Даниил Аксенов - Самозванец

— Если их будет очень много, — рассудительно заметил купец, — то процент не имеет значения. Я все равно озолочусь.

— Это так, — сказал принц. — Ты согласен на два процента?

— А кто будет оплачивать дорожные расходы и охрану? Ты или я? — мигом уточнил купец.

Михаил хмыкнул. Ему нравилась деловая хватка собеседника.

— Скажем так: дорожные расходы ты берешь на себя. А охрану я тебе дам. Солдат с амулетами Террота.

Это было очень щедрое предложение, и купец мгновенно это понял. Если у него будет такая охрана, то с ней никакие разбойники не страшны.

— Три процента — и по рукам!

— Два с половиной — и по рукам, — ответил принц. Ситуация его забавляла.

— Согласен, твое высочество, — поклонился купец.

— Тогда вот что, составь список тех амулетов, которые будут лучше всего продаваться, и принеси его мне через пару дней. Предупреждаю — военными амулетами особенно не увлекайся, мне не нужны хорошо вооруженные противники. А с остальными не стесняйся, пиши все, что в голову придет.

— Но военные амулеты принесут наибольший доход.

— Я догадываюсь об этом.

— Может быть, их мы будем поставлять лишь в некоторые места?

— Нет.

Варесан был отнюдь не глуп. И сразу же понял глубинный смысл предложения Михаила — Ранигу предстояла большая война. Свой вывод купец сделал на основании двух фактов. Во-первых, принц хотел получить сразу же как можно больше денег, возможно, не считаясь ни с чем и не ожидая поступления налогов. Во-вторых, он отказывался поставлять куда бы то ни было военные амулеты. Причем он не допускал никаких исключений относительно мест поставок. Может быть, принц рассматривал возможность войны со всеми соседями? Голова у купца закружилась. Большая война означала одно из двух: либо полное разорение, либо немыслимое богатство. Это было общее правило. Купец же привык рисковать.

— Твое высочество вскоре получит список, — сказал Варесан. — А когда появятся первые амулеты?

— Примерно через месяц-полтора. Или недели через три после коронации.

Купец поклонился, соглашаясь со сроками.

Прошло несколько дней. Михаил трудился как вол. Хотя иногда ему приходили в голову сравнение с белкой в колесе. Казалось бы, работаешь не покладая рук, а ничего не меняется. Но это было ложное впечатление. Его власть в столице укреплялась на глазах. Солдаты усиленно патрулировали город, не оставляя без внимания самые злачные места. Ремесленники вздохнули свободней, когда им объявили, что налоги не будут собираться еще год. Дворяне находились в легком шоке — Комен их быстро взял в оборот, подробно объяснив всем потенциальным смутьянам, что с ними сейчас церемониться никто не будет. Независимые великие ишибы выжидали. Их вообще никто не трогал, и они делали вид, что происходящие события их никак не касаются. Обстановка постепенно улучшалась. За одним исключением. И этим исключением была Инкит.

Она сразу же въехала во дворец после его захвата. Ей не могли помешать ни Ксарр, ни охрана дворца. Инкит выбрала себе комнату с самой лучшей обстановкой. И даже распорядилась перенести туда вещи из других частей дворца. Но не из корыстных побуждений, а потому что решила: фаворитке принца нужно жить в соответствующих апартаментах. И одеваться ей тоже следует шикарно. Михаил сделал ошибку, когда не пресек сразу же поползновения девушки поселиться во дворце. Но он был занят другими делами. А когда одной прекрасной ночью обнаружил Инкит у себя в кровати, было поздно уже делать что-то.

Конечно, он мог бы приказать Инкит покинуть дворец, но справедливо предполагал, что та сильно обидится. Одно дело — не давать игрушку в руки ребенка, и совсем другое дело — дать и отобрать. Он был сильно привязан к Инкит, поэтому обижать ее не хотел ни в коем случае. Но с другой стороны, следовало прекратить все нелепые слухи, которые порождало ее появление во дворце. Комен был совершенно прав: положение Михаила как принца было достаточно неустойчивым. Поэтому нельзя было ни в коем случае компрометировать себя официальной связью с дочерью сапожника. После этого оставалось только отменить дворянство и провозгласить республику. Потому что дворянство и соседние монархи могли бы отвернуться от него. Но обстановка не располагала к провозглашению республики. Это было бы уже чересчур.

Поэтому Михаил пошел по пути наименьшего сопротивления — решил выдать Инкит замуж. Таким образом, он убивал двух зайцев: сохранял ее возле себя в качестве простой фаворитки и пресекал все ненужные слухи. Шаг с замужеством был очень простым и очень логичным. Проблема была в том, что Инкит так не думала.

— Я не выйду за этого мерзкого старикашку! — заявила она, как только узнала об этом.

— У тебя нет другого выхода, — ответил принц. — И у меня тоже нет.

— Так придумай что-то! Ты же очень умный!

Михаила обычно забавлял женский ход мыслей. Многие знакомые девушки хвалили его интеллектуальные способности и требовали что-то придумать тогда, когда он уже все придумал, но придуманное их не устраивало. Получалось, что они хотели, чтобы он придумывал не для себя, а для них. А потом еще и обижались, если следовал отказ.

— Вот я и придумал. Ты выходишь замуж за тагга. У него очень древний род, почтенная фамилия…

— Он — скупердяй! — отрезала Инкит. — Это все знают.

— Ну и что? Ты выйдешь за него замуж, а жить с ним не будешь.

— Я останусь тут? — уточнила девушка.

— Если захочешь, — Михаил пожал плечами.

Хотя, если бы его здесь присутствовал Ферен, то он бы почувствовал ложь в ответе. Принц собирался в будущем избавиться от столь близкого присутствия своей любовницы. Ведь потом ему предстояло подумать о достойном браке.

Но ответ понравился Инкит, хотя она не собиралась сдаваться.

— Но он же будет иметь право ко мне прикасаться! — воскликнула она. — Как ты можешь это допустить?!

Как раз это Михаил допускал легко. Но сказать такое девушке прямо он не мог.

— Что ты, — произнес он, — тагга уже слишком стар. Ему не до девушек. К тому же у него иная страсть — деньги.

— Но будут ходить слухи, — возразила Инкит, — что ты специально выдал меня за него замуж.

— Ну и что?

— Как — что? — возмутилась девушка. — Слухи же будут позорить меня!

Михаил вздохнул. Вот она уже и не возражает против фиктивного брака, а беспокоится только о собственной репутации, как она ее понимает… Люди стремительно привыкают к своему новому положению. Особенно молодые девушки. Пожалуй ей дворянство, она захочет быть принцессой. Сделай ее принцессой, она потребует корону. И будет искренне считать, что ее прошлое давно всеми забыто. Хотя люди не забывают ничего. Почти ничего.