Безграничное сердце - Ти Джей Клун
— И только представь, — сказал Гэри гораздо громче, чем следовало, — после того, как мы покончим с этими нелепыми обязательствами, которые требует твоё положение, будем честны, это единственная причина, по которой мы до сих пор здесь, мы оставим это место далеко позади, и ты, котёнок, найдёшь себе мужика из пустынных земель. Тёмная кожа и тёмные волосы. Большой член и красивые соски. Его будут звать Чё, он отведёт в пески, а потом хорошенько тебя отпесочит.
Райан крепко сжал в руках книгу.
— Это было… ожидаемо подробно, — прокомментировал я.
— Ш-ш-ш, — шикнула библиотекарь Штаба. Ей почти столько же, сколько и Рэндаллу.
— Прости, Гризельда, — Гэри сам невинность.
— Чё, да? Может ли его фамилия быть Как?
Гэри тупо на меня уставился.
— Потому что тогда его полное имя будет Чё Как.
Райан громко фыркнул, но быстро притворился что подавился, вышло очень фальшиво.
Гэри спихнул меня со стула.
— Тебе больше не разрешается шутить.
— Ш-ш-ш, — настаивала Гризельда.
— Извини, Гризельда, — сказал Гэри. А потом: — Эй, Сэм?
— Чего? — спросил я, поднимаясь с пола.
— Знаешь, что интересно?
— Что же?
— Оказывается рыцари могут читать книги вверх ногами.
— Вот гадство, — выругался Райан и быстро ретировался.
— Это я его научил так выражаться, — грустно вздохнул я.
— Ш-ш-ш! — шикнула на нас Гризельда.
— Да, твою мать, Гризельда, успокойся! — огрызнулся Гэри. — Если ты не заметила, старая карга, мы здесь одни. Сначала проверь, прежде чем говорить.
Гризельда выгнала нас из Штаба. Я её не винил.
— Тигги, нет. До припева про рукоблудников и распутников было около двух куплетов.
Тигги на меня пялился, пока мы принимали солнечные ванны в саду. Вокруг шумели и суетились обитатели замка. Подготовка к свадьбе шла своим чередом, но нам было наплевать. Гэри решил, что мы с Тигги настолько бледны, что начали преследовать его во снах, и заставил нас выйти на улицу, чтобы немного подзагореть.
— Рукоблудники и распутники, — настаивал Тигги. — В каждой строчке быть рукоблудники и распутники.
— Дружище, ты что-то путаешь.
— Ты сам расчленить, — ворчал он.
— Это не одно и то же. Путать значит забыть. А расчленить отрубить голову.
— Нет. Я использовать правильное слово.
Я ахнул и положил руки на сердце.
— Да я бы никогда… Тигги, ты мне угрожаешь?
— Да, — самодовольно ответил Тигги. — Рукоблудники и распутники.
— Отлично. Рукоблудники и распутники.
— И Рыцарь Сладкое Личико.
— И Рыцарь Слад… погоди, что? — Я резко развернулся к Тигги, но он, опираясь на локти, смотрел на замок. Я проследил за его взглядом, и, конечно же, там стоял он.
— У меня никогда раньше не было преследователя, — признался я Тигги.
— Я тебя преследовать, — сказал Тигги.
— Эм-м. Не думаю.
— Преследовать значит следить. Я следовать за тобой повсюду. Я тебя преследовать. Я преследовать тебя так сильно-сильно.
— Тигги, это не… знаешь что? Даже спорить по этому поводу с тобой не буду. Ты можешь преследовать меня сколько угодно. На самом деле, для меня честь иметь тебя в качестве преследователя.
Тигги загордился.
— Милый Сэм. Я спрятаться в кустах и за тобой наблюдать.
— Оу. Валяй, приятель.
— Рыцарь Сладкое Личико не уметь прятаться.
— Нельзя зваться Рыцарь Сладкое Личико и отлично прятаться. Это так не работает. — И правда, Райан вовсе и не пытался прятаться. Если честно, мне было за него неловко. А ещё я был раздражён. И зол. И слегка возбуждён, хотя признавать этого не хотелось.
Потому что Райан стоял на другом конце сада, делая вид, что ему интересно то, о чём говорили флористы (они указывали на различные композиции из цветов для свадьбы; их наняли потому, что моя мама категорически отказалась участвовать… она немного мстительная, моя мама), но никто, и я имею в виду, никто не мог не заметить взглядов, которые Райан продолжал бросать в нашу сторону. Дошло до того, что флористы стали заметно на него злиться, потому что он явно не обращал внимания на их слова.
Райан снова на нас посмотрел, когда один из флористов продолжил рассказывать о петуниях.
Мы с Тигги помахали ехидно смеясь, а как иначе?
— Что за козёл, — пробормотал я.
— Ты его любить, — сказал Тигги.
— Нет. Я люблю только тебя.
— И Гэри.
— И Гэри.
— И маму с папой.
— Да, и их.
— И Моргана.
— Конечно же. Сильно.
— И короля.
— Нельзя о нём забывать.
— И Пита.
— Пит! Мой страж замка.
— И Кевина.
— Ну немножечко.
— И Рэндалла.
— Совсем нет.
— Ты любить Райана, — серьёзно произнёс Тигги.
— Засранец, — выдохнул я.
— Рукоблудники и распутники, — пропел Тигги.
— Вся моя жизнь похожа на эту песню.
Райан снова на нас взглянул.
Мы помахали.
Тигги позвал:
— Рыцарь Сладкое Личико. Найти свои яйца?
Я громко рассмеялся.
Флористы офигели.
Райан что-то выдал в своё оправдание и быстро скрылся.
— Пока нет, — выдохнул Тигги.
А потом мы сочинили много-много куплетов к «Рукоблудникам и распутникам».
— Итак, чемпион, — сказал Кевин и бросил мне мяч. — Ты влюблён в кого-нибудь в школе?
— Я не хожу в школу уже много лет. Закончил до того, как мы встретились.
Он пожал плечами, солнце за его спиной уже начало садиться.
— Я знаю, это трудно, дружок. Привыкнуть к новому отцу.
— Какого хрена?!
— Я просто хочу лучшего для тебя и Гэри. Твоя мама много работает, ты же знаешь.
— Во-первых, Гэри не работает. Вообще. Во-вторых, он не моя мама.
Я с силой бросил мяч, Кевин кивнул и поймал его когтями.
— Все подростки так думают о своих родителях.
— Мне двадцать! Что мы вообще здесь делаем?
— Налаживаем связь. Ты сказал, что нам нужно наладить связь. — Затем Кевин лукаво на меня взглянул, улыбнулся и провёл языком по нижней губе. — Или, может, ты имел в виду связывание? Вот что ты хотел, симпатяжка? Хочешь, чтобы я тебя связал и насадил на свой член? Чтобы я выкручивал твои маленькие сосочки, пока не закричишь? Заставил тебя…
— Я не это имел в виду.
Возбуждение дракона как рукой сняло.
— Я так и думал, чемпион. Итак, есть кто-то, с кем ты хочешь готовиться к экзаменам?
— Готовиться к экзаменам, — повторил я.
— Ну, знаешь. Заплыть в пещеру, или что-то в этом роде.
— Заплыть в пещеру.
— Покекситься? Не знаю, как вы, дети, называете это в наши дни.
— Думаю, что общение с Гэри сделало вас обоих умственно отсталыми. Типа ваша магия сломала ваши мозги в тот момент, когда ты делал ему минет.
— Очень много
