Анджей Ясинский - Чародей

К командиру с заискивающей улыбкой подошел лоцман — тощий мужичонка из местных. Судя по лицу, возраст его был явно не так велик, как можно было предположить, глядя на его тело. Кости выпирают, серая кожа висит складками, вся в каких-то прыщах и бородавках — лоцман производил неприятное впечатление. Рушаль понятия не имел, как надо жить, чтобы так выглядеть. Мужчина должен быть сильным и крепким, владеть оружием, уметь скакать на коне, а на этого плюнь — зашибешь.

— Господин, — прошепелявил лоцман, — прибыли.

— Сам не слепой, — надменно ответил командир, хотя на самом деле он был совсем не господин и детство провел в самом бедном квартале Беллуса. Впрочем, он тут же спохватился: жрецы учат, что нужно всех людей привечать. Святой воин должен быть не только хорош на поле боя, но и быть символом, располагать к себе людей, привлекая в ряды верующих новых прихожан. Вот только Рушалю эта наука давалась туго. Да, он был отличным бойцом и хорошим командиром, да, бог отметил его — поэтому теперь он не простой сотник в армии его Святейшества, а Святой воин, один из немногих. Но, как он ни старался, наука терпимости и красивого разговора давалась ему с трудом, что неизменно вызывало выражение скорби на лице верховного жреца. Впрочем, сам Рушаль в тайне ото всех не считал это недостатком. Не надо, чтобы к нему тянулись все люди. Ему хорошо рядом с воинами, а они мыслят и разговаривают точно так же, как он сам. В кругу людей богатых и знатных ему неуютно. Впрочем, Рушаль все-таки старался следовать советам братьев из храма. Вот и теперь он снова повернулся к лоцману, чтобы поддержать разговор:

— Отчего нормальный причал и гостиницу никто не поставил?

— Так ведь не каждый день суда идут. А зимой и вовсе все пережидают.

В словах лоцмана был резон. Командир наморщил лоб, но не нашелся, что еще сказать. Впрочем, лодки уже подошли совсем близко к берегу, и стало не до разговоров — пора было начинать разгрузку.

Дорникус

Местность и в самом деле начала понижаться: гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одном месте добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и, наконец, напоить лошадей. По прикидкам Боркуса, до Оробоса оставалось уже не так далеко — не больше пары дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема была решаема.

Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.

— Капитан? — спросил Кирин, придерживая своего жеребца.

— Похоже, все-таки довелось нам свидеться с лодочниками, — вздохнул Дорникус. — Что ж, едем, как ехали. Может, расспросят, да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.

— Драпать или мочить? — деловито поинтересовался Боркус.

— По обстоятельствам, — пожал плечами командир и достал из мешка искусные артефакты. 'Огненный шквал' он зажал в левой руке — отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. Вырубатель пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. 'Кокон тишины' помимо своей основной функции давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивался достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать — хорошо, нет — так нет.

Боркус ослабил петлю на секире, что висела притороченная к седлу. Теперь в случае чего, ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет… По крайней мере, на виду.

Всадники явно спешили и подъехали уже совсем близко. Все как один рослые и крепкие мужчины. По взглядам, по повадкам, по выправке явно читалась военная школа. Только один из них выбивался из общей компании — щуплый, без оружия, закутанный в простой дорожный плащ. 'Наверное, чародей', - прикинул про себя командир охотников за головами и погладил Вырубатель.

Самый рослый мужик с черной курчавой бородой натянул поводья и зычно скомандовал:

— Стойте, где стоите! Кто такие, куда направляетесь?

Дорникус тоже придержал своего коня:

— Путешественники. Держим путь в Оробос по личной надобности, — и с легким вызовом добавил: — Сами-то вы кто будете?

— Те, кому отвечать надо быстро и по делу! — рассердился мужик и рукой подал знак своим людям. Трое воинов сейчас же выхватили из-за спин луки и натянули тетивы. Прочие даже не притронулись к оружию. Простая демонстрация силы, ничего опасного. Бородач, выждав мгновение, чтобы до троицы хорошенько дошло, кто здесь хозяин, продолжил:

— Еще раз! Кто, куда и откуда?

Дорникус примирительно показал пустые ладони:

— Дорникус из рода эль Таво. Возвращаюсь домой.

— Что-то не похож ты на благородного! — не поверил здоровяк, хотя тон его явно изменился в лучшую сторону. — А эти кто? — добавил он, ткнув пальцем в других охотников за головами.

— Боркус, мой телохранитель. И, — взмах рукой в сторону Кирина, — наш провожатый. Из местных.

— Почему не по реке?

— Сам который день задаюсь этим вопросом! — улыбнулся Дорникус. — Есть надежда, что теперь, когда можно спуститься к берегу, удастся найти попутное судно.

— Встретили кого-нибудь по дороге?

— Только пару охотников: отец с сыном. А больше никого. Места дикие, безлюдные.

Бородач явно пребывал в раздумье. Он покосился на невозмутимое лицо худосочного мужика в плаще и, не дождавшись от него подсказки, распорядился:

— Поедете с нами в лагерь, покажу вас командиру. Поедите, попьете, может, про лодку договоритесь.

— Было бы чудесно, — жизнерадостно согласился Дорникус, тем более что особого выбора у него не было.

Луки исчезли, колонна стала разворачиваться, бородатый здоровяк достал из кармана какую-то вещицу и что-то зашептал в нее. Очевидно, стал докладывать своим.

Дорникус уже собрался незаметно убрать Вырубатель: как будто все было в порядке. Неожиданно Кирин стал подавать жестами сигналы: 'Опасность! Враги! Боевая готовность!' Поразмышлять на тему, что смутило взломщика, командир тройки наемников не успел, потому что события сейчас же закрутились вихрем. Не только свои увидели и поняли сигналы Кирина. Один из воинов бородача перехватил послание и заорал:

— Тревога! К оружию!

В следующий миг он забулькал и повалился с коня, когда нож Кирина вошел ему точнехонько в горло. Второй нож — с эффектом против магов и чародеев — взломщик не пожалел для вражеского командира. Лезвие по самую рукоять вошло ему промеж лопаток и зашкворчало в ране, попросту не заметив железного панциря на своем пути. Бородач молча повалился на шею своего скакуна. Дорникус среагировал практически сразу, но потратил первые мгновения, чтобы сразу же вырубить чародея, если это действительно он. Ошибиться или полагаться на авось в этом деле недопустимо — бодрствующий чародей — это гарантированная смерть. Вид бесчувственного мужичка в плаще вселял определенную надежду на хороший финал, если, конечно, у нападающих нет амулетов.