Джульет МакКенна - Удача игрока

Ларисса встала и одернула платье.

– Надень свои бальные туфли, о уважаемый Верховный маг. – Она улыбалась, и у нее светились глаза. – Пусть люди болтают. А что касается наслаждения, – девушка взяла Планира под руку, договаривая на ходу, – оно будет зависеть от того, устанешь ты в танцевальном зале или нет, верно?

Пока Узара возился с зеркалом и щепкой из костра, я последовала за одним из целителей и спустилась из лощины к длинному узкому озерку. Струйки воды сбегали меж папоротников по камню, устланному слоями серого и охры, проколотыми тут и там влажной чернотой. От подернутой рябью воды тянуло холодом. Группы мужчин и женщин купались, стирали одежду и осторожно пробирались по скользкому зеленому уступу, чтобы наполнить котелки чистой водой из родника. Я как следует вымылась, хотя от студеной воды перехватывало дыхание. Потом завернулась в куртку и, наслаждаясь тем, что я снова чистая, пошла на поиски чего-нибудь, что сойдет за чистое белье.

Харайл заваривал в мисках травы на входе в пещеру и кивнул мне, когда я рылась в своей котомке.

– Ты из Народа? – В его голосе звучало сомнение.

– Нет, – покачала я головой. – Мой отец был вашей крови, но я инородка. – Теперь я это ясно понимала. Прошлое моих родителей принадлежит им, а мое будущее – мне. Я достала со дна драгоценную книгу и, убедившись, что обертки не пострадали, посмотрела на Харайла. – Та песня, которую вы пели раньше, это «Исцеляющие Руки Мазир», верно?

Целитель оторвался от своей работы.

– Ну и что?

– Ты знал, что есть сила в этой песне, в джалквезане? – Я улыбнулась ему.

Явно озадаченный, Харайл наморщил лоб.

– Что за сила?

– Разновидность заклинания. – Я вложила всю свою искренность, до последней крупицы, в эти слова. – Я приехала на запад по поручению тормалинских ученых, чтобы отыскать знания древних племен. Я нашла джалквезан.

Интерес на лице Харайла возобладал над иными чувствами.

– Но как это может быть заклинанием? Это же просто чушь.

– Вовсе нет, – с горячностью заверила я его. – Никаких сомнений в этом быть не может.

– Если джалквезан – заклинание, то что оно может сделать против горцев? – Целитель, как я и ожидала, ухватился за эту мысль.

– Ты находишь нужную тебе песню. Если желаешь спрятаться, поешь о «Вьенн и Оленихах». Если заблудился, пой о «Мазир и Буре», и ты снова отыщешь дорогу. – Я старалась, чтобы моя речь звучала так же легко, как лущение гороха. – Джалквезан привязывает колдовство к песне. Все это есть в моей книге. – Я крепко обняла песенник, надеясь, что Харайл не попросит его посмотреть.

– Можно творить колдовство просто пением?

Я прикусила ругательство, услышав сомнение в голосе Харайла.

– Я почти год путешествую с магами. Они пытаются разгадать эту головоломку в течение поколения, и джалквезан оказался тем кусочком, который точно подошел! – Я откровенно блефовала с пустыми руками, чтобы сорвать куш.

– Мы просто должны петь?

Харайл посмотрел на группу детишек. Они были заплаканные, а одна девочка все оглядывалась через плечо и просительно лепетала понятное на любом языке «ма-ма-ма-ма».

– Ты поешь, веруя в силу джалквезана. – Я говорила так глубокомысленно, что могла бы убедить императора Тормалина заплатить мне за право занять его собственный трон.

– Мы все должны петь?

Сэдрин спаси меня, что эти ученые теории говорили о Высшем Искусстве? Вера есть ключ, и чем больше умов сфокусировано на чем-то определенном, тем больше сила, из коей та вера может черпать? От одной лишь попытки осмыслить это разболелась голова, и я закрыла глаза. Зачем осмыслять? Почему просто не сделать это и положиться на удачу? Я открыла глаза и увидела, что Харайл смотрит на меня выжидательно.

– Постарайся вовлечь в пение как можно больше людей, – посоветовала я, излучая спокойную уверенность. – Просто порекомендуй им сосредоточиться на словах и желании, чтобы ваши люди остались целы и невредимы. Остальное сделает джалквезан.

У целителя разгладился лоб.

– Если это не поможет, то и не повредит, – устало улыбнулся он. – И пение, несомненно, подбодрит людей.

Я бы предпочла более горячую поддержку, но всегда беру то, что предложено.

– Если ты извинишь меня, я пойду узнаю, как дела у моих друзей. – Одну руну я положила, пора выложить еще несколько.

Мои спутники собрались вокруг Узары, который сидел на земле, сосредоточенно глядя в широкую мелкую миску, стоявшую между его вытянутыми ногами. Я остановилась рядом с Джилмартеном. Грен скрестив ноги сидел напротив, а Дарни смотрел вниз, нависнув над головой Узары. Сорград с нейтральным лицом сидел в нескольких шагах от него, что-то жуя.

Тусклый зеленый свет начал собираться на дне миски. Кружась, он свился в образ, который сиял пронзительно ярким светом гор, причудливо контрастируя с приглушенным светом, сочащимся вокруг нас сквозь листву. Изображение устремилось вниз и понеслось над каменистой тропкой, вьющейся в выжженной солнцем траве. Сухая земля и гравий заполнили образ, скользя мимо с головокружительной скоростью. Мой желудок восстал, и я закрыла глаза.

– Где отряды? – нетерпеливо спросил Грен.

Узара согнул руки и сконцентрировался, высунув от напряжения кончик языка.

– Поблизости никого не видно, это уже кое-что.

– Найди основную часть их сил! – приказал Дарни. Узара запрокинул голову.

– Было бы гораздо легче, если б ты не дышал мне в затылок. А я уж как-нибудь сам справлюсь со своим гаданием. – Он нахмурился. – Я не уверен, что мне не мешает их проклятая эфирная магия.

– Попробуй с этим. – Я покачала над миской ножичком стервы Шелтий и лукаво улыбнулась Узаре. – Разве твое гадание не бывает гораздо вернее с чьими-то вещами?

Маг прищурился, но взял ножик и бросил в воду, выразительно щелкая пальцами. Я подмигнула Сорграду и Грену.

– Мы на месте, – внезапно сказал Узара.

Все бросились к нему, отпихивая друг друга, чтобы лучше видеть, но каждый старался не толкнуть мага.

Мягкий зеленый свет поднялся из воды, едва заметный на солнце. Серебряное лезвие ножа заблестело на миг, прежде чем исчезнуть, когда новый образ лег на поверхность воды. Появилась та девушка в каком-то рекине.

– Я бы не сказала, что все вы, горцы, выглядите одинаково, но ваши дома похожи, как близнецы! – прошептала я Сорграду.

Девушка стояла у длинного сланцевого стола, который мог быть вырублен из того же куска, что и стол в фессе Хачал. Пока я говорила, Шелтия пересекла загроможденную мебелью комнату и вышла из рекина. Джилмартен затаил дыхание, остальные выругались.