Леонид Крестов - Сеть созвездий

   Когда один из патрульных все же не удержался, и в ответ на очередное сравнение его отца с маленькой девочкой, все же приложил варвара древком своей алебарды, тот мгновенно разбил ему нос, своим лбом. Стражники чуть было не закололи бойца прямо на месте, и с трудом доведя его до управления, тут же заковали в тяжелые кандалы.

   Меня, трактирщика и Мрака, бросили в первую же попавшуюся на пути, пустую, тесную камеру, с парой жестких лежанок, крысами и зловонным ведром в темном углу.

   Варвару же повезло куда меньше. Обещая научить его хорошим манерам, пострадавший от его твердолобости разгневанный стражник, в сопровождении целой кучи приятелей и дубинок, увел его во мрак неизвестности, царившей на лестнице в конце коридора, и время от времени до нас доносился тихий, и едва различимый, но вполне узнаваемый рык, сопровождавшийся звонким лязгом цепей.

   Умаляя не трогать его ради всех богов вместе взятых, рассказывая про больное и слабое сердце, и целую толпу не то детей, не то внуков, которые без него пропадут, трактирщик забился в самый темный угол, возле ведра, и распугав оттуда всех крыс, стучал от страха зубами так сильно, что казался настоящей механической игрушкой, предназначенной для колки орехов с заевшей пружиной.

   Ни я ни Дронг даже и не подумали марать об него руки.

   Контрабандист, словно оправдывая свое мрачное прозвище, выглядел мрачнее грозовой тучи, и разместившись на одной из вонючих лежанок, прислонившись спиной к стене, и опустив голову, он практически не шевелился, глядя исключительно в пол, и за те пару часов, что мы уже успели провести взаперти, не проронил ни единого звука.

   Все мои попытки завести разговор, что бы хоть как-то скоротать словно бы замедлившееся движение времени, обернулись провалом, и лишь когда со скуки я начал насвистывать, он все же оторвал свой тяжелый взгляд от серых камней, и не слишком вежливо попросил меня прекратить.

   - Долго еще нас здесь продержат? - В очередной раз подошел я к решетке, и выглянув в коридор, вновь не обнаружил поблизости ни единого стражника.

   - По местным законам, малыш, за убийство нам полагается казнь. - Неожиданно снизошел до ответа глодар.

   - Что?! Но ведь мы защищались! - Задохнулся от возмущения я. - Это они напали на нас среди ночи!

   - И как ты собираешься это доказывать?

   - Должно же состояться хоть какое-то разбирательство! Нас ведь не могут отправить на плаху так просто, без суда и доказательств!

   - Это же Город-на-грани, малыш. - Усмехнулся контрабандист, покачав головой. - Виновность или непричастность здесь зависит лишь от тяжести твоего кошелька, и если ты ничего не сможешь предложить, или посулить страже, при желании они сделают из тебя виноватого, даже если ты всего лишь проходил мимо случившегося ограбления. Без связей и влиятельных покровителей, взяток или шантажа, здесь нельзя рассчитывать ни на что. Никто попросту не станет слушать ни каких твоих доводов, и отправит в расход, в назиданье остальным.

   Словно заразившись от контрабандиста его меланхолией, я медленно опустился прямо на пол, и долгое время вслушивался в тишину, боясь услышать у себя за спиной тяжелые шаги палача.

   - Те двое, в трактире, думаешь они и есть те наемники, что устроили тебе те ловушки? - Равнодушно поинтересовался я, когда тишина и ожидание, вновь стали тягостными и невыносимыми. - Один из них назвал тебя братом, кто они?

   Уже успев смириться с замкнутостью и неразговорчивостью своего спутника, я давно уже понял, что Дронг предпочитает ничего не рассказывать о себе, и своем прошлом. Каждый раз, как я пытался узнать хоть что-то, он начинал злиться и огрызаться, без всяких видимых на то причин, и всегда уходил от таких разговоров. Я не особо рассчитывал получить от него хоть какой-то ответ, и от того, был не мало удивлен, когда его хриплый голос неожиданно прорвал тишину.

   - Я их не знаю, но совершенно точно уверен, что те покушения не имеют к ним ни малейшего отношения.

   - Почему?

   - Тот стрелок был настоящим мастером своего дела. Он умел достать жертву на расстоянии, всегда оставаясь в тени, и ни за что не совершил бы столь грубой ошибки, как прямое, открытое нападение, среди ночи. Слишком умный, умелый и хитрый, для этого, он никогда не стал бы так глупо рисковать своей головой, и не засветил бы своего лица, оставляя свидетелей, - кивнул глодар в сторону старика. - Бьюсь об заклад, что кем бы не был тот проклятый наемник, он все еще разгуливает на свободе, и мучаясь от уязвленной профессиональной гордости, готовит мне новую, хитроумную западню, которая окажется куда изощреннее, и опаснее, предыдущей. Во второй раз он постарается учесть все, что только возможно, и надеюсь, что мы успеем убраться с острова, прежде чем он найдет меня снова. Иначе, в следующий раз, твое чутье может меня не спасти.

   Мрак был прав. С его доводами сложно было поспорить, и поражаясь тому количеству убийц, которые охотились за ним по всему городу, я невольно начал сопереживать этому мрачному и нелюдимому типу, начиная понимать его недоверчивую подозрительность, и неприкрытую, отталкивающую агрессивную, ко всем окружающим.

   Рожденный и воспитанный этим грязным, продажным городом и недрами Мертвого мира, он всех вокруг видел, как потенциальных врагов, и совершенно не способный доверять людям, даже на острове продолжал вести себя словно в Бездне. Общество выглядело для него не лучше кровожадной стаи злобных демонов из Нижнего мира. Оно точно так же, постоянно пыталось сожрать его с потрохами, и не способный примириться, подстроиться и приспособиться под их лютые правила, он заранее ненавидел всех окружающих, кроме небольшой горстки глодаров, и давно привыкнув рассчитывать лишь на себя, обречен был оставаться одиноким изгоем до конца своих дней.

   - Знаешь, что самое забавное во всей этой истории? - Продолжал тем временем Дронг. - В начале те трое, в переулке, от которых ты едва успел меня вытащить, затем тот стрелок, а теперь, еще и эта ночная парочка, с сияющими мечами. Всех этих людей я видел впервые в своей жизни, и совершенно не представляю, чем успел им всем так насолить. - Я не стал ему отвечать, что однажды уже явившаяся за ним смерть своего не упустит, и придя за ним той ночью, навсегда останется рядом, пока не получит свое. Мраку незачем было знать, что он уже обречен. Это знание лишь омрачило бы его последние, и без того не самые приятные дни, и зная, что однажды многочисленные охотники за его головой, Мертвый мир, или его кровожадные твари, в скором времени, все же получат свое, я неожиданно для себя понял, что все мои собственные проблемы, казавшиеся такими ужасными, в действительности не были такими значительными. Даже казавшаяся настоящей непоправимой катастрофой потеря чародейского дала, была лишь мелочью в сравнении со скорой и неизбежной кончиной, и пока в моих жилах все еще струилась жаркая жизнь, ничего еще не было кончено и потеряно безвозвратно.