Андрей Буревой - Одержимый

— Тёмных ловите на живца? — сообразил я.

— Можно сказать и так, — изобразил намёк на улыбку краешками губ инквизитор и, бросив на дилижанс как бы безразличный взгляд, кротко вопросил: — А отчего твои спутники не выходят, сын мой? Неужели им за целый день не надоело томится в душном дилижансе?

— Да мы не сильно-то и томились. Жару переждали и ехали по холодку, — попытался оправдаться я и отделаться от этого излишне въедливого святоши.

— Предусмотрительно, — похвалил нашу инициативу святоша и предложил: — Но всё же пусть твои спутники выйдут. Вдруг кому-то из них надо грехи отпустить…

— Да святой отец, я желаю покаяться… — неожиданно заявила выглянувшая в окошечко Энжель, на миг повергнув меня в ступор своим неожиданным ходом.

Ошеломлённо уставившись на леди, я силился понять, что всё это означает. Неужели Энжель решила, что её смерть на костре самый верный и быстрый способ оставить Охранку с носом? Или может всё это хитрый розыгрыш? И это не инквизиторы вовсе, а переодетые ими аквитанские подельники нашей преступницы?

— Рад это слышать, дитя моё, — похвалил духовное рвение леди улыбающийся инквизитор, мельком глянув на неё и продолжая смотреть на меня.

— Простите, отче, но я не могу этого допустить, — глубоко вздохнув, преступил я дорогу шагнувшему к двери дилижанса инквизитору.

— И что это значит, сын мой, — сложив ладони, едва ли не промурлыкал благостно улыбающийся святоша. — Хочешь ли ты сказать, что отвергаешь священное право сей дщери Господней на покаяние и искупление грехов? — И продолжая улыбаться, обратился к своим сотоварищам. — Братья мои, подойдите-ка сюда…

— Э, тьер десятник, может пусть его… покается леди? — тихонько кашлянув, вопросил с козел Грегор. — Никуда ж она не денется отсюда в кандалах…

— Простите, отче, — повторился я, косясь на приближающихся к месту событий помощников инквизитора с безобидными дубинками на поясах, что всего лишь обиты железом. И вытащил из внутреннего кармана куртки сопроводительные бумаги. — Ознакомьтесь вот с этим.

— А зачем мне это? — удивлённо вопросил святоша и осуждающе покачал головой: — Когда я своими глазами вижу страшные вещи… — И обличительно ткнув перстом в сжимаемый мной стреломёт, повысил голос. — Человека, который с оружием в руках преградил дорогу Святой Инквизиции!

— Вот… — оборвав едва не сорвавшееся с моих уст ругательство, я с тоской прикинул свои невеликие шансы на благополучный исход противостояния с инквизиторами. Меня ж свои и положат, если я начну воевать со святошами, даже если впоследствии окажется что те на самом деле переодетые аквитанские агенты.

— Вот я и говорю, — сурово молвил старый святоша. — Что мне твои бумаги, когда ты делами своими показываешь своё истинное нутро!

Я выругался про себя. Фанатик, не иначе! Только такие истовые ревнители веры в каждом видят еретика и всячески стараются его изобличить. И пустыми словами от такого действительно не отделаешься…

— Ну хорошо, давайте тогда поговорим о делах, — тут же предложил я. — И разберёмся кто есть кто.

— Говори, говори, сын мой, — благостно покивал святоша, взмахом руки останавливая своих помощников полукольцом охвативших дилижанс. — Всё тебе зачтётся…

— Ваши б слова да Создателю в уши, — съязвил я ухмыльнувшись. — Ибо чувствую, ждёт меня тёплое местечко в Верхнем мире, по деяниям моим! Так как нет у матери нашей церкви более ярого сторонника, непрестанно делами своими доказывающего свою верность! — И с сочувствием поглядев на инквизитора, покачал головой. — А вот где окажетесь вы в посмертии, я даже и не знаю. Потому как работаете плохо. Бедолаг каких-то слабоумных ловите вместо истинных врагов Света!

— Это закостенелый еретик, распространяющий лживые заветы Тьмы, а не безвинный страдалец! — ощетинился святоша.

— Невелика добыча, — бросив на телегу с клеткой пренебрежительный взгляд, сказал я и скромно заметил: — А я вот давеча целого тёмного мастера к демонам отправил!

— Это как же ты умудрился? — недоверчиво поинтересовался инквизитор, вперив в меня пытливый взгляд.

— Так моим же словам веры нет, — напомнил я и подсоветовал:- Поезжайте-ка в Кельм, да узнайте там по факту как Керридан Стайни умудрился тёмного мастера завалить. Прямо к отцу-предстоятелю Йолю, главе нашего отделения ордена «Карающей длани Господней» езжайте, он вам глаза и раскроет.

— А знает ли тебя отец-предстоятель? — спросил святоша, делая вид, что малость усомнился в моих словах.

— И очень даже хорошо знает, — уверил я въедливого старикана, делая честные-пречестные глаза. — Поезжайте и спросите его. Думаю, он с удовольствием поведает вам об убиенном мной тёмном мастере и о том насколько я благочестивый сын нашей церкви.

— А что за бумаги ты хотел мне показать? — сделав постную мину, поинтересовался святоша, которому явно не улыбалось ехать на разборки к высокопоставленному собрату.

— Вот, ознакомьтесь, — повторно протянул я ему документы. — Сопроводительные бумаги, выданные Охранной управой, на конвоирование в столицу особо опасной преступницы, убившей нашего градоначальника. — И чтоб окончательно убедить инквизитора отвязаться, добавил. — Да и ещё. Вне всяких сомнений, в столице заключённой будет представлена возможность исповедаться и отпустить грехи. Пока же это преждевременно, ибо мы её не на казнь везём, а на дознание.

— Если душа человека требует покаяния, то никто не вправе ограничивать её в этом устремлении к Свету, — решительно высказался инквизитор, возвращая мне бумаги.

— Я ж с этим и не спорю, — изобразил я простодушие. — Просто мне кажется, что к данному случаю это ваше совершено справедливое замечание касательства не имеет. И преступницу нисколько не волнуют благочестивые порывы её души. Она просто хочет оставить всех с носом, оговорив себя. Видимо думает, что с помощью суда Инквизиции ей удастся уйти от проводимого имперскими властями дознания и сохранить в тайне преступную сеть, созданную в Кельме злонамеренными аквитанцами. — И пожал плечами. — Конечно, я могу ошибаться, отче, но всё же считаю, что просьба о покаянии это просто хитрая уловка данной особы, а не внезапный приступ раскаяния и благочестия.

— Уловка значит… — нахмурившись, задумался инквизитор и решительно кивнул: — В чём-то ты прав, десятник. Поэтому я не стану препятствовать твоему дальнейшему пути и принимать покаяние этой грешницы. — И предупредил, сурово взирая на меня. — Но учти — обязательно доложу об этом инциденте! И не дай Создатель, если окажется, что ты позабыл известить своё руководство о желании твоей подопечной встретиться со священником для покаянной исповеди!