Ксения ЧАИКОВА - Теневые игры

Внезапно Тень напряглась и вопросительно вскинула голову, будто прислушиваясь к чему-то. Холодные карие глаза помутились, словно затянутые туманом, но через секунду прояснились, и девушка с негромким предупреждающим вскриком натянула поводья. Потом, дождавшись, когда лошадь двинувшегося рассудком герцога поравнялась с ее кобылкой, храна птицей перепорхнула в его седло, одной рукой сгребая поводья, а другой обхватывая поперек талии мужчину. Коняга такого внезапного увеличения груза на своей спине однозначно не одобрила и попыталась перейти с шага на рысь. Тень не дала ей своевольничать и решительным тычком каблуков под ребра заставила животину броситься сразу в галоп.

Слетевший с вершины одинокого дерева демон был похож на ночной кошмар запойного бражника. Такая жуткая пасть разве что в страшном полупьяном сне и привидится. Размах крыльев превышал косую сажень, а коп и походили скорее на кинжалы, чем на обычные роговые наросты на пальцах. Судя по тому, что неплохо образованная храна не смогла на взгляд определить видовую принадлежность агрессора, такие демоны еще не были изучены и описаны в литературе. Несомненно, данный экземпляр представлял собой большую научную ценность. Просто так губить его было непозволительной роскошью и возмутительной безответственностью. Да и не получилось бы, наверное.

Лошади бросились врассыпную. Тень, убедившись, что ее наниматель сидит крепко и падать не думает, рискнула отпустить его и дернулась освободившейся рукой к заплечным ножнам, но потом передумала и нашарила в сумке рукоять тайтры. То ли демона испугал блеск стальной ленты и свищущие щелчки, с которыми наемница размахивала своим оружием, то ли, что гораздо более вероятно, он решил удовлетвориться менее опасной жертвой, но жуткая тварь резко сменила траекторию полета и ринулась к одному из коней, уносящих вдаль своего орущего от страха всадника. К остаткам свадебного поезда мужчина, то ли повар, то ли лакей, так и не вернулся, и храна, радующаяся, что в очередной раз сумела уберечь своего работодателя, не слишком интересовалась, что сталось с его слугой.

- А-а-а!…

- Тш-ш-ш… Тихо, тихо! Не надрывайся, ты слишком слаба, чтобы тратить силы еще и на крик. Да-да, два метательных ножа в бок - это очень неприятно. А что делать? Терпи.

- Как… милорд Феорн… как он?

- Да жив твой мужчина, жив. Что ему сделается… Эх, и времена нынче пошли - девчонка такого бугая собой заслоняет! Кто ты ему будешь-то? Руки без колец, значит, не жена. Полюбовница небось? Девки дуры… Он же тебя так и бросил там, прямо на улице, в грязи, где ты упала, а сам улепетнул, шкуру свою благородную спасаючи. Ну и нужен он тебе такой-то, а?

- А… Ай…

- Ну-ну, это еще не больно. Больно - это когда даже кричать не могут. А это - так, царапина. Ох и живучая же ты! Прямо как кошка. Боги, видать, сочли, что недостойна ты еще пред их глазами предстать - один из ножей просто кожу содрал. Зато второй кровь отворил так, что я еле уняла. И ребрышки переломаны, видать, упала ты неудачно. А может, помог кто твоим костям сломаться. Ну ничего. Ты девка сильная, здоровая, оклемаешься. Еще внукам шрамы показывать да храбростью хвалиться будешь.

- Милорд Феорн…

- Да что ты заладила - милорд, милорд! Ничего с этим мужиком не сделалось, такие подлецы всегда долго и счастливо живут. Беги ты от него, вот как встанешь, так и беги. Скупой этот твой Феорн просто до ненормальности! Виданное ли дело - девчонка его от верной смерти спасла, а он к ней не то что мага не пригласил - даже в дом свой не взял, простой травнице на постой определил да заплатил, скажу тебе на ушко, не так уж и много. Бросай его к демонам, не нужен он тебе, такой жадный да трусливый. Вот лучше расскажи, чем тварюгу твою хвостатую кормить?

- Чем угодно… только… руки не подставляйте… и сластей не давайте…

В маленьком домике знахарки было темно, тепло и уютно. Ноздри приятно щекотал терпкий запах высушенных трав и цветов, витающий под толстыми, почерневшими от времени потолочными балками. От него появлялось какое-то странное ощущение защищенности и хотелось чихать. Нижняя часть туловища горела, будто ее хищные демоны грызли, но наемница давно привыкла к боли и научилась отрешаться от нее, и потому даже смогла заснуть под тихий успокаивающий щебет своей вонато, утешившись мыслью, что ее клиент жив и здоров.

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Мриана ко мне подбирается, не иначе. А то с чего бы так остро и четко вспоминать какие-то, в сущности, ничего не значащие эпизоды моей невеселой жизни?

Вэррэн смотрел на меня чуть удивленно и вопросительно, явно ожидая, что я начну подробно излагать ему свою биографию начиная с пеленок и заканчивая сегодняшним далеко не самым печальным, но и не блестящим положением.

- Не думаю, что тебе интересны замшелые тайны замка Рэй или жутковатые побасенки о доле наемницы, телохранительницы и убийцы.

- Это точно! - оторвавшись от сосредоточенного пережевывания гусиной ноги, подтвердил Торин.- Рассказов Тени наслушаешься - потом всю ночь со страху не уснешь, до рассвета будешь высматривать, не подкрадываются ли к тебе храны или демоны какие. А сумеешь в объятия Вериаты отбыть - так жуть привидится, да такая, что уж лучше бы и не засыпал вовсе! Этими байками наемничьими только прислужников Мрака вековечного и угощать, чтоб они со страху тряслись и честных людей грехами не искушали!

Я почувствовала, что губы невольно дернулись и скривились в короткой презрительной гримасе. Можно подумать, мне кошмары не снятся! Снятся, да еще как. Все больше о прошлом моем славном. Иногда я смотрю на себя в зеркало и удивляюсь, почему волосы у меня до сих пор серые, а не седые.

- А ведь она живет в этом всем,- задумчиво протянул альм, слегка прищурив свои невероятные белые глазищи. Позабытый гусь медленно остывал на столе.

Ночь прошла на удивление мирно и тихо, и я усмотрела в этом доброе предзнаменование. В самом деле, все в порядке или почти в порядке. Конечно, положение несколько осложняется присутствием Вэррэна, в котором разве что слепой не распознает альма. Правда, почти все представители этой подземной расы людям кажутся на одно лицо, но - вот беда - они слишком уж редко появляются в человеческих городах, чтобы не вызвать вокруг себя ажиотажа. Любой пепельнокожий парень, небрежно поматывающий хвостом, посверкивающий внушительными клыками и сияющий раскосыми глазищами цвета льда, неизменно возбуждает всплески нездорового любопытства и изумления. Хотя, в сущности, если разобраться - чем они лучше или хуже нас? В темноте альма вполне можно принять за человека, особенно если он будет молчать и не станет размахивать хвостом. Другое дело, что человеческие города представители этой расы все-таки отчего-то недолюбливают и появляются в них крайне редко. Поэтому неизменно вызывают бурю эмоций у робкого, но зачастую страдающего вульгарным расизмом населения. Особенно сейчас, когда полстраны взбудоражено побегом альма из столичной тюрьмы. Ну хоть опять маскируй Вэррэна под меня, честное слово!