Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

– Просьба? – Она высокомерно подняла брови.

– Да, просьба, – он почтительно склонился. – Первая Госпожа Гайят не могла не слышать о несчастье, что постигло меня еще в прошлом году. Кальги лишены почти всех надежд на возвращение моего сына. Однако, узнав недавно, что Правитель Адья Тэрэк не только сочувствует моему горю, но и возмущен наглым посягательством кочевников на честь его посланника настолько, что выделил отряд воинов, столь нужных ему в это время в Дэльгаре, на поиски Тая, я возликовал. Но мне известно, что отряд этот вернулся недавно, а я не получил никаких вестей. Удалось ли хоть что-нибудь проведать многоопытным воинам Правителя? И хоть я своим отеческим сердцем чувствую, что это значит только одно – вестей нет либо они неутешительны, но все то же сердце не дает мне покоя, призывая к правде, какой бы горькой она ни была. Может быть, Первой Госпоже известно что-нибудь? – Он сверкнул острым взглядом из-под прямых, как стрелы, бровей. – И пусть она не сочтет за дерзость мое, уже ставшее легендой в Чатубе, желание найти своего сына. Живым и здоровым или же…

Уши вокруг разочарованно обратились к другим делам и разговорам. Поиски Кальги действительно уже давно стали легендой.

Первым порывом Гайят было покинуть Архала, даже не дослушав до конца. Само имя Тая Кальги ей неприятно. Но непочтительные взгляды, пойманные ею в галерее, говорили другое. Он просил ее разузнать у Правителя что-нибудь о поисках Тая. Неужели кто-то в столице еще верит в то, что она хоть что-то может вызнать у отца? И Архал – самый неглупый из всех. Нет, он что-то задумал. Снова этот Тай! Никчемный, глупый, не способный ни на что, кроме того, чтобы махать мечом! Почему ей все время о нем напоминают?

А вдруг, замерло сердце, Архал что-нибудь узнал? О нем или о Ранжине? Или подозревает? Она еще раз посмотрела на Кальги. Нет, он не спрашивает, он утверждает. Чем это ей грозит?

– Боюсь, что если отец ничего не сообщил айэту Кальги, я мало чем смогу помочь. – Первая Госпожа заставила себя благосклонно улыбнуться. – Но я попытаюсь, потому что вижу, насколько глубоко горе отца, потерявшего сына. Однако я очень мало осведомлена о поисках айэта Кальги. И прежде, чем говорить об этом со своим отцом, мне хотелось бы услышать немного больше… Да, я ведь как раз собиралась прогуляться в парке, и если айэт Кальги решит сопровождать меня, то я выслушаю его со всем вниманием, на которое способна.

Архал легко склонился и двинулся вслед за ней к выходу В(› дворцовый парк. Стража, охранявшая наследницу от посягательств линсов, двигалась в некотором отдалении, не позволявшем слышать их разговор.

– Итак? – небрежно начала Гайят.

– Я постараюсь удовлетворить интерес Первой Госпожи к моим родовым делам чуть позже. – Тон Кальги оставался таким же почтительным, однако смотрел он уже по-иному, остро, проницательно, неуютно. – Но, раз уж мне выпал редкий случай говорить наедине с Первой Госпожой… в последнее время это почти невозможно, не так ли… – уколол он, – то я хотел бы привлечь ее внимание к делам более важным, более тревожным для всей Земли Адья, которых невозможно не заметить и которым, я боюсь, уже невозможно воспрепятствовать.

Он многозначительно замолк. Ей стоило сил не замедлить шаг, не измениться в лице. Неужели он знает?

– О чем же речь? – не выдержала наследница.

– О наследстве Адья Тэрэк, ни больше ни меньше.

– Айэт Кальги, – высокомерно бросила Гайят, – выражается слишком туманно, и потому желания его слушать у меня остается все меньше и меньше. Пожалуй, я немного сокращу время своей прогулки.

– Она не затянется, – пообещал Архал. – Я лишь обращу внимание прекрасной Первой Госпожи к событиям важным и тревожным, а необыкновенный острый ум будущей Правительницы, который я поистине ценю по достоинству, – его любезность сменилась серьезностью, – сам разберется в том, что же происходит на самом деле.

– На самом деле? Айэт Архал продолжает говорить загадками, а я уже теряю терпение.

Она и правда теряла терпение. Кальги не шутил и ничего не просил у нее. Он потерпел сокрушительное поражение и искал союзников. Но с ней Архалу не договориться.

– Конечно же, я знаю, что Госпожа Гайят благоволит больше к роду Кайя, – он почти отбросил все увертки, и это насторожило дочь Хаадида еще больше. – Хоть род Кальги многократно доказывал ей свою преданность. И я, и сын мой, мы всегда были готовы услужить Первой Госпоже. Не то что дряхлый Уршан, что так непочтительно повел себя с ней сразу же, лишь только Правитель Адья Тэрэк оказал ему милость…

Ресницы Гайят дрогнули от обиды. Да, ей не показалось, все заметили поспешность старика Кайя, то, как он неловко сбежал от нее, точно опасаясь, что даже несколько слов с бывшей любимицей Хаадида отменят все милости, осыпавшиеся на него сегодня. Какой позор! И не только он. Никто не хочет неудовольствия отца. Никто больше не заговаривает с ней без великой надобности. Даже Таржид, вспомнила она, сегодня был сух и холоден. Даже когда они оказались почти одни в зале Совета.

– Он стар и немощен, а не непочтителен. Это все, – резко оборвала девушка.

– Допустим! – с нажимом согласился Архал. – Хотя я хорошо знаю, что не бывает старых и немощных Кайя. Бывают хитрые и подлые. Я же не утруждаю себя притворством. Если соперник слабее меня, я давлю его, если сильнее – признаю его первенство и служу ему, если мы равны – я открыто вступаю в бой, а не жду, когда можно ударить со спины.

– Это все, айэт Кальги? – ледяным тоном поинтересовалась старшая дочь Хаадида. – Пока я не услышала ничего важного и тревожащего и, уж тем более, угрожающего всей Адья Тэрэк. А если и так, то почему бы айэту Кальги не рассказать об этом моему отцу? Он наверняка выслушает все с большим вниманием, – теперь она его колола, напоминая о том, как Архал на глазах растерял все свои преимущества в борьбе с Кайя.

– Вряд ли это возможно уже сегодня, – невозмутимо уронил Кальги. – Совет закончился поздно, и Правитель направился в покои Второй Госпожи Адижи. Я слышал, как он давал указания охране. А оттуда властитель Адья Тэрэк теперь так скоро не уходит. И чем дальше, тем труднее его дождаться, если он там.

Краска проступила на смуглых щеках Гайят, она с трудом сдержала участившееся дыхание, вспомнив об этой малолетней крысе, отнявшей у нее благоволение отца. Ненависть к Адиже душила наследницу каждую ночь, но когда она выходила утром из своих покоев, то улыбалась сестре, встречая ее во дворце. Адижа, не подозревая о ее терзаниях, то и дело оказывала ей мелкие услуги: попросить о чем-то отца, рассказать Гайят, что говорит, о чем думает Правитель Хаадид. Глупенькая Адижа сама не замечала, как выкладывала хитроумной Гайят все до капли. Она была нужна старшей сестре, и потому наследница трона терпела. И с ней, с этой простушкой, отец проводил то время, что раньше отдавалось Гайят! Он даже начал давать ей уроки вместо наставников, какой кошмар!