Практикум по привороту или мама-одиночка для двоих (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна

Густой, мешающий нормально дышать смрад окружал нас на постоянной основе и не желал развеиваться под моими беспомощными попытками обмахнуться найденной в сумке тетрадкой. Наоборот, с каждым новым взмахом меня снова и снова окатывало очередной дурно пахнущей волной, отбивая профессиональный нюх. И укрепляя желание подарить местным жителям очень качественное дезинфицирующее, удаляющее все неприятные запахи зелье. Оно выведет любые пятна и уничтожит всю заразу на корню!

Даже если под этой самой заразой понимается дорогая сердцу местного коменданта нежить, изволившая почивать прямо посреди стихийного погоста.

- Чем это так… Пахнет? – морщась как первокурсник, впервые попавший в анотомичку, поинтересовался Валесс, показательно зажимая себе нос.

Занятие бессмысленное. Всё равно все рецепторы сдохли в муках и нормально различать ароматы получится ладно, если через сутки. А может, и того больше…

- Ну, - невольно принюхалась, пытаясь понять, что это. И, скривившись, откликнулась. – Какой-то идиот с крайней степенью разжижения того сомнительного вещества, что заменяет ему мозг, сумел забыть на сильном огне в обыкновенном чугунном котле смолу пополам с тухлыми яйцами. И забыл, по всей видимости, так давно и крепко, что несчастный котёл не придумал ничего лучше, чем банально и просто прогореть от таких изуверских способов эксплуатации и столь откровенного пренебрежения техникой безопасности в условии алхимической лаборатории!

Рядом уважительно присвистнули, вслушиваясь в мою тираду, и даже пару раз расщедрились на аплодисменты, в особо напряжённых и красочных моментах. Я же лишь зло выдохнула и добавила громким, трагичным и полным невысказанной жажды мести шёпотом:

- Я искренне хочу знать, кого надо распять на кресте и спалить к чертям, дабы уменьшить поголовье косоруких идиотов, смеющих лезть своими немытыми лапами в тонкие дебри такой хрупкой науки как алхимия?!

Естественно, ответа на мой вопль души не последовало. Да и кто бы смог мне хоть что-то внятно прояснить, если боевик пребывал в стадии очень большого удивления, созерцая окружающий пейзаж, химеролог куда-то успел слинять, а из разумных существ здесь были лишь одни очень условно разумные зомби.

И то, единственной ценной мыслью в остатках их мозга было банальное желание пожрать. Которое они со всё нарастающим рвением старались осуществить с нашей непосредственной помощью. В смысле, схватить чью-нибудь ногу и впиться в неё своими гнилыми зубами до того, как потенциальная жертва придёт в себя от неожиданности и найдёт чем приложить такого настойчивого кавалера!

Вытащив из кармана одну из пробирок, встряхнула её и с каменным выражением лица вылила вспенившееся содержимое прямо на голову умертвия. Тот заорал и отскочил от меня подальше, пытаясь потушить тлеющую и растворяющуюся под воздействием кислоты кожу. Его товарищи сочувственно завыли, обступив пострадавшего, однако при этом не упускали возможности полакомиться слегка протухшим мясом, сковыривая его со страдальца.

Жизнерадостное зрелище, что не говори. И такое аппетитное, что я невольно порадовалась тому простому и печальному факту, как пропущенный в спешке завтрак. Мои внутренности и так грозят отправиться исследовать мир самостоятельно, а что было бы, если бы я ещё и поесть успела?

- Так, так, так… - полный отвращения и пренебрежения голос, раздавшийся откуда-то сверху, распугал всех умертвий, заставил всполошиться стаю летучих мышей и насторожиться придремавшего у ближайшей могилки упыря. – Какие гости в нашем захолустье… Алхимик и боевой маг, да без спроса и приглашения… Неужели успели изобрести эликсир храбрости, а я как всегда не в курсе?

Оптимизм, всё ещё бившийся где-то внутри, окончательно скончался в жестокой агонии, при этом долго корчась в адских муках. И ведь было отчего! Придя на чужую территорию, мы не придумали ничего лучше, чем нарваться на самого вредного, злопамятного, языкастого и непримиримого в борьбе за свои принципы некроманта всея Академии. И звали его…

- Лекс Руашь, - тоскливо протянула, прикрыв глаза рукой и считая до десяти и обратно.

Но трепетная надежда на то, что мне это привиделось, и ходячая язва и сволочь нашего учебного заведения не созерцает нашу скромную компанию, сидя на одном из надгробий, увяла моментально, стоило услышать в ответ:

- Приятно, чёрт возьми, когда тебя узнают с полувзгляда и понимают с полуслова. Или же наоборот? – Лекс хмыкнул и сощурился, глядя на нас. – Итак, я повторюсь и жажду получить ответ. Что же в наших скромных пенатах забыла такая забавная и совершенно нелогичная парочка?

- Не поверишь, - вернула ему ухмылку, скрестив руки на груди и возвращая говорившему ехидный оскал. – Мимо проходили, глядим – ой, общежитие! Подошли поближе – ой, чужое общежитие! Заглянули внутрь – мама-дорогая, да тут же кладезь данных для дипломной работы по ведению партизанской борьбы в стане вероятного противника! И знаешь, что? Мы подумали-подумали и решили остаться!

Тишину, воцарившуюся в коридоре, можно было потрогать руками. Даже зомби и те подвывать перестали, а упыри навострили уши, высунувшись из щелей. Сам же звезда столь гостеприимного факультета недоверчиво на меня вылупился и теперь явно пытался в кои-то веки найти слова для ответа. Нашёл, сглотнул громко и выдал информативное:

- А?!

Смешки по углам дали понять, что такую бодрую и тёплую встречу наблюдали не только обитатели своеобразного кладбища, но и другие адепты. И им явно пришлось по вкусу то, как нерешительно нынче выглядел вечно играющий на чужих нервах некромант. Правда, показываться ему на глаза никто не спешил, явно не желая оказаться свидетелем чужого позора.

Как известно, свидетели промахов магов Смерти живут ровно столько, сколько понадобиться этому самому магу, что бы добраться до них и отправить на очередной круг перерождения.

- Ша, инферналы! – на язык сама собой легла подслушанная у Гретх фраза, вызывавшая новый  приступ гомерического хохота у невидимых нашему глазу зрителей. Видимо, они тоже были осведомлены о пристрастии неподражаемого аспиранта к этой фразе в духе разбойников с большой дороги. – Дайте вашему сокурснику собраться с мыслями и придумать хороший, достойный ответ!

- А если ни одна мысль на собрание не пришла? – с детской непосредственностью полюбопытствовал Валесс, бочком подбираясь ко мне поближе.

- Ну не надо быть настолько уж пессимистичным! – укоризненно протянула, ткнув его локтем в бок и кивая в сторону синеволосой макушки, мелькнувшей за одним из склепов. – Может, он сейчас подумает и выдаст нам ответ, достойный войти в учебники по ораторскому искусству, как образец красноречия?

Вновь тишина и новый виток громкого хохота сбил вновь задремавших под потолком несчастных летучих мышек. Те с оглушительным писком рухнули вниз и заметались от стены к стене, в поисках хоть одного уголка, где не будет хохочущих адептов или же попрятавшихся от греха подальше мертвецов. Сам же предмет нашего разговора сначала побледнел, потом покраснел, потом снова побледнел…

И явственно скрипнул зубами, сжимая руки в кулаки. Над ним сгустила туча, причём в прямом смысле слова. Но прежде, чем Лекс успел хоть что-то сказать в свою защиту или же просто, но эффективно прибить вконец обнаглевших нелегальных визитёров, ему в лицо врезался букет. Простой такой букет из увядших погребальных кувшинок прилетевший точно в раскрытый для гневного ответа рот некроманта.

Привставший с насиженного места адепт Руашь закономерно подавился и закашлялся, тут же испортив вид оскорблённого и низверженного божества, готового рвать и метать. Смех не утихал и пошёл уже, как мне кажется, на третий круг, став ещё громче и гомеричней, когда из-за очередной могилы высунулся озадаченный чем-то Ирис и, оглядевшись, выдал:

- А где цветочки?

Мы с Валессом переглянулись и синхронно тоскливо вздохнули:

- Ирис…

Тем временем Лекс успел отплеваться и даже отчистить свою безукоризненно отглаженную форму от комьев земли, трупной слизи и почерневших стеблей. Он выпрямился, гордо вскинув волевой подбородок и, грозно сверкнув глазами, прошипел: