КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ. ТОМ II - Роберт Ирвин Говард
— Совет решит. Может быть, предоставят ему возможность сразиться один на один с саблезубым леопардом, без оружия.
Она всплеснула руками — такого, полного чувства, чисто человеческого жеста я еще не видел на Альмарике.
— Но за что, Тхаб? Он ведь ничего не сделал. Он пришел один, без оружия, не прячась. Стражники выстрелили в него без предупреждения, а теперь...
Тхаб с раздражением взглянул на девушку:
— Если я скажу твоему отцу, что ты вступаешься- за пленника...
Угроза была вполне серьезной. Девушка тотчас же осеклась.
— Не говори ему, пожалуйста, — взмолилась она.
Вдруг Альтха снова загорелась и, отойдя к дверям, крикнула:
— И все равно это неправильно! Даже если отец до крови выпорет меня, я все равно буду говорить так!
Со слезами на глазах она выбежала из комнаты.
— Что это за девушка? — спросил я.
— Альтха, дочь Заала Копьеносца.
— А он кто?
— Один из тех, кого ты так любезно отделал некоторое время назад.
— Ты хочешь сказать, что эта девчонка — дочь такого... — Мне не хватило слов.
— А что с ней не так? — не понял меня Тхаб. — Она ничем не отличается от остальных женщин нашего племени.
— Значит, все женщины похожи на нее, а мужчины — на тебя?
— Ну конечно. Разумеется, все чем-то отличаются друг от друга, но в общем... А что, в твоем народе это не так? Хотя скорее всего именно так, если ты, конечно, не единственный в своем роде уродец.
— Эй, полегче, — начал раздражаться я, но тут в дверном проеме показался другой воин.
Войдя, он сказал:
— Я пришел сменить тебя, Тхаб. Воины решили отложить дело до утра, когда вернется Кхосутх.
Тхаб ушел, а его место на скамье занял новый стражник. Я не стал пытаться разговорить его. В моей голове и так крутилось слишком много мыслей, к тому же я очень хотел спать. Вскоре я словно провалился в крепкий сон без сновидений.
Видимо, все пережитое за тот день изрядно утомило меня и даже притупило остроту восприятия. Иначе я, несомненно, проснулся бы, почувствовав, как что-то коснулось моей головы. Но я лишь наполовину вынырнул из состояния дремоты. Из-под полузакрытых век я увидел, неясно, как во сне, девичье лицо, склонившееся надо мной; темные глаза испуганно рассматривали меня, губы слегка разомкнулись и так и застыли. В ноздри мне полился запах ее рассыпавшихся по плечам волос. Девушка осторожно, боязливо прикоснулась ко мне и тотчас же, отдернув руку, отпрянула, испугавшись того, что натворила. Стражник мерно храпел на скамье. Факел почти догорел, и лишь неровное красное свечение лилось из ниши в стене. За окном взошла луна. Все это я смутно отметил про себя, прежде чем снова погрузиться в глубокий сон, в котором я снова и снова видел склонившееся надо мной прекрасное лицо юной девушки.
Глава III
Проснулся я с первыми лучами рассвета, когда к приговоренным обычно являются палачи. Надо мной стояла группа людей, один из которых был, как я понял, Кхосутхом Головорезом.
Он был выше и мощнее всех остальных, настоящий великан. Лицо и тело вождя покрывали старые шрамы. Он был темнее многих и явно старше всех по возрасту.
Этот воплощенный символ дикаря стоял, глядя на меня и поглаживая ладонью рукоять меча.
— Говорят, ты хвалился, что победил в открытом бою Логара из Тхугры, — сказал он после долгой паузы каким-то замогильным голосом.
Я ничего не ответил, а продолжал молча лежать, глядя на него снизу вверх, чувствуя, как гнев снова закипает во мне.
— Почему ты молчишь? — спросил он.
— Потому что мне надоело всем доказывать, что я не лгу.
— Зачем ты пришел в Котх?
— Я устал жить среди диких зверей. Какой же я был дурак - даже не Догадывался, что компания саблезубых леопардов и бабуинов окажется безопаснее и спокойнее, чем знакомство с людьми.
Вождь покрутил седые усы:
— Мои воины говорят, что ты дерешься, как бешеный леопард. Тхаб сказал, что ты подошел к городу не как подходят враги и трусы. Мне нравятся смелые люди. Но что нам с тобой делать? Если мы освободим тебя, то твоя ненависть к нам за прошлое никуда не денется. А судя по всему, твою ненависть укротить непросто.
— А почему бы вам не принять меня в свое племя? — брякнул я наобум.
Могучий вождь покачал головой:
— Мы не яга, у нас нет рабов.
— А я и не раб, — огрызнулся я. — Разрешите мне жить среди вас как равному. Я буду охотиться и воевать, и ты увидишь, что я ничем не хуже любого воина твоего племени.
В этот момент за спиной Кхосутха в комнату вошел еще один человек. Он был больше всех котхов, которых я уже видел. Не выше, а именно больше, массивнее. ~
— А вот это тебе придется доказать! — рявкнул он и выругался. — Развяжи его, Кхосутх, развяжи! Говорят, этот парень не из слабых. Сейчас посмотрим, кто кого...
— Он ранен, Гхор, — возразил вождь.
— Ну так пусть его лечат, пока он не поправится, — развел руками великан Гхор.
— Ох и тяжелые у него кулаки, — вставил кто-то.
— Тхак! — проорал Гхор, вращая глазами. — Прими его в наше племя, Кхосутх! Пусть он выдержит испытание. Если выживет — клянусь Тхаком, — он будет достоин носить имя котха! .
— Я подумаю над этим, — ответил Кхосутх после долгих колебаний.
На время все успокоились и направились к выходу вслед за вождем. Последним вышел Тхаб, подбадривающе махнувший мне рукой. Нет, этим дикарям явно не были чужды чувства сожаления и дружелюбия.
День прошел без событий. Тхаб не появлялся; другие воины принесли мне еду и питье, и я позволил им перевязать мои раны. Почувствовав более или менее человеческое отношение к себе, я перестал кипеть гневом, хотя, конечно, гнев лишь чуть отступил, не угаснув совсем.
Девушка по имени Альтха не появлялась, хотя несколько раз я слышал за дверью легкие шаги — не знаю, ее или других женщин.
Ближе к вечеру за . мной прислали нескольких воинов, объявивших, что меня доставят на общий совет племени, где Кхосутх, выслушав все аргументы, решит мою судьбу. К своему удивлению, я узнал, что будут представлены аргументы не только
