Макс Фрай - Мой Рагнарёк

— У каждого свои предпочтения. — Сухо сказала она. — Зачем мне какое-то солнце? Ты меня вполне устраиваешь, от добра добра не ищут!

Я изумленно посмотрел на нее, но Афина уже свернула в сторону и сейчас с преувеличенным интересом расспрашивала о чем-то Одина. Я не стал прислушиваться: мне было не до того.

«У тебя больше нет времени, чтобы мечтать о том, что когда-нибудь она сама бросится тебе на шею! — Сурово сказал я самому себе. — Ты и так слишком долго топтался на месте, как провинциальный интеллигент под дверью пустого туалета — дескать, а вдруг там все-таки кто-то сидит, и я его потревожу…» Незадолго до полудня мы снова позволили себе остановиться — почему бы и нет?

Можно было не сомневаться, что судьба сама найдет нас, даже если мы опоздаем к месту встречи, которое не было отмечено ни на одной из карт — а значит, любое место вполне подходило для предстоящего нам увеселительного мероприятия… Я спешился и посоветовал Синдбаду попробовать пожевать астры, в изобилии растущие за невысоким забором загородного дома, напротив которого мы оказались: они показались мне довольно аппетитным завтраком для моего дромадера.

— Идем, прогуляемся, Паллада. — Решительно сказал я Афине.

— Сейчас, — растерянно отозвалась она, — но вообще-то я собиралась пообедать…

— К чертям собачьим твой обед! — Улыбнулся я. И сочувственно добавил:

— Не пытайся затормозить, ладно? А то, не дай бог, получится…

— «Затормозить»? — Смущенно переспросила она. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, но… ладно, не буду! А куда ты собираешься прогуляться?

— Куда-нибудь на край света. — Усмехнулся я. — Ты не против?

— У этого мира нет никаких «краев», к сожалению. — Вздохнула она. — Он шарообразный — ты знаешь?

— Знаю, мне уже кто-то об этом говорил… Зато безлюдных мест видимо-невидимо, особенно в последнее время. — Я пожал плечами. — Главное, чтобы на нас никто не пялился, правда?

— Ну, если ты так говоришь, значит правда. — Растерянно согласилась Афина. — И все-таки, куда мы пойдем?

— Куда — не знаю, но мы уже там! — Рассмеялся я. — Как всегда, достаточно было захотеть!

Здесь темно, а ведь только что был полдень… Посмотри под ноги: нет больше никакого загородного шоссе, только узкая каменистая тропинка во мху.

Кажется, я никогда раньше здесь не был, хотя все может быть: иногда темнота изменяет очертания знакомых мест…

— Шишка. — Констатировала Афина, подняв с земли какую-то штуковину.

Отбросила ее в сторону, подняла еще что-то и самым серьезным тоном сообщила:

— Еще одна шишка.

Мы в лесу, да?

— Наверное. В лесу, или в очень большом парке. Думаю, что скорее второе: здесь чувствуется рука человека. Тропинки слишком ровные… ага, я угадал!

Видишь, там, среди деревьев фонари, просто сейчас они не горят… Но все равно здесь здорово.

Чувствуешь, как пахнет воздух?

— Да, — рассеянно согласилась она, — хвоей, сыростью и еще чем-то…

— Дымом. — Проникновенно сообщил я. — Можно подумать, что местный смотритель дезертировал из моей армии, вернулся на работу и принялся жечь прошлогодние листья… Если так, то я на него не в обиде!

— Макс, а зачем?… — Неуверенно начала Афина и умолкла на полуслове.

— Зачем мы сюда пришли? — Закончил я. — Ты и сама отлично это знаешь, правда? Ты давно меня раскусила, разве не так? Ты ведь знала, что делаешь, когда присылала ко мне Гекату, принявшую твой облик — счастье, что мой Джинн ее вычислил! Ладно, дело прошлое… Одним словом, я очень хочу, чтобы ты проиграла этот ваш с Одином дурацкий спор насчет поцелуев — вот, собственно и все. Если эта идея вызывает у тебя отвращение, скажи сразу. Мы можем тут же вернуться обратно и пообедать, или сходить по нужде — на выбор, впрочем, можно напоследок оттянуться по полной программе, позволить себе и то, и другое… Правда здорово?

— Почему ты говоришь так сердито? — Тихо спросила она.

— Потому что я нервничаю. — Честно признался я. — Я ужасно боюсь, что ты пошлешь меня подальше, прямо сейчас — и все!

— Прямо сейчас не пошлю. — Спокойно сказала Афина. — Может быть, позже…

Сначала я хочу спросить…

— Уже легче! — Улыбнулся я. — Спрашивай.

— Почему ты затеял этот разговор? — Ее голос звучал печально и смущенно.

— Все и так было неплохо…

— Плохо. — Я помотал головой. — Ты и сама знаешь, что плохо! Может быть, ты никогда не признаешься себе, что тебе и самой позарез требовалось услышать от меня что-то в таком роде — неважно! Я видел твои глаза сегодня, и мне больше не требуется никаких доказательств. Не знаю, как ты, а я не хочу угробить последние мгновения своей жизни на мучительные сожаления — просто не могу позволить себе такую роскошь! Я и так слишком долго тактично отмалчивался — из уважения к твоей божественной неприкосновенности, и все такое… Все время думал, что когда-нибудь ты сама дашь мне понять, что я напрасно скромничаю… Но сегодня утром я довольно убедительно говорил, что у нас больше нет времени, и вдруг понял, что у меня его тоже нет. Какое уж там «когда-нибудь»!

— Больше нет времени, это правда… — Эхом откликнулась она. — Да, ты умеешь убеждать… Но ничего не выйдет, Макс. Я не могу принадлежать мужчине — ни одному из Бессмертных, ни уж тем более человеку. Такова моя сущность, ничего не попишешь!

— Отлично, — мягко сказал я, — значит тебе чертовски повезло, милая. Мне не нужно «принадлежать» — я и сам-то себе не принадлежу! — кроме того, я не человек и не один из ваших — так, наваждение…

— Солнечный зайчик, да? — Вдруг рассмеялась она.

— Да. — Серьезно согласился я. — Ты всегда знала, что я могу стать единственным исключением из правила. Именно поэтому ты так радовалась моим визитам и никак не могла заставить себя враждовать со мной по-настоящему.

— Ты разбудил что-то в моем сердце, это правда. Но…

— Никаких «но»! — Улыбнулся я. — Ты еще не поняла? Со мной можно все — просто потому, что это не считается. Я — как предрассветный сон, о котором у тебя не останется никаких воспоминаний… а даже если и останутся — какая разница, мало ли, что может присниться?!

Пока я говорил, Афина подходила все ближе — можно подумать, что я притягивал ее, как удав кролика.

— Действительно — мало ли, что может присниться… — Удивленно повторила она. Я почувствовал, что ее теплая ладонь нерешительно прикоснулась к моему запястью — господи, кто бы мог подумать, что обыкновенное прикосновение женской руки может заставить мир завертеться перед моими глазами! В моей голове образовалась дурацкая мальчишеская фраза: «ага, пошло дело!» — увы, у меня не хватило интеллекта сопроводить это замечательное событие более лирическим комментарием…