Оксана Панкеева - Люди и призраки

– Мануэль, успокойся, – перебил его региональный координатор. – Все это очень плохо, но это не причина стреляться.

– А что, я должен был дождаться бригаду зачистки? Если вы не помните, у меня семья.

– Что за глупости, никто бы не тронул твою семью.

– Это если бы бригаду снаряжали лично вы. А если ваш начальник?

– Повторяю, успокойся. Он ничего не узнает. А тебе следовало доложить мне, а не принимать такие безумные решения самостоятельно. Я что, по-твоему, не человек?

– Вы – разведчик, – сумрачно ответил доверенный агент, по-прежнему не поднимая глаз. – И вор-маг к тому же. Знаете, как говорится…

– Знаю, знаю, – недовольно проворчал Рельмо. Знал он эту идиотскую поговорку, и очень ее не любил. – Мало ли что говорят… Может, воры-маги действительно самые страшные люди, но я прежде всего маг. Шархийский маг, посвященный четвертого круга, обязанный следовать определенному кодексу поведения. А потом уж вор, разведчик, и все прочее. Это первое. Я не бросаю своих агентов под колеса неизвестно чьих интересов, это второе. И лично ты, Мануэль, для меня дороже и ценнее всего моего начальства вместе взятого, потому что ты МОЙ человек, и только тебе я могу доверять полностью. Это третье. Как ты мог подумать, что я – лично я! – пришлю к тебе бригаду зачистки, если узнаю о твоем провале!

– Почему нет? – Амарго едва заметно пожал плечами и поднял, наконец, глаза. – Так это вы серьезно? Вы сможете это как-то скрыть?

– Элементарно. Не беспокойся. – На самом деле это было не так просто, как он сейчас уверял беднягу, но действительно вполне возможно. Разговор не прослушивался, значит никто еще не знает. В том, что не прослушивался, Рельмо был полностью уверен, так как при всяком важном разговоре сам же всегда глушил возможные жучки. Не утруждая себя их поисками, независимо от того, были они или их не было, просто автоматически, по привычке глушил. Небольшое мысленное усилие, сущая мелочь для посвященного четвертого круга. А все остальное решалось еще проще. Но сначала надо кое-что выяснить…

– Мэтр Истран поделился своим уловом с его величеством? – осторожно уточнил он.

– Нет. Он обещал, что ничего не скажет королю, и более того, будет всеми силами удерживать его от контакта, к которому тот стремится. Ему можно верить?

– Можно. Старик как-то несовременно честен, и зря обещать не стал бы. Он еще что-то говорил?

– Да. Он просил вас о личной встрече. Через меня или Пассионарио в качестве посредников. Время и место – на ваш выбор. И еще просил передать на словах, что обещает морочить голову королю так долго, как только сможет, но если вдруг с его любимым воспитанником что-то случится по нашей милости, всей нашей конторе тут места мало станет.

– И это не пустая угроза, – невесело усмехнулся региональный координатор, продолжая издеваться над многострадальной косой. – Уж я-то знаю, я этого старого пройдоху видел сквозь все щиты… Только ему об этом не проговоритесь, а то еще припомнит при личной встрече.

– А как это у вас получается? – не удержался любопытный Орландо. – Сквозь щиты? Профессиональный интерес.

– А вот так и получается. Несовместимость наших школ дает иногда поразительные эффекты. Я тебе никогда не рассказывал, с чего началась наша дружба с покойным мэтром Хавьером? С поединка. Могу поспорить на что угодно, комичнее поединка не было в истории… А вспомнить нашу милую потасовку с мэтрессой Джоаной… Впрочем, все эти истории представляют интерес только для специалистов, так что, не будем перегружать товарища Амарго лишней и неуместной информацией. Сейчас мы его усыпим, а сами тем временем решим оставшиеся проблемы. Понял, Мануэль? К моменту твоего пробуждения тебе не о чем будет беспокоиться.

– Спасибо… – тихо произнес алхимик.

– Не за что, Мануэль, действительно не за что. Ты делаешь для меня больше. А теперь расслабься, закрой глаза, и ни о чем плохом не думай…

Очень хорошо, замечательно… Спи, дружище, глубоко и крепко… нет, нет, со стула падать не надо, держись пока… Обычно с алхимиками адски тяжело, но в таком состоянии, как ты сейчас, и алхимики становятся податливыми. Мы спустимся по ступеням вместе, а потом немного пройдемся, и я закрою несколько дверей. Это быстро, ты даже не поймешь, что с тобой случилось. Может, так и нехорошо поступать с человеком, который мне доверяет, но поверь, так будет лучше для тебя. Ты уже никому ничего не расскажешь, да и самому тебе так будет спокойнее… Вот и все. А теперь поднимись, иди в каморку, что служит спальней мэтру Альберто, и ложись на свою кушетку. Для этого тебе и просыпаться не надо. Спи спокойно и ни о чем не переживай, ведь переживать-то тебе уже не о чем…

Тихо стукнула дверь за спящим агентом, бредущим, как лунатик, в свою спаленку. И только тогда притихший Орландо решился подать голос.

– Мэтр Максимильяно, а как же?..

– Через двое суток он проснется, – пояснил Рельмо и поймал себя на том, что рука сама тянется цапнуть за косу. Ну что тут поделаешь, никакая магия не помогает. И ведь Диего эту привычку перенял, чуть что – точно так же серьгу теребит… – Он ничего не будет помнить, и позаботься о том, чтобы не сболтнуть ненароком лишнего.

– А как же мэтр? А Мафей? И Кантор мог его видеть…

– Кантору скажете, что ему привиделось, сойдет. Мало ли что могло привидеться, когда человек бредит. А наставнику своему объяснишь ситуацию. Если до кого-то из нашего начальства дойдет хоть слух, что агент Мануэль раскрыт, его убьют. Возможно, вместе с семьей и одним бестолковым учеником. Понял? Это чистая правда, и ты объяснишь это мэтру Истрану и Мафею. Я знаю этого старикана, он гуманист до мозга костей, его проймет. Никогда и ни за что он не посмеет так подставлять невинных людей, и оставит Мануэля в покое. А я… видимо, все-таки придется мне с ним действительно встретиться. Надо кое-что обсудить. Скажешь ему, что я согласен. Но не сейчас. Чуть позже. Когда настанет время. Понял?

– Понял, мэтр, – с готовностью согласился Орландо. Даже повеселел, заулыбался… Рано радуешься, паршивец, сейчас я тебе радужное настроение подпорчу… – Что-нибудь еще?

– Много чего, – Нет, ведь этот негодник свято уверен, что тема исчерпана и сейчас его отпустят, как есть, даже не напомнив, чего он наворотил и с какими последствиями! – Нам надо побеседовать. Я давно собирался с тобой поговорить, а то к бедному Мануэлю ты уже потерял всякое уважение. Тебе что, телепортация голову вскружила? Возомнил себя повелителем стихий и вершителем судеб? Осознание собственного могущества еще не причина так по-хамски обращаться с наставником! Ты его доводишь до нервных срывов своими выходками!

– Кантор его доводит точно так же! – попытался возражать непочтительный ученик. И хватает же наглости! Впрочем, на самом деле это вовсе не наглость, вдруг поймал себя на мысли региональный координатор. Это детская непосредственность. И никаким воспитанием невозможно заставить этого тридцатишестилетнего ребенка отвечать за свои поступки и думать об их последствиях заранее. Пока не вырастет. Занесла же нелегкая Хоулиана в спальню принцессы!