Энгус Уэллс - На путях преисподней

Уинетт попыталась вырваться, но цепи были крепкими. Она не смогла ни разомкнуть звенья, ни освободить запястья. Ободрав кожу до крови, она оставила свои попытки. Слезы снова затуманили взгляд. Она сморгнула. Сейчас было необходимо сохранять присутствие духа. Если Госпожа не оставит ее Своей милостью, Кедрин придет сюда, и ему может понадобиться помощь. Что за помощь и как ей удастся хоть что-то сделать, Уинетт не представляла. Она заставила себя вспомнить все, о чем говорил Ашар. Его уверенность в победе не безусловна. Иначе почему Он предложил Кедрину выбор — добровольно отдать талисман или сражаться? Она знала одно: какое бы решение ни принял Кедрин, его противник не выполнит обещания. «После того, как ты увидишь труп Кедрина»… Нет, как бы ни льстил Ашар, какая бы участь ни грозила ей — Кедрин не должен отдавать меч. Он должен сражаться, чего бы это ни стоило. И если на то будет воля Госпожи, Кедрин повергнет врага.

У нее не осталось сил даже думать. Закрыв глаза, она от всей души вознесла молитву Кирье.

Пусть Кедрин знает: ее жизнь ничего не значит, главное — победа над Ашаром.

Кедрин и Тепшен выбрались из туннеля. Ветер гулял над плоскогорьем, нависавшим над унылой долиной. Местность снова выглядела угрюмо и безотрадно. Порывы ветра свирепо обрушивались на склоны. Воздух был пропитан угрозой, которая, казалось, ощущалась кожей. Мрачная серая скала подпирала багровое небо, и пламя над вершинами далеких гор делало его похожим на кроваво-красный занавес, неровно оборванный понизу.

Долина поросла странными деревьями. Безлиственные, они тянули вверх тощие ветви, словно молили защитить от суховея. Широкая река стальной лентой прорезала опаленную землю. Раздваиваясь, она обтекала черный скалистый островок, усеянный уродливыми каменными глыбами. Казалось, гигантская тварь высунула голову из воды, разинув пасть, и окаменела, не сумев протолкнуть в глотку странный замок.

Это строение не могло быть возведено руками людей. Черные стрелы башен были нацелены в багровое небо, стены казались облитыми застывшей черной лавой. Ни окон, ни бойниц — лишь большая арка зияла напротив хрупкого мостика, словно поджидая смельчаков, которые дерзнут перейти грозный поток.

Кедрин чихнул и брезгливо поморщился: в ноздри ударил запах разлагающейся плоти.

— Думаю, это и есть замок Ашара.

— Похоже, — охристое лицо Тепшена было мрачным. — И он явно нас ждет.

— Постараемся не разочаровать хозяина, — откликнулся Кедрин.

Мгновение Тепшен пристально глядел ученику в глаза, затем торжественно улыбнулся и взял юношу за руку. Редко он позволял себе столь открыто выражать свои чувства.

— Какая бы участь ни ожидала нас, помни: я горжусь тобой. Ты истинный воин.

Его жилистая рука крепко сжала ладонь юноши. Кедрин пожал ему руку и улыбнулся.

— Такие слова — честь для меня, мой друг. Лучшего товарища, чем ты, я не мог себе пожелать.

— Если не считать Браннока.

— Мы взыщем и этот долг.

Они начали спускаться по нагромождениям камней. Чем дальше, тем сильнее крепчал ветер. Серые деревья, словно ожившие мертвецы, тянули к путникам иссохшие ветви, пытаясь их схватить. Прямые, негнущиеся, они напоминали крестовины, на которые привязывают приговоренных к «кровавому орлу». Впечатление усиливал омерзительный запах гниющего мяса. По мере того, как Кедрин и Тепшен приближались к реке, к нему начала примешиваться вонь сточной канавы. Колючие сучья норовили вцепиться в одежду. Кедрин поднял меч. Ему казалось, что ветви вот-вот оживут, и приготовился отсечь любую, которая попытается атаковать его или Тепшена. Земля, серая и сморщенная, изборожденная трещинами, как кожа мумии, пружинила под ногами, точно вздыхала. Эти вздохи и мертвое потрескивание сучьев нагоняло мертвящую тоску, от зловония выворачивало желудок. Твердо решив ни на что не обращать внимания, Кедрин решительно шагал вперед. Тепшен шел рядом.

Странная цитадель, казалось, росла на глазах.

Они подошли к мостику и остановились. Он казался слишком хрупким, чтобы выдержать вес двух человек. Подвешенный на толстых базальтовых колоннах, испещренных неведомой тайнописью, он казался узкой дорожкой, прогнувшейся к серой воде. Стальные волны бились в обрывистых берегах и, исходя пеной, яростно хлестали бесплодную землю.

— Другого пути нет, — проговорил Тепшен и первым шагнул на мостик. Кедрин последовал за ним. Мостик раскачивался под ногами при каждом шаге, по веревке, заменяющей перила, пробегала дрожь. Казалось, хрупкое сооружение вот-вот развалится, и они рухнут в свирепый поток. У Кедрина закружилась голова. Стараясь не подавать виду, он ускорил шаг, догоняя кьо.

Достигнув берега, друзья вновь остановились и перевели дух. Замок высился прямо перед ними, мрачный и грозный. К открытым воротам вела широкая дорога, черная, словно сделанная из одного куска камня — ни трещин, ни стыков. Проем ворот озаряло невидимое пламя. Отвесные каменные стены казались оплавленными.

Воздух был напоен угрозой, столь же ощутимой, как разлитое в нем зловоние, и Кедрин понял, что она исходила именно отсюда. Он сжал рукоять меча обеими руками и обогнал кьо, чтобы первым войти в замок Ашара.

Ворота открывались в длинный низкий тоннель. Ветер порывами проносился в нем, точно вздохи гигантских легких. Зловоние грозило помутить рассудок. Густая темнота словно липла к коже.

Кедрин и Тепшен шагали по коридору, готовые в любой миг отразить атаку.

Туннель вывел их во двор столь же отталкивающего вида. Неприступные стены замка отбрасывали внутрь густую тень. Бурная поросль, похожая на спутанные волосы, источала отвратительный запах.

Но Кедрин больше не замечал ничего. Посреди двора возвышался столб, обнесенный низкой каменной оградкой, и к нему была прикована Уинетт.

Увидев ее обнаженной, юноша вздрогнул, как от удара кнутом. И тут же его сердце забилось от радости: грудь молодой женщины мерно вздымалась и опадала. Уинетт была жива. Несколько мгновений он вглядывался в ее тонкие черты, потом завопил: «Уинетт!» — и бросился к ней.

Уинетт подняла голову, чистые голубые глаза широко раскрылись. Она увидела мужа — и тут же вздрогнула и прокричала:

— Нет, Кедрин! Берегись!

Он резко обернулся, меч Друла замер в его руке. Юноша вгляделся в густые тени в дальнем конце двора — и раскрыл рот. Все поплыло у него перед глазами. Ибо высокий темноволосый мужчина, который выходил из зарослей, был как две капли воды похож на Бедира — таким его отец был в молодости.

Кедрин почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Между тем мужчина шагнул на черные плиты. Клинок в его руках был похож на меч Друла, но лезвие отливало красным, точно окровавленное.