Джо Аберкромби - Последний довод королей

«Я помню, кто я есть».

— Что мне сказать? Я романтична. Вы пришли только для того, чтобы посмеяться над моими мечтами?

— Нет, я пришел без всяких дурных намерений. В надежде на выпивку и на разговор, не касающийся изъянов моего тела.

— На этом этапе трудно понять, в каком направлении пойдет беседа, но выпивку я обещаю.

Арди налила ему вина, и он осушил стакан в четыре глотка. Протянул его снова, чувствуя сладость во рту.

— Гурки не больше чем через неделю подойдут к Адуе и начнут осаду. Я не шучу. Вам следует уехать как можно скорее.

Она снова наполнила его стакан, потом налила себе.

— Вы не заметили, что половина города уже так и поступила? Самых захудалых лошадей, не взятых для армии, продают по пять сотен марок. Горожане в панике расползлись по всем уголкам Срединных земель. Беззащитные беженцы пробираются по грязи, преодолевая по миле в день на холоде, тащат на себе свой скарб и становятся легкой добычей для разбойников на протяжении всего пути в сотню миль.

— Верно, — вынужден был согласиться Глокта, болезненно изогнувшись, чтобы усесться в кресло рядом с камином.

— И куда же я отправлюсь? Клянусь, что у меня нет ни единого друга или родственника в Срединных землях. Вы хотите, чтобы я пряталась в лесу, добывала огонь первобытным способом и ловила белок голыми руками? А как я тогда смогу напиваться? Нет уж, спасибо, здесь мне куда спокойнее и гораздо удобнее. У меня есть уголь для очага, и подвал забит до отказа. Я могу продержаться несколько месяцев. — Она мягко махнула рукой в сторону стены. — Гурки придут с запада, а мы находимся в восточной части города. Даже во дворце я не буду защищена лучше.

«Возможно, она права. Здесь, по крайней мере, я могу присмотреть за ней».

— Очень хорошо. Я преклоняюсь перед вашей рассудительностью. Преклонился бы, если бы не моя спина.

Она уселась напротив.

— Ну а как там в коридорах власти?

— Так холодно. Как и во всех коридорах. — Глокта пристукнул пальцем по губам. — Я оказался в сложной ситуации.

— У меня есть в этом некоторый опыт.

— Ситуация, так сказать, весьма… затруднительная.

— Ну, объясните попроще, чтобы такая тупая девица, как я, могла понять вас.

«Могу ли я повредить себе? Когда уже смотрю в глаза смерти».

— Ну, попроще для тупой девицы: представьте, что в отчаянной нужде вы пообещали свою руку двум очень богатым и наделенным властью мужчинам.

— Ха. И одному было бы неплохо.

— Неплохо было бы не обещать никому, в этой конкретной ситуации. Оба старые и на редкость уродливые.

Она пожала плечами.

— Уродство легко простить при наличии богатства и власти.

— Но эти поклонники отчаянно ревнивы. Они просто опасны, если ваша легкомысленная измена выйдет на свет. Вы надеялись освободиться от одного из обещаний на каком-то этапе, но даты свадеб приближаются, а вы все еще связаны с обоими. Даже больше, чем раньше. Как вы поступите?

Она поджала губы и глубоко вздохнула, обдумывая, потом театрально отбросила прядь волос с плеча.

— Я бы довела их до безумия своим неподражаемым умом и неугасающей красотой, а потом спровоцировала дуэль между ними. Кто победит, получит мою руку, даже не подозревая о том, что я давала обещание его сопернику. И поскольку он стар, я бы всерьез надеялась на его скорую кончину, чтобы остаться богатой и уважаемой вдовой. — Она усмехнулась, опустив голову. — Что скажете на это, сэр?

Глокта моргнул.

— Боюсь, метафора оказалась не совсем точной.

— О… — Арди бросила взгляд на потолок и прищелкнула пальцами. — Можно с помощью тонких женских хитростей, — она расправила плечи и подтянула грудь, — завлечь в ловушку третьего поклонника, еще богаче и могущественнее. Молодого, красивого, быстроногого — раз уж мы говорим метафорами. Я бы вышла за него замуж и с его помощью избавилась от тех двоих, оставив их без гроша и в полном разочаровании. Ха! Что вы об этом думаете?

Глокта почувствовал, как у него задергалось веко, и он прижал руку к глазу.

«Интересно».

— Третий поклонник, — пробормотал он. — Я об этом не думал…

Трон Скарлинга

Далеко внизу пенилась вода, вздымались волны. Всю ночь шел дождь, и река поднялась, сердитый поток бессмысленно бился об основание скалы. Холодная темная вода и холодный белый столб брызг у подножия холодного черного камня. И едва заметные тени — золотисто-желтые, огненно-оранжевые, ярко-пурпурные, всех цветов пламени, блуждающие вместе с течением, как бы дождь ни смывал их.

Листья на воде, так похожие на него.

Казалось, что теперь дождь смывает его на юг. Сражаться. Убивать людей, которые о нем никогда не слышали. При мысли об этом его тошнило. Но он дал слово, а тот, кто не держит слово, недостоин считаться человеком и воином. Так говорил Логену его отец.

Много долгих лет он совсем не заботился об этом. Его слово, слова отца, жизни других людей ничего для него не значили. Обещания, которые он давал своей жене и своим детям, превратились в ничто. Невозможно сосчитать, сколько раз он нарушал слово, данное своим людям, своим друзьям и самому себе. Девять Смертей. Самый страшный человек на Севере. Человек, всю жизнь ходивший по кругу, нарисованному кровью. Человек, который творил только зло, смотрел в небо и пожимал плечами. Всеми проклинаемый, он говорил, что у него не было выбора.

Бетод умер. Логен отомстил ему, но мир от этого не стал вдруг лучше. Мир остался прежним, и он сам остался прежним. Он схватился левой рукой за влажный камень. Пальцы его скрючились и ослабели после дюжины старых травм, суставы были разбиты и покрыты ссадинами, ногти потрескались, под ними скопилась грязь. Он пару секунд смотрел на обрубок пальца.

— Я еще жив, — прошептал он, едва смея поверить в это.

Он сморщился от боли в разбитых ребрах, застонал, отворачиваясь от окна, и обернулся назад, к большому залу. Тронный зал Бетода, теперь — его собственный тронный зал. При этой мысли Логен тихо усмехнулся, но даже этот смешок больно отозвался в паутине швов на его щеке и выше, на всей половине лица. Прихрамывая, он прошел по широкому залу, каждый шаг был суровым испытанием. Скрип сапог отдавался под высокими сводами, заглушая журчание реки. Лучи тусклого света, в которых кружилась пыль, пересекались на полу. Поодаль, на возвышении, стоял трон Скарлинга.

И зал, и город, и земля вокруг — все изменилось до неузнаваемости, но трон остался тем же, каким он был при жизни Скарлинга. Скарлинг Простоволосый, величайший герой Севера. Человек, в давние времена объединивший кланы в войне против Союза. Его слова и дела объединили северян на несколько коротких лет.