Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

Итак, племянник, много лет епископ Ванье знал, что где-то на свете живешь ты, принц. Но, как он ни пытался, найти тебя он не мог. Эту тайну он доверил только высокопоставленным Дуук-тсарит, которые помогали ему в поисках. Как они сообщили мне, все сведения о живых Мертвых тщательно проверялись. И первый подходящий случай, Джорам, произошел, когда ты убил надсмотрщика. Описание твоей матери сходилось с внешностью Анджи, твой возраст тоже подходил. Но Ванье не был уверен до конца. К счастью, ты облегчил епископу задачу, сбежав во Внешние земли. Там уже находился чародей — один из лучших Дуук-тсарит, известный под именем Блалох. Он готовил секретную операцию с чародеями. Ему поручили следить за тобой. Этот человек быстро обнаружил тебя и держал под наблюдением.

И снова наш епископ оказался в затруднительном положении. Теперь он уже не рискнул бы запереть тебя в Купели, где, как говорится, даже стены имеют уши и языки. У него было слишком много врагов, которые ухватились бы за любую возможность занять его место. И тогда Ванье решил, что будет гораздо безопасней оставить тебя во Внешних землях, причем под присмотром не только чародея, но и каталиста.

Дкарн-дуук указал на сгорбленную фигурку Сарьона.

— Но Ванье не ожидал, что тебе удастся отыскать темный камень. Незаметно, исподволь, но получалось так, племянник, что Пророчество начало исполняться. Ты становился — или, лучше сказать, становишься — слишком опасен.

Принц Ксавьер умолк, погрузившись в размышления. Никто не проронил ни слова. Епископ Ванье сидел в кресле, судорожно сжимая подлокотники. Он был похож на игрока в карты, который почувствовал близкий проигрыш и теперь не сводит взгляда с соперника, ожидая его следующего хода. Маска гордости начала сползать с лица Джорама, которое приобрело глупое выражение от пережитых волнений и усталости. Юноша глядел прямо перед собой погасшим, невидящим взором. Сарьон окончательно погрузился в пучины самоуничижения. Далчейзу было его жаль, но он ничем не мог помочь старому каталисту.

У дьякона разболелась голова. От холода и встряски его била дрожь, и все усилия уходили на то, чтобы крепко сжимать челюсти, в противном случае зубы начинали мелко-мелко стучать. А еще он злился. Злился из-за того, что оказался втянут в эту абсурдную, опасную ситуацию. Он не знал, кому верить. И можно ли верить хоть кому-то из этих людей. Нет, конечно, кое-что из изложенных фактов было чистой правдой. Например, скорее всего, этот парень — сын императрицы. Эти волосы и глаза говорят сами за себя. Но... Пророчество, которое сокрушит мир? В каждом поколении появляется то или иное пророчество, сулящее общую погибель. Откуда взялось именно это, Далчейз не знал. Но догадаться было нетрудно. Жил в глуши какой-нибудь отшельник, питавшийся жуками и медом, и ему было видение о конце мира. Видимо, у старика были нелады с пищеварением. И вот из-за этой ерунды сотни лет спустя одному юнцу предстоит расстаться с жизнью. Забывшись, Далчейз презрительно фыркнул. В гробовой тишине его фырканье прозвучало как раскат грома. Все в зале вздрогнули. Взгляды присутствующих, в том числе холодный беспощадный взгляд Дкарн-дуук, обратились на старого дьякона.

— Простыл, — буркнул Далчейз, делая вид, что вытирает нос рукавом своего одеяния.

К его радости, епископ Ванье воспользовался этой паузой и заерзал в своем кресле.

— Откуда ты все это узнал? — снова спросил он у принца Ксавьера.

Чародей усмехнулся.

— Все еще пытаетесь спасти свою шкуру, ваше святейшество? Я вас понимаю и не осуждаю. Под ней скрывается столько отвратительного жира, что любого замутит от одного только вида. «А кто еще знает?» — гадаете вы. И нет ли из них претендентов на ваше место? И не собираюсь ли я им помогать?

Ванье задрожал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но принц Ксавьер поднял тонкую руку.

— Хватит болтать. На самом деле можете не дергаться, епископ. Я мог бы сместить вас, но предпочту оставить все как есть. Если, конечно, мы достигнем соглашения в решении ваших затруднений. Обсудим это позже. А сейчас отвечу на ваш вопрос. Вчера вечером ко мне пришли господа, встревоженные исчезновением дочери.

Джорам вскинул голову, его глаза яростно засверкали.

Принц Ксавьер сразу же переключил внимание с обессилевшего епископа на юношу, сидевшего рядом.

— Да, племянник. Я так и знал, что это известие взбодрит тебя.

— Гвендолин! — хрипло промолвил Джорам. — Где она? Что вы с ней сделали? Ради Олмина!

Он гневно сжал кулаки.

— Если вы навредили ей...

— Вредить ей? — с холодной насмешкой вопросил Дкарн-дуук. — Неужели, Джорам, мы похожи на полных дураков? Зачем вредить бедной девушке, чья единственная вина состоит в том, что она влюблена в тебя?

Принц Ксавьер повернулся к епископу.

— Вчера я попросил лорда Самуэлса прийти ко мне во дворец. Конечно, я уже знал, что Дуук-тсарит ищут какого-то молодого человека с необычной для них настойчивостью. Естественно, что я захотел узнать, в чем дело, и лорд Самуэлс с радостью удовлетворил мое любопытство. Он рассказал все, что знал о Джораме и странном свидетельстве Телдара. Но осталось еще много загадок, которые мне захотелось решить. Почему исчезли записи об Андже? Почему всех убеждают, что ребенок был похищен из яслей, хотя на самом деле все было не так?

Дкарн-дуук пожал плечами.

— Я немедленно послал за главой Дуук-тсарит. Сперва она отказывалась разговаривать. Но я показал, как много мне уже известно, и дал понять, что выгодно говорить со мной и невыгодно — хранить молчание и верность тому, кто не заслуживает верности! — Последние слова принц Ксавьер выделил особо, чем привел в бешенство епископа. — И она выбрала сотрудничество и все рассказала. Не волнуйся, племянник. Твоя возлюбленная сейчас находится в объятиях семьи и проливает горькие слезы по поводу твоего пленения. Ей предстоит еще одно испытание — судилище. Оно болезненно, но необходимо. Говорят, что в давние времена, чтобы исцелить все тело, приходилось отрезать больную часть. Девушка так юна. Она оправится от этой раны, особенно когда узнает, что ее ненаглядный — человек, который убил двоих жителей королевства и занимался Темными искусствами.

На мучнистое лицо епископа постепенно начал возвращаться румянец. Он откашлялся.

— Да, святейшество, — хищно усмехнулся принц Ксавьер, — я сохраню вашу тайну. Это в наших общих интересах. При одном условии.

— Императрица, — промолвил Ванье.

— Именно.

— Завтра о ее смерти узнают все, — сказал епископ и гулко сглотнул, после чего перевел взгляд на двух каталистов. — Мы долго скрывали этот факт, и бедной душе давно пора упокоиться. Но император противился нашей воле. Сомнений не остается, что император безумен.