Олег Авраменко - Власть молнии

Читрадриву не мог остановить даже печальный пример взаимоотношений русичей с иудеянами, священные книги которых частично совпадали. При подготовке к крещению жрецы огорошили его известием, что на самом деле у христиан не один бог, а целых три, вернее, бог-то един, но существует в трёх разных ипостасях – сам Иисус Христос, его Отец и ещё какой-то загадочный Святой Дух. Естественно, Читрадрива забеспокоился, ночь напролёт листал Святое Писание и после этого пришёл к выводу, что Отец Иисуса Христа – это не кто иной, как иудеянский Адонай!

«А ты говоришь, мирная жизнь, единый бог, – жёлчно съязвил по этому поводу Карсидар. – Вспомни, как насторожили догадки о моём происхождении Данилу, Остромира и Михайла. И подумай над тем, как стали относиться к тебе „друзья“ – иудеяне! А у них, оказывается, общий бог».

Да, было над чем призадуматься…

Единственным человеком из иудеян, который рассматривал «пришлых колдунов» не как неизбежное зло, был веронский купец Шмуль. Он и на церемонии крещения почти присутствовал – в саму Десятинную церковь, разумеется, не заходил, но затесался в толпу народа, собравшуюся на Бабином Торжке, через который провели торжественную процессию с «новообращёнными рабами Божьими Давидом и Андреем», как пышно именовали их в тот день. Карсидар тогда остро почувствовал особо пристальное внимание, исходившее от одного человека и перекрывавшее простое любопытство толпы, смешанное с суеверным ужасом. И прекрасно понял причину этого внимания.

А на следующий день Читрадрива потихоньку сообщил Карсидару, что перед отбытием в Верону Шмуль хочет встретиться с обоими падшими. Для соблюдения тайны пришлось «колдовским» способом переместиться в заранее условленное место за городом. Купец уже ждал их и, между прочим, ничуть не испугался появлению Карсидара и Читрадривы прямо из воздуха. Кажется, даже не очень удивился.

– Да-да, о способностях Ицхака ходили смутные слухи, – сказал он на это. – И мне думается, он исчез как-нибудь похоже. Взял и растворился в воздухе. А как иначе?

– Оставив мою мать и меня? – возмутился Карсидар. – Бросив королевство на произвол судьбы?!

– Да-да, твою мать… – старик задумчиво пожевал губами. – Ты так похож на красавицу Тамар, о Давид бен-Ицхак!

– Тамар? – удивился Карсидар, сознание которого моментально отозвалось цепочкой ассоциаций. – Это… Да, это имя моей матери! Точно. Но ведь это… и дерево…

– А ты помнишь? – косматые брови Шмуля дрогнули. – В самом деле, это также название высокого стройного дерева. И у матери твоей была та же гордая, поистине королевская осанка. Я видел её, я знаю… Но погоди! У малыша Давида была одна особая примета, – всполошился старик и попросил:

– Покажи-ка ухо.

Вместо этого Карсидар вынул из кармана на поясе серёжку с необычным камнем.

– Она снята?! – Шмуль пришёл в ужас и пробормотал:

– Тогда всё ясно…

Старик долго отмалчивался, не отвечая на настойчивые расспросы Читрадривы и Карсидара, а в голове у него вертелась единственная судорожная мысль: «Печать снята…»

– Об этой серьге всякое болтали в народе, – сказал он наконец. – Я знаю лишь одно: отец нацепил её тебе после пожара в дворцовой пристройке…

– После пожара?! – воскликнул Карсидар, не веря своим ушам, а Читрадрива громко расхохотался.

– Поэтому я склонен верить тому, что ты в самом деле сын Ицхака, – сказал Шмуль. – Ведь в городе ходят слухи об уничтоженной огнём разведке татар…

Купец вновь умолк, представив картину грандиозного пожарища, правда, нисколько не похожую на ту, какой она была в действительности. Потом принялся всячески сокрушаться по поводу роковой ошибки, совершённой обоими пришельцами.

– Что вы наделали?! Для нас считается меньшим грехом перейти в веру к муслмим, чем подставить голову под воды крещения!.. – вопил он так, что, казалось, с окрестных деревьев осыпалась мелкая снежная пыль. Хорошо, что в назначенном для встречи лесочке не было никого, кроме них.

– Нам капали на головы елейное масло, а не воду, – пытался возразить Карсидар.

– Всё равно! – гремел купец. – У муслмим, по крайней мере, один божок, хоть и нечестивый, – Аллах. А эти ноцрим называют себя единобожниками, исповедуя трёх в едином лице! Это же идолопоклонство! И кто на него согласился? Давид, сын самого Ицхака! Или тебя принудили?

Шмуль хитро взглянул на Карсидара и подумал: «Кто в силах диктовать такому человеку свою волю…»

– Верно, я сам пошёл на это, – сознался Карсидар. И непонятно почему ему вдруг сделалось невыразимо стыдно.

– Вот! Признался! О, Адонай, Адонай, видишь ли ты позор этого несчастного глупца?! – в искреннем порыве купец вскинул руки к небу. Но через некоторое время немного успокоился и заговорил более сдержанно:

– Ладно, сделанного не воротишь, и к чему сокрушаться? Будем уповать на милость Всевышнего и надеяться, что когда-нибудь ты раскаешься… хотя наши не прощают грех добровольного крещения. Никогда! И если старый Шмуль сейчас разговаривает с вами, то потому лишь, что изъездил вдоль и поперёк многие земли и навидался за свою долгую жизнь всякого, уж поверьте мне. И обоих твоих родителей я видел, тяжкий грешник Давид бен-Ицхак. К тому же, несмотря на то, что тогда я уехал из королевства Исраэль, у меня в груди живое сердце, которое на части разрывается при одной мысли о несчастной судьбе нашего народа. Мы вот говорили как-то с другом твоим Читрадривой, и он признался, что ему тоже больно за унижения соплеменников, которые они терпят в вашем далёком краю.

Читрадрива со значительным видом кивнул, и Карсидар с некоторым раздражением подумал, что его товарищ пытается навербовать сторонников для своего заговора где только возможно.

– Поэтому, молодые люди, несмотря на тяжесть совершённой вами ошибки, старый Шмуль говорит: будете нуждаться в чём – добро пожаловать в Верону. Мой дом всегда открыт для вас обоих. Если я буду жив, то помогу вам сам, если сойду в могилу – дети мои помогут или внуки. Моё слово верное, можете на меня положиться.

Далее купец объяснил, куда нужно ехать отсюда, чтобы добраться к нему, а также описал дорогу в Землю Обета.

– Там сейчас более или менее спокойно, неаполитанский король выгнал этих ублюдков с крестами на одеждах. Правда, надолго ли… Вот отец твой, незабвенный король Ицхак, умел расправиться с ними! Правда, огнём и молниями он не швырялся, но!.. – И, многозначительно подняв вверх указательный палец, старик прошептал:

– Он умел творить такие чудеса, что некоторые косные фанатики склонны были считать его посланцем демонических сил. Как они радовались, как веселились, когда королевство Исраэль пало!