Константин Ветошко - Три стороны медали

Когда на глазах юноши тяжелый кузнечный молот врезался в лицо Ригу, заставив его голову взорваться как перезрелую тыкву, Тираз в ужасе бросился бежать. Забившись в какую-то нишу, укрытую портьерой, он со страхом вслушивался, как в доме хозяйничают опьяненные кровью оборванцы. В соседней комнате насиловали кого-то из девчонок, и ее отчаянные вопли набатом отдавались в голове, но у него даже не мелькнуло мысли вмешаться.

А потом в дом ашиадов пришла смерть. Тираз боялся разъяренной толпы, но его ужас перед тем, кто с легкостью убивал погромщиков, был во стократ сильнее. Он слышал отчаянные вопли и нечеловеческий рык, предсмертные хрипы и довольное урчание, вздрагивал каждый раз, когда под весом грау жалобно скрипели доски пола. Когтистая лапа одернула портьеру, и юноша едва не умер со страха, но громадный кот, весь перемазанный в крови, равнодушно скользнул взглядом по человеческому детенышу и двинулся дальше.

Воспоминания о той ночи навсегда поселились в сердце Тираза. Он стыдился проявленной слабости, стыдился бездействия, стыдился свое страха. Наверное это и толкнуло его через пару лет записаться в легионеры, тем более, что отец не пережил той безумной ночи, а мать сошла в могилу еще несколько лет назад.

Тираза распределили в легион старого образца. Он уже год назад перестал быть рекрутом и получил пояс легионера, но в настоящем бою до сих пор не бывал, пока не попал в состав вторгшейся в королевство Зиран армии.

В начинающемся генеральном сражении его легиону выпало стоять на самом фланге армии, рядом с могучими водами Нереи. Пологий склон навевал мысли о броде, но река здесь была так же глубока как вверх и вниз по течению. Зато впереди местность была болотистой и не располагала для конных атак, поэтому сюда и направили традиционный легион, а не тяжелую пехоту. Высадки с лодок командиры не ожидали, и их задачей было сначала сдерживать возможные попытки флангового обхода, а потом и вовсе довершить разгром противника.

В щит впился арбалетный болт, прервав размышления юноши. Выстрел был такой силы, что его наконечник легко пронзил полотно, толстый слой кожи, и даже расщепил доски, но бессильно застрял, не в силах добраться до укрывшегося за ним легионера. Зиранцы пока не спешили атаковать, ограничившись обстрелом издали. Гирские солдаты тоже ожидали команды и не наступали.

— Проклятье! Первый бой, а со мной такое. Великие Силы, ну за что мне такое наказание! Сделайте так, чтобы все побыстрее закончилось, — в отчаянии взмолился он, застонав от очередного приступа. — Да я за возможность спокойно сходить по нужде душу готов продать.

— Не вздумай в штаны нагадить. В бою мешать будет, — то ли всерьез, то ли в шутку прикрикнул на него октат. — Да и нам нюхать всю схватку.

— Эй, что это они вытворяют? — чей-то испуганный голос заставил легионеров посмотреть на реку. А на другом берегу уже вовсю строилась в клин тяжелая конница. Всадников было много, очень много. А из леса показывались все новые рыцари, чьих коней бережно вели на поводу оруженосцы.

— Они что, с ума посходили? Или через реку рассчитывают перелететь? — удивленно хохотнул кто-то.

— А может и рассчитывают, — не поддержал шутку отктат. Чувство опасности, никогда не подводившее ветерана, сейчас вопило, что над легионом нависла смертельная угроза. — Надеюсь, отцы командиры заранее знали, про армию на другом берегу. Иначе у нас большие неприятности.

— Да ладно, как они-то переправятся, — так чтобы не услышал скорый на расправу откат, пробормотал в ответ легионер, но уже через несколько мгновений пожалел о своих опрометчивых словах.

Словно сама смерть скользнула над замершим на месте легионом. Ее холодное дыхание заставило замереть сердца и покрыло доспехи инеем. Тираз едва не запаниковал, приняв вырвавшееся изо рта облачко пара за отлетающую душу.

А потом волна холода докатилась до реки, и к ужасу легионеров вода стала стремительно покрываться коркой льда.

— Великие Силы! Мы пропали! — в отчаянии выкрикнул легионер, первым заметивший зиранцев. Вокруг вновь простиралось лето, но над Нереей властвовал холод, и первые рыцарские кони уже осторожно пробовали копытами лед. Тираз с трудом сдержался, чтобы не сходить по нужде прямо в портки: к бунтующему желудку теперь добавился и страх.

Привычный звук горна заставил легионеров сбросить оцепенение, и, повинуясь намертво вбитым командам, начать перестроение. Они едва успели развернуть фронт навстречу новому врагу. По прочному льду плотным клином к ним неслась конная лава.

Легионом командовал опытный квартер. Будь у него хоть немного времени, он бы изловчился избежать прямого таранного удара тяжелой конницы, приказал вырыть множество небольших ям, где лошади ломали бы ноги, соорудил насыпь или подобие частокола, но сейчас все что мог сделать ветеран, это отправить гонцов и обнажить меч, готовясь принять смерть рядом со своими людьми.

Прикрепленный к легиону маг огня метнул навстречу всадникам огненный шар, но, испепелив с десяток рыцарей, он ничего не смог поделать с порожденным чародейством льдом. Адепт земли за спинами легионеров затеял какое-то волшебство, наверное, надеясь создать на пути всадников ров или еще какую преграду. Но зиранцы усилия магов не оставили без внимания, и их буквально засосала в себя с воем упавшая с небес воронка смерча. Не повезло и сотне ближайших к адептам солдат.

Легионеры успели развернуть навстречу кавалерии пару баллист. Одна из тяжелых стрел ушла выше, а вот вторая вонзилась прямехонько в грудь рыцарскому коню, образовав небольшой завал и на несколько мгновений притормозив разбег всадников.

— Пилумы! — спокойно скомандовал септим, поднимая тяжелый дротик. Ветеран уже знал, чем закончится для него эта схватка, и не видел причин волноваться.

Тираз смотрел на приближающуюся смерть, и впервые в жизни жалел, что так и не научился молиться. Сидящее внутри каждого человека инстинкты требовали немедленно бросать бесполезное оружие и бежать в отчаянной попытке спастись, как он уже сделал однажды на залитых кровью ступенях, но юноша не двигался с места. Вбитые в тренировочном лагере рефлексы и чувство плеча товарищей оказались сильнее страха.

Первые рыцари были уже совсем близко, По команде легионеры метнули пилумы. Тонкие и длинные наконечники, предназначенные застревать и гнуться в щитах, плохо пробивали пластинчатые доспехи, но многие из зиранцев могли похвастаться лишь кольчужной броней, а уж лошадям и вовсе приходилось туго: стеганые попоны отнюдь не везде были подбиты железом.

Рой пилумов смешал ряды всадников, но полностью остановить разбег тяжелой конницы не смог, а на второй бросок времени не оставалось. Оказавшись на берегу, где мокрый песок магией был превращен в монолит, всадники пришпорили коней и лавиной обрушились на сомкнувших строй легионеров.