Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин
Не веря своему счастью, Рэммора зажмурилась и томно потянулась. Она вернулась. Ее силы снова были с ней.
И тут ее сердце кольнуло острой иглой, и эта невидимая ранка заныла, как будто из нее начали выкачивать кровь. Она все поняла. И решила действовать.
Первым делом ведьма привела в порядок платье и шляпку — о, она действительно снова была собой. Все эти простые вещи, на которые еще вчера она тратила невероятное количество усилий, теперь получались легко и быстро. Дыры на платье затянулись, ткань очистилась и разгладилась, как будто ничего и не было — никаких тебе кувырканий в золе через камины. Не забыла Рэммора стереть также сажу и кровавые потеки с кожи.
Вернув себе пристойный вид, она взяла сумочку и снова подошла к камину. Огонь горел достаточно сильно. Ведьма ткнула кочергой в угли, проверяя, нет ли кого на той стороне. Кочерга не побелела, когда она ее вытащила, что означало: нечаянных свидетелей ее невиданному появлению не будет. Удовлетворенная этим фактом, Рэммора пригнулась и шагнула прямо в камин. Огонь, поднявшийся столбом, поглотил ее.
В следующее мгновение младшая сестра Кэндл перенеслась за несколько миль от Крик-Холла и пристроенного к нему флигеля. Ведьма оказалась в самом центре города, а если точнее, в здании «Банка гг. Горбэнкс», на третьем этаже, в небольшом вестибюле для особо важных клиентов.
Как Рэммора и предполагала, вестибюль был пуст. Камин, из которого она появилась, ярко горел, освещая зал с высокими потолками и деревянными панелями на стенах. У камина стояли глубокие кресла для тех, кто приносит банку настоящие деньги.
Быстрым шагом Рэммора направилась к ведущей вниз лестнице. На первой же ступени левый каблук подломился. Ведьма едва успела поймать равновесие.
«Должно быть, подарочек напоследок от любимой наставницы», — с ненавистью подумала она.
Ее наставница, единственная, кто ее, как она думала, понимал, была мертва — ведьма Кэндл почувствовала это сразу же, как только старуха испустила дух. Связь Рэмморы с Софией Кроу была крепче, чем у близких родственников, крепче, чем бывает даже у близнецов. Старая ведьма перестала существовать, и связь тут же исчезла, словно кто-то перерезал нитку. Еще утром Рэммора горько сожалела бы, страдала бы и, несомненно, очень горевала бы по той, что наставляла ее столько лет, но теперь думала: «Поделом тебе».
Причиной столь резкой перемены стало неожиданное открытие. Такое бывает, когда человек, которому ты доверяешь, как самому себе, спускаясь за тобой по лестнице, вдруг толкает тебя в спину, и ты падаешь, катишься по ступеням вниз, ломая кости и сворачивая шею с единственной лишь мыслью: «За что?!»
Старуха предала ее. Когда эта помешанная Клара заявилась в комнату, скулящая, как побитая собака, София не заметила — или сделала вид, что не заметила, чтобы не выдать себя, — как та в приступе безумия вырвала с волосами катушку ниток. Но Рэммора все видела: силы беспомощной Клары возросли многократно, стоило катушке отлететь прочь. Да, у нее в волосах оставалось еще около десятка их, но то, что она творила, лишившись всего одной, впечатляло!.. Колдовская нить, связывающая силы… Это вовсе не Корделия лишила сил Рэммору, как пыталась убедить ее София, а старуха лично: она сама заставила ее нацепить свои катушки, а еще всякий раз проверяла, «не снимала ли она катушечки, ее личные обереги, чтобы злые сестры Кэндл не смогли причинить никакого вреда любимой ученице».
А она, наивная дурочка, и верила, ведь глава ковена, бывшая Верховная, не навредит своей единственной последовательнице! Тварь…
Понятно, почему она связала силы своей дочери: та непредсказуема и безумна, поди угадай, что она выкинет, да еще и при ее-то былых возможностях. Но зачем ее, Рэммору, было связывать? Зачем?! Этого младшая ведьма Кэндл не понимала. Рэммора возненавидела старуху за ее ложь и предательство. Как София могла так поступить со своей единственной ученицей?!
Но ничего, утешала себя Рэммора, она и без старухи доведет дело до конца и помешает Корделии воплотить ее план. Да, в одиночку, да, лишенная совета, но у нее все получится.
Рэммору уже не волновало, кто написал провокационную записку. Сейчас у нее были дела намного более важные и намного более срочные.
Младшая ведьма Кэндл и не заметила, как оказалась на первом этаже. Вот и нужный ей коридор! Не успела она пройти по нему и десяти шагов, как дверь одного из кабинетов распахнулась, и ей навстречу вышел молодой человек в темно-зеленом пальто и шляпе. Потрясенная, Рэммора застыла на месте, глядя на родного племянника.
Виктор захлопнул дверь и приблизился танцующей походкой.
— Мое почтение, мадам! — радостно поприветствовал он тетушку и, не оборачиваясь, поскользил по мраморному полу прочь.
Рэммора глядела ему вслед и никак не могла отойти от шока. Что он здесь делает? Почему?
«Так, успокойся, — мысленно встряхнула она себя, когда ее племянник скрылся за углом. — Корделия говорила, что такое может случится. Он иногда проверяет своих тварей. Как они работают и тому подобное… Это не Виктор. И он меня не узнал. Вот и хорошо… А я, кажется, пришла туда, куда нужно».
Рэммора подошла к двери. На ней висела медная табличка: «Боул Колдрон, эсквайр. Старший клерк, уполномоченное лицо банка в вопросах…» Далее размещался весьма длинный список вопросов, в которых был уполномочен хозяин кабинета, что делало честь его деловой хватке.
Рэммора заставила себя собраться. Да, они его уже поймали, но речь ведь идет не о дружеских посиделках. Кто знает, что он может выкинуть. И пусть Мегана уверяет, что цепи нельзя разорвать, но это же всего лишь слова напыщенной гусыни, и только!
Младшая ведьма Кэндл сделала глубокий вздох и, не став стучать или спрашивать чьего-то дозволения, бесцеремонно повернула ручку.
Когда дверь открылась, Рэммора увидела стоящего к ней спиной толстяка. Услышав скрип двери,
