Ольга Куно - В полушаге от любви

Сюртук он по-прежнему держал перекинутым через плечо.

— Что например? — огрызнулась я.

— Например, что страстно меня любишь и потому не собираешься думать в моих объятиях о том, как бы поскорее вернуться на чтения.

— Я страстно тебя люблю, — послушно, хотя и без выражения, подтвердила я, — и потому не собираюсь думать в твоих объятиях о чтениях. Вместо этого, — мой голос снова обрёл выразительность, — я буду думать исключительно о том, как бы поскорее тебя придушить.

— Это устраивает меня значительно больше, — удовлетворённо заявил Кэмерон.

После чего окончательно вернулся ко мне. В его руках откуда-то возникла ещё одна лента, такая же чёрно-красная, как и остальные. Не спрашивая мою точку зрения на этот счёт, он подошёл и завязал мне ею глаза.

— Эй, Кэмерон! — процедила я. — Если это опять какие-нибудь шуточки, и ты теперь собираешься сбежать, я тебе этого не прощу, имей в виду!

— Ш-ш-ш.

Его палец мягко прикоснулся к моим губам.

С этого момента я не могла видеть того, что происходит вокруг, и это вынудило меня целиком и полностью сосредоточиться на ощущениях. Я лишь успела уловить сквозь повязку кратковременную перемену в узоре света и тени, когда Кэмерон забрался на кровать. Почти сразу же я почувствовала, как его колени прикоснулись к внешней стороне моих бёдер. А потом его руки заскользили по моему телу. Пальцы скользнули вниз, повторяя округлости груди, которую облегала шёлковая камиза. Затем Кэмерон спустился к мои ногам. Снял чулок, поцеловал моё колено, голень, плавно погладил стопу. Проделал то же самое со второй ногой. Заставив меня изогнуть спину, поднял камизу почти до самой моей шеи, максимально обнажая тело.

Его прикосновения к моему животу, груди, бёдрам заполнили весь мой мир, лишённый сейчас зрительного восприятия. Я до боли закусила губу, отзываясь всем телом на движения Кэмерона. Они были дразняще медлительными, словно сам он никуда не торопился и ни в чём особенно не нуждался, а единственной его целью было довести меня до исступления. Но наступил момент, когда он стал избавляться от своей одежды, и та поспешность, с которой он это делал, треск ткани, сопровождавший раздевание, уведомил меня о его истинных чувствах. Теперь в движениях Кэмерона не осталось ни капли медлительности: они были резкими, порывистыми, жадными, а темп всё ускорялся и ускорялся.

Когда пришёл черёд полного расслабления, и моя голова покоилась на простыне рядом со съехавшей в сторону подушкой, Кэмерон освободил мои руки и развязал мне глаза.

— Ладно, вынуждена признать: это стоило того, чтобы пропустить чтения, — сообщила я, обвивая руками шею своего мужа и целуя его в щёку. Ещё немного разглядывала его лицо, не размыкая кольца рук. — С какой стороны ты предпочитаешь спать — с правой или с левой? — лукаво осведомилась, припомнив его собственный аналогичный вопрос.

— Открою тебе большой секрет: это не имеет никакого значения, — откликнулся Кэмерон, поигрывая с моим локоном. — Тем более, что я пока ещё вовсе не собираюсь спать.

— В самом деле? — подняла брови я. — Неужто сейчас заявишь, что намерен возвратиться на чтения?

— Отнюдь, — покачал головой Кэмерон. — Просто сегодня я намерен выяснить, сколько раз за ночь тебя можно довести до блаженства.

Как оказалось, больше, чем я думала.

Спать мы легли, когда за окном уже было светло. Когда проснулись, солнце уже клонилось к закату.

— Доброе утро, леди Эстли! — сказал, улыбаясь, Кэмерон.

Эпилог

«Не смотри, откуда ты идешь, а смотри, куда ты идешь, — каждому только это и должно быть важно.»

После свадьбы мы задержались во дворце герцога Альмиконте ещё около двух недель. Кэмерон должен был завершить либо передать преемникам все свои дела. Мои же дела в этом дворце и без того были закончены. Но в королевскую резиденцию мы переехали не сразу. Сначала мы посетили родовой замок графов Эстли. Мне всё понравилось — и живописный ландшафт, и сам замок, возвышающийся на холме и имеющий торжественный, но отнюдь не мрачный вид, и пейзажный сад с озером, к которому склонялись растущие вокруг ивы.

Но самое сильное впечатление на меня произвели мои собственные покои. Войдя туда, я остановилась, как вкопанная, а потом попросту расплакалась, чувствуя себя от этого невероятно глупо, но ничего не способная поделать с льющимися по щекам слезами. Ибо увидела перед собой огромное, во всю стену, панно с изображением морского пейзажа. Прямо передо мной вздымались увенчанные пеной волны, кружили над водой чайки, а вдалеке плыл навстречу неизвестности корабль с надутыми парусами. Картина была настолько натуральной, что, прикрыв глаза, почти можно было услышать шелест волн и почувствовать, как свежий ветер приносит на лицо солёные брызги. И с первого взгляда на полотно никаких сомнений не оставалось в том, что это работа кисти Пабло Эскатто.

Впрочем, это был не единственный сюрприз. Потому что в свадебное путешествие мы отправились в Иръям, городок, расположенный на самом настоящем побережье. По дороге заехали во владения виконта Берриньи, дабы присутствовать на свадьбе Ренуара и Илоны. Покинули их замок на следующий же день после бракосочетания, но сильно по этому поводу не печалились. Виконт также получил место при дворе Анри Пятого, так что расставались мы ненадолго.

К тому моменту, как мы с Кэмероном приступили к исполнению своих обязанностей в королевском дворце, короткие стрижки успели войти в моду. В новых журналах (в том числе и иностранных) новые причёски восхвалялись как олицетворяющие дерзость, яркую индивидуальность и, как это ни странно, женственность. Теперь Лемма пытается убедить меня прибегнуть к тому же способу, чтобы ввести в моду волосы, покрашенные в ярко-фиолетовый цвет. Пока я сопротивляюсь.

Верёвочные лестницы в качестве средства безопасности на случай пожара появились во многих домах королевства. Не так давно, когда недалеко от столицы загорелся особняк семейства Римни, такая лестница спасла несколько жизней.

Жерар Рошьен выпустил сборник своих сказок, которые зачитывал придворным во время нашей с Кэмероном свадьбы. Книга имеет немалый успех. Один экземпляр сказочник преподнёс мне сразу же после её выхода. Так что я получила возможность восполнить все те пробелы, которые могли возникнуть в результате проведённой с Кэмероном брачной ночи. Впрочем, не могу сказать, чтобы я хоть раз о ней сожалела.