Балидета, та самая девочка, в которую ему когда-то приказал метать ножи Сейфуллах на потеху публике. Она запомнила слепого халруджи, который гасил свечу ножом на ее голове, и теперь узнала его. Неужели все время, с тех пор как ее забрали из Балидета, она прожила здесь, на границе пустынь Холустая и Карах-Антара?

А ведь Балидет был и ее городом тоже.

Чувствуя, что она смотрит на него, Арлинг медленно кивнул. Какая странная ирония — он метал в нее ножи, она брила его опасной бритвой. Итак, Дия из Балидета, зачем мы встретились?

Наверное, Дие грозила бы порка, но Азатхан не успел вынести приговор — на улице раздались крики:

— Тушите костры! Буря! Все в укрытия!

— Проклятье, — пробормотал Сол. — Мне осталось совсем немного.

— Успеешь, — успокоил его Азатхан и, отпустив девчонку, процедил:

— Проваливай, я потом с тобой разберусь. И не надейся, я тебя запомнил.

Дия выскочила из шатра, забыв и кувшин, и сверток с полотенцем, и бритву. Арлинг чувствовал, как на его крошечном лезвии пляшут отблески костра. Нарзидка оставила ему много бесценных подарков. Медленно завалившись на бок, он придвинулся ближе к лезвию.

— Даже не думай, — прошипел Азатхан, и, сделав шаг, отбросил бритву ногой в сторону.

Арлинг уткнулся лицом в ковер, изображая разочарование. Бритва была ему не нужна, но обманный маневр сработал. Той секунды, что полукровка отвлекся на лезвие, хватило, чтобы Регарди успел проглотить с ковра пару стручков акации, которые он положил туда, когда Азатхан разбирался с Дией. Остальную акацию он спрятал за поясом, надеясь, что его не станут обыскивать. Терпкий сок обжег язык и гортань, из глаз брызнули слезы, нестерпимо захотелось пить. Впрочем, все неудобства можно было стерпеть, однако на будущее стоило запомнить, что акация по вкусу напоминала перец.